Неточные совпадения
— Господа! — возгласил он с восторгом, искусно соединенным с печалью. — Чего можем требовать мы, люди, от жизни, если даже боги наши глубоко несчастны? Если даже
религии в их большинстве — есть
религии страдающих богов — Диониса, Будды,
Христа?
В лице
Христа еврейство является основоположником
религии, которую исповедует вся Европа и ‹которая› проповедуется католической церковью во всем мире. В лице Карла Маркса еврейство сеет на земле сокрушительное учение о непримиримости интересов капитала и труда, о неизбежном росте классовой ненависти, о неустранимой социально-революционной катастрофе.
В этой
религии нет
Христова духа.
Кто написал гениальную хулу на
Христа «об Иисусе Сладчайшем и о горьких плодах мира», кто почувствовал темное начало в
Христе, источник смерти и небытия, истребление жизни, и противопоставил «демонической» христианской
религии светлую
религию рождения, божественное язычество, утверждение жизни и бытия?
Но исторически, снизу, христианство впитало в себя не только еврейский мессианизм, но и все античные
религии, в которых были предчувствия явления Христа-Искупителя.
Христианская
религия есть свобода во
Христе.
Греческая
религия привела античную культуру к безысходной тоске, к унынию и мраку, который охватил весь мир в эпоху явления
Христа.
Если
Христос — Сын Божий, Логос, то мир имеет Смысл и у меня есть надежда на вечное спасение; если
Христос — человек, то мир бессмыслен и нет для меня
религии спасения.
Ветхий Завет и пророки, язычество и греческая философия, восточные
религии и античная культура — все это было путем к
Христу, всемирной подготовкой почвы для явления Логоса во плоти.
Закон Ветхого Завета, как и всякий закон до
Христа, был лишь предварительным подготовлением человечества к принятию
религии любви и свободы.
Ясно, что множественность и повторяемость в индийской философии и
религии, отрицание смысла конкретной истории, допущение скитания душ по разным краям бытия, по темным коридорам и индивидуального спасения этих душ путем превращения в новые и новые формы — все это несовместимо с принятием
Христа и с надеждой на спасительный конец истории мира.
До
Христа мир не знал вселенской
религии; все
религии были национальными и ограниченными, но мир шел с разных концов к вселенскому религиозному сознанию, к вселенской
религии.
Бог открывался человеку и в древних
религиях, сообщал людям Свою волю через избранных Своих людей, но никогда до
Христа не воплощался Бог, не являлся в образе личности.
Он тоже, как и брат его атеизм, вышел из отчаяния, в противоположность католичеству в смысле нравственном, чтобы заменить собой потерянную нравственную власть
религии, чтоб утолить жажду духовную возжаждавшего человечества и спасти его не
Христом, а тоже насилием!
Как некогда
Христос сказал рабам и угнетенным: «Вот вам
религия, примите ее — и вы победите с нею целый мир!», — так и Жорж Занд говорит женщинам: «Вы — такой же человек, и требуйте себе этого в гражданском устройстве!» Словом, она представительница и проводница в художественных образах известного учения эмансипации женщин, которое стоит рядом с учением об ассоциации, о коммунизме, и по которым уж, конечно, миру предстоит со временем преобразоваться.
— Чаша с кровию
Христовой и надпись: «redemptio mundi!» — искупление мира! — продолжал Егор Егорыч, переходя в сопровождении своих спутников к южной стене. — А это агнец delet peccata — известный агнец, приявший на себя грехи мира и феноменирующий у всех почти народов в их
религиях при заклании и сожжении — очищение зараженного грехами и злобою людского воздуха.
Целым рядом рассуждений и текстов доказав то, что с
религией, основанной на миролюбии и благоволении к людям, несовместима война, т. е. калечение и убийство людей, квакеры утверждают и доказывают, что ничто столько не содействовало затемнению
Христовой истины в глазах язычников и не мешало распространению христианства в мире, как непризнание этой заповеди людьми, именовавшими себя христианами, — как разрешение для христиан войны и насилия.
Так что по учению этому все основатели
религий, как Моисей и пророки, Конфуций, Лao-дзи, Будда,
Христос и другие проповедовали свои учения, а последователи их принимали их не потому, что они любили истину, уясняли ее себе и исповедовали, а потому, что политические, социальные и, главное, экономические условия тех народов, среди которых появились и распространялись эти учения, были благоприятны для проявления и распространения их.
Усталое солнце томно погружало лицо свое в средиземные волны, раскаляя длинную полосу на море, которое готово было вспыхнуть, Несколько забытых, опоздалых лучей солнца играли на крестах храмов христианских; Александрия была тогда поклонница
Христова, придавая чистой
религии его свои неоплатонические оттенки и свою мистическую теургию Прокла и Аполлония.
Христос великий учитель. Он проповедовал истинную всеобщую
религию любви к богу и человеку. Но не надо думать, что у бога не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем думать так, мы этим не уменьшим величия
Христа, а только признаем величие бога. Если же мы будем думать, что после
Христа бог уже не будет больше прямо открываться людям, то с новыми великими учителями, когда они придут, случится то же, что было с
Христом: побьют живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.
Можно не знать
Христа, будучи чуждым христианству (каковы и теперь нехристианские
религии, в известной мере принадлежащие к еще дохристианской эпохе), но зная о Нем и в то же время отрицаясь Церкви, как единственного пути жизни в Нем, человек делается жертвой религиозного обмана и самообмана.
Всякой
религии свойственно некоторое старообрядчество, привязанность к старине; произвольно, по личной прихоти или вкусу, без дерзновения пророческого не должна быть изменена «йота от закона» [Имеются в виду слова Иисуса
Христа: «… доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5:18).].
Поэтому между разными
религиями здесь все-таки оказывалось возможным и сближение, слияние, «синкретизм» [«Потому что Бог во
Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения» (2 Кор. 5:19).
Лишь в нем одном из всех мировых
религий тело не гонится, но прославляется, ибо
Христос есть Спаситель не только душ от греха, но, вместе с тем и тем самым, и «Спаситель тела».
Поэтому
религия социализма принимает все три искушения, отвергнутые
Христом в пустыне.
И
религия социализма говорит
Христу: «Ты отверг единственное абсолютное знамя, которое предлагалось Тебе, чтобы заставить всех преклониться перед Тобою бесспорно, — знамя хлеба земного, и отверг во имя свободы и хлеба небесного…
Религия социализма принимает искушение хлебами, отвергнутое
Христом в пустыне.
Учение
Христа, как
религия, определяющая жизнь и дающая объяснение жизни людей, стоит теперь так же, как оно 1800 лет тому назад стояло перед миром. Но прежде у мира были объяснения церкви, которые, заслоняя от него учение, все-таки казались ему достаточными для его старой жизни; а теперь настало время, что церковь отжила, и мир не имеет никаких объяснений своей новой жизни и не может не чувствовать своей беспомощности, а потому и не может теперь не принять учения
Христа.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен, на своей даче на Каменном Острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными, блестящими глазами, обворожительный m-r de Jobert, un Jésuite à robe courte, [г-н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к Богу, к
Христу, к сердцу Божьей Матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною, католическою
религией.
Братство возможно лишь во
Христе, лишь для христианского человечества, это — откровение
религии любви.
Другие же, неверующие, свободные толкователи учения
Христа, историки
религий, — Штраусы, Ренаны и другие, — усвоив вполне церковное толкование о том, что учение
Христа не имеет никакого прямого приложения к жизни, а есть мечтательное учение, утешающее слабоумных людей, пресерьезно говорят о том, что учение
Христа годно было для проповедания диким обитателям захолустьев Галилеи, но нам, с нашей культурой, оно представляется только милою мечтою «du charmant docteur», [очаровательного учителя,] как говорит Ренан.
Эпоха обостренной борьбы
религии Бога и
религии диавола, начал
христовых и начал антихристовых будет уже не секулярной, а религиозной, сакральной эпохой по своему типу, хотя бы количественно побеждала
религия диавола и дух антихриста.
Учение
Христа в смысле улучшения жизни людей своими разумными силами неисполнимо потому, что Адам пал и мир лежит во зле, — говорит
религия.
Есть только два пути, говорят нам наши учителя: верить и повиноваться нам и властям и участвовать в том зле, которое мы учредили, или уйти из мира и идти в монастырь, не спать и не есть или на столбе гноить свою плоть, сгибаться и разгибаться и ничего не делать для людей; или признать учение
Христа неисполнимым и потому признать освященную
религией беззаконность жизни; или отречься от жизни, что равносильно медленному самоубийству.