Неточные совпадения
Ей казалось, что все готовы понять ее, поверить ей, и она хотела, торопилась сказать людям все, что знала, все мысли, силу которых чувствовала. Они легко всплывали из
глубины ее сердца и слагались
в песню, но она с обидою чувствовала, что ей не хватает голоса, хрипит он, вздрагивает,
рвется.
Вот и сегодня. Ровно
в 16.10 — я стоял перед сверкающей стеклянной стеной. Надо мной — золотое, солнечное, чистое сияние букв на вывеске Бюро.
В глубине сквозь стекла длинная очередь голубоватых юниф. Как лампады
в древней церкви, теплятся лица: они пришли, чтобы совершить подвиг, они пришли, чтобы предать на алтарь Единого Государства своих любимых, друзей — себя. А я — я
рвался к ним, с ними. И не могу: ноги глубоко впаяны
в стеклянные плиты — я стоял, смотрел тупо, не
в силах двинуться с места…
Но и
в сем жалком состоянии падения не вконец
порвалась связь человека с началом божественным, ибо человек не отверг сего начала
в глубине существа своего, как сделал сие сатана, а лишь уклонился от него похотью, и,
в силу сего внешнего или центробежного стремления, подпавши внешнему рабству натуры, сохранил однако внутреннюю свободу, а
в ней и залог восстановления, как некий слабый луч райского света или некое семя божественного Логоса.
— Друг, я погибаю… — трагически прошептал Пепко,
порываясь идти за ней. — О ты, которая цветка весеннего свежей и которой черных глаз
глубина превратила меня
в чернила… «Гафиз убит, а что его сгубило? Дитя, свой черный глаз бы ты спросила»… Я теперь
в положении священной римской империи, которая мало-помалу, не вдруг, постепенно, шаг за шагом падала, падала и, наконец, совсем разрушилась. О, моя юность, о, мое неопытное сердце…
В сумеречной
глубине души человеческой лежит дьявол. Ему нет воли. Его держит заключенным
в низах души тяжелая крышка — бог. Дьявол задыхается
в глубине,
рвется на волю, просит жизни. И все очевиднее становится для человека, что это душа его просит воли, что рвущийся из-под крышки дьявол — это и есть он сам.