Неточные совпадения
— Да как же это, — говорила она, — счеты
рвал, на
письма не отвечал, имение бросил, а тут вспомнил, что я люблю иногда рано утром одна напиться кофе: кофейник привез, не забыл, что чай люблю, и чаю привез, да еще платье! Баловник, мот! Ах, Борюшка, Борюшка, ну, не странный ли ты человек!
Сначала бабушка писывала к нему часто, присылала счеты: он на
письма отвечал коротко, с любовью и лаской к горячо любимой старушке, долго заменявшей ему мать, а счеты
рвал и бросал под стол.
Крафт об участи этого
письма знал очень мало, но заметил, что Андроников «никогда не
рвал нужных бумаг» и, кроме того, был человек хоть и широкого ума, но и «широкой совести».
Он со злобным наслаждением разорвал
письмо пополам, потом сложил и разорвал на четыре части, и еще, и еще, и когда, наконец, руками стало трудно
рвать, бросил клочки под стол, крепко стиснув и оскалив зубы.
Под влиянием своего безумного увлечения Людмила могла проступиться, но продолжать свое падение было выше сил ее, тем более, что тут уж являлся вопрос о детях, которые, по словам Юлии Матвеевны, как незаконные, должны были все погибнуть, а между тем Людмила не переставала любить Ченцова и верила, что он тоже безумствует об ней; одно ее поражало, что Ченцов не только что не появлялся к ним более, но даже не пытался прислать
письмо, хотя, говоря правду, от него приходило несколько
писем, которые Юлия Матвеевна, не желая ими ни Людмилу, ни себя беспокоить, перехватывала и, не читав,
рвала их.
— Ваше
письмо! — взвизгнул Фома, мгновенно воспламеняясь, как будто именно ждал этой минуты для взрыва. — Ваше
письмо! Вот оно, ваше
письмо! вот оно! Я
рву это
письмо, я плюю на это
письмо! я топчу ногами своими ваше
письмо и исполняю тем священнейший долг человечества! Вот что я делаю, если вы силой принуждаете меня к объяснениям! Видите! видите! видите!..
— Друг мой, успокойся! — сказала умирающая от избытка жизни Негрова, но Дмитрий Яковлевич давно уже сбежал с лестницы; сойдя в сад, он пустился бежать по липовой аллее, вышел вон из сада, прошел село и упал на дороге, лишенный сил, близкий к удару. Тут только вспомнил он, что
письмо осталось в руках Глафиры Львовны. Что делать? — Он
рвал свои волосы, как рассерженный зверь, и катался по траве.
Он не выходил из нее до следующего дня: большую часть ночи он просидел за столом, писал и
рвал написанное… Заря уже занималась, когда он окончил свою работу, — то было
письмо к Ирине.
Прочитают, бывало, волосы на себе
рвут, так что даже смотреть на них страшно; а потом даже вовсе этих
писем распечатывать не стали.
Несколько раз начинала она свое
письмо, — и
рвала его: то выражения казались ей слишком снисходительными, то слишком жестокими.
Нина, я проклинал вас, ненавидел,
рвал ваши
письма и фотографии, но каждую минуту я сознавал, что душа моя привязана к вам навеки.
Письма неинтересные или наполненные одной сплошной и неприличной бранью он
рвал; также уничтожал он
письма, в которых неизвестные доброжелатели предупреждали его о готовящемся убийстве; но другие он помечал номером и откладывал для какой-то смутно им чувствуемой цели.
Гм… (Берет у нее из рук
письмо и
рвет его на клочки.) Все это вы бросьте. Вы должны думать только обо мне.
В
письме к одной своей приятельнице Гюстав Флобер пишет: «Я опять возвращаюсь в мою бедную жизнь, такую плоскую и спокойную, в которой фразы являются приключениями, в которой я не
рву других цветов, кроме метафор». Эрнест Фейдо передал Флоберу просьбу одного своего знакомого писателя прислать ему автобиографию Флобера. Флобер отвечает: «Что мне прислать тебе, чтоб доставить удовольствие моему анонимному биографу? У меня нет никакой биографии».
— Его простите, ведь он волосы на себе
рвет; этот проклятый подучил его и
письмо написать, — врала она, — и прошение.
Много раз
рвала она начатые
письма, прежде нежели осталась довольна написанным. Когда она запечатала
письмо и надписала адрес, было уже совсем светло. Она потушила свечу и легла.
Она несколько раз принималась плакать, так что глаза ее были красны от слез, несколько раз хотела бежать к Хомутовым, чтобы остановить Талечку от объяснения с Зарудиным, начинала два раза писать ей
письмо, но ни одно не окончив
рвала на мелкие кусочки. Наконец, решила, что будь, что будет и с сердечным трепетом стала ожидать обещанного прихода подруги.
Сколько раз он намеревался ехать в Финляндию, сколько раз принимался он писать
письмо графине, но всякий раз останавливал себя и
рвал написанное.