Дни, проведенные Дюрталем в монастыре траппистов, пережитая им борьба, из которой он выходит настоящим католиком, — все это так важно и ценно для
религиозной психологии.
В этой отчужденности от веры заключается одна из поразительных особенностей нашей эпохи, благодаря которой одни, умы более грубые, видят в вере род душевного заболевания, а другие — «психологизм», субъективизм, настроение, но одинаково те и другие не хотят считаться с гносеологическим значением веры как особого источника ведения и в религиозном опыте видят только материал для «
религиозной психологии» или психиатрии.
Если сам он его действительно переживал, это есть, конечно, в высшей степени важный факт
религиозной психологии, точнее, интересный религиозный психологизм.
Истины религии, открывающиеся и укореняющиеся в детски верующем сознании непосредственным и в этом смысле чудесным путем, изживаются затем человеком и в его собственной человеческой стихии, в его имманентном самосознании, перерождая и оплодотворяя его [Гартман, среди новейших философов Германии обнаруживающий наибольшее понимание религиозно-философских вопросов, так определяет взаимоотношение между общей философией и религиозной философией: «Религиозная метафизика отличается от теоретической метафизики тем, что она извлекает выводы из постулатов религиозного сознания и развивает необходимые метафизические предпосылки религиозного сознания из отношения, заложенного в
религиозной психологии, тогда как теоретическая метафизика идет путем научной индукции.
Неточные совпадения
Сектантская
психология переносится из сферы
религиозной в сферу политическую.
Свободная
религиозная и социальная
психология должна победить внутри каждого человека рабскую
религиозную и социальную
психологию.
Сектантская
психология и в
религиозной жизни есть уклон и ведет к самоутверждению и самопогруженности, а в жизни политической она не имеет никаких прав на существование, так как всегда является сотворением себе кумира из относительных вещей мира, подменой Абсолютного Бога относительным миром.
Психология народных обрядов коренится в
религиозном миросозерцании. Заклинающий человек властен над природой, она служит только ему; оттого он сам чувствует себя богом. Это подтверждается массой фактов, собранных о людях-богах. Состояние сознания заклинающего природу, по словам Е. В. Аничкова, еще не религия, но то смутное мировоззрение, в котором таились уже зачатки религии. Заклинание — это древнейшая форма
религиозного сознания. [Там же, стр. 38–39]
Поэтому речь идет здесь о формальной или, так сказать, «трансцендентальной» природе религии, а не о том либо ином содержании
религиозных представлений; далее, не о психологической стороне религии, но об условиях объективной значимости ее содержания, по отношению к которому
психология представляет собой только среду, обстановку, фактическую наличность.
Эта
психология складывается по одним и тем же законам в «ортодоксии» православной и католической и в «ортодоксии» коммунистической и революционной, в «ортодоксии»
религиозной и в «ортодоксии» свободомыслия.
Огромную роль тут играет русский
религиозный темперамент, русская сектантская и раскольничья
психология.
Но и в материалистическом народничестве, которое было вырождением нашего культурного слоя, сказывается та же
психология, что и в народничестве
религиозном.
В этой
психологии по-своему переживается старое, вековое
религиозное деление и противоположение, но в искаженной форме.