Неточные совпадения
Варенька в шляпе и с зонтиком в руках сидела у
стола,
рассматривая пружину, которую сломала Кити. Она подняла голову.
Когда она вышла в гостиную, не он, а Яшвин встретил ее взглядом. Он
рассматривал карточки ее сына, которые она забыла на
столе, и не торопился взглянуть на нее.
Сначала он принялся угождать во всяких незаметных мелочах:
рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и, приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со
стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала в мире, и всякий раз клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у стены, — но все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого не было и делано.
— Ага! попались! — закричал он, маленькими шажками подбегая к Володе, схватил его за голову и начал тщательно
рассматривать его макушку, — потом с совершенно серьезным выражением отошел от него, подошел к
столу и начал дуть под клеенку и крестить ее. — О-ох жалко! О-ох больно!.. сердечные… улетят, — заговорил он потом дрожащим от слез голосом, с чувством всматриваясь в Володю, и стал утирать рукавом действительно падавшие слезы.
Лариса (ставит корзинку на
стол и
рассматривает вещи в коробочке). Это Вася-то подарил? Недурно. Какой милый!
А вместе с официантом, который принес кофе, явился и бесцеремонно сел к
столу рыжеватый и, задумчиво
рассматривая ногти свои, спросил скучным голосом...
Дома его ждал толстый конверт с надписью почерком Лидии; он лежал на
столе, на самом видном месте. Самгин несколько секунд
рассматривал его, не решаясь взять в руки, стоя в двух шагах от
стола. Потом, не сходя с места, протянул руку, но покачнулся и едва не упал, сильно ударив ладонью по конверту.
Руки Самгину он не подал, должно быть, потому, что был выпивши. Опираясь обеими руками о
стол, прищурив глаза, он бесцеремонно
рассматривал Клима, дышал носом и звонко расспрашивал, рассказывал...
Какие-то неприятные молоточки стучали изнутри черепа в кости висков. Дома он с минуту
рассматривал в зеркале возбужденно блестевшие глаза, седые нити в поредевших волосах, отметил, что щеки стали полнее, лицо — круглей и что к такому лицу бородка уже не идет, лучше сбрить ее. Зеркало показывало, как в соседней комнате ставит на
стол посуду пышнотелая, картинная девица, румянощекая, голубоглазая, с золотистой косой ниже пояса.
Это повторялось на разные лады, и в этом не было ничего нового для Самгина. Не ново было для него и то, что все эти люди уже ухитрились встать выше события,
рассматривая его как не очень значительный эпизод трагедии глубочайшей. В комнате стало просторней, менее знакомые ушли, остались только ближайшие приятели жены; Анфимьевна и горничная накрывали
стол для чая; Дудорова кричала Эвзонову...
Смотритель сел у письменного
стола и предложил Нехлюдову стул, стоявший тут же. Нехлюдов сел и стал
рассматривать людей, бывших в комнате.
Между прочим, разложив на
столе большой план вальцовой мельницы, Привалов долго и особенно внимательно
рассматривал его во всех подробностях.
Завтрак был подан в столовой. Когда они вошли туда, первое, что бросилось в глаза Привалову, был какой-то господин, который сидел у
стола и читал книгу, положив локти на
стол. Он сидел вполоборота, так что в первую минуту Привалов его не
рассмотрел хорошенько.
С четверть часа, а, может быть, и побольше, Лопухов стоял перед
столом,
рассматривая там, внизу, ручку кресел. Оно, хоть удар был и предвиденный, а все-таки больно; хоть и обдумано, и решено вперед все, что и как надобно сделать после такого письма или восклицания, а все-таки не вдруг соберешься с мыслями. Но собрался же наконец. Пошел в кухню объясняться с Машею...
— Эге! влезла свинья в хату, да и лапы сует на
стол, — сказал голова, гневно подымаясь с своего места; но в это время увесистый камень, разбивши окно вдребезги, полетел ему под ноги. Голова остановился. — Если бы я знал, — говорил он, подымая камень, — какой это висельник швырнул, я бы выучил его, как кидаться! Экие проказы! — продолжал он,
рассматривая его на руке пылающим взглядом. — Чтобы он подавился этим камнем…
На другом конце
стола прилизанный, с английским пробором на лысеющей голове скаковой «джентльмен», поклонник «карт, женщин и лошадей», весь занят игрой. Он соображает, следит за каждой картой,
рассматривает каждую полоску ее крапа, когда она еще лежит в ящике под рукой банкомета, и ставит то мелко, то вдруг большой куш и почти всегда выигрывает.
Я
рассматривал комнату. Над
столом углем была нарисована нецензурная карикатура, изображавшая человека, который, судя по лицу, много любил и много пострадал от любви; под карикатурой подпись...
Прежде чем сесть за обеденный
стол, он обыкновенно обходил гостиную,
рассматривая и трогая руками находившиеся в ней предметы.
Князь остановился перевести дух. Он ужасно скоро говорил. Он был бледен и задыхался. Все переглядывались; но наконец старичок откровенно рассмеялся. Князь N. вынул лорнет и, не отрываясь,
рассматривал князя. Немчик-поэт выполз из угла и подвинулся поближе к
столу, улыбаясь зловещею улыбкой.
Трое маленьких детей, две девочки и мальчик, из которых Леночка была старшая, подошли к
столу, все трое положили на
стол руки, и все трое тоже пристально стали
рассматривать князя.
— Да ведь это лучше же, Ганя, тем более что, с одной стороны, дело покончено, — пробормотал Птицын и, отойдя в сторону, сел у
стола, вынул из кармана какую-то бумажку, исписанную карандашом, и стал ее пристально
рассматривать. Ганя стоял пасмурный и ждал с беспокойством семейной сцены. Пред князем он и не подумал извиниться.
— Вы, впрочем, может быть, бредите, — решила генеральша и надменным жестом откинула от себя портрет на
стол. Александра взяла его, к ней подошла Аделаида, обе стали
рассматривать. В эту минуту Аглая возвратилась опять в гостиную.
В городе Кишкин знал всех и поэтому прямо отправился в квартиру прокурора. Его заставили подождать в передней. Прокурор, пожилой важный господин, отнесся к нему совсем равнодушно и, сунув жалобу на письменный
стол, сказал, что
рассмотрит ее.
На
столе, между тысячью разнообразных вещей, стоял около перилец шитый портфель с висячим замочком, и мне захотелось попробовать, придется ли к нему маленький ключик. Испытание увенчалось полным успехом, портфель открылся, и я нашел в нем целую кучу бумаг. Чувство любопытства с таким убеждением советовало мне узнать, какие были эти бумаги, что я не успел прислушаться к голосу совести и принялся
рассматривать то, что находилось в портфеле…
Я едва дошел домой. Голова моя кружилась, ноги слабели и дрожали. Дверь ко мне была отворена. У меня сидел Николай Сергеич Ихменев и дожидался меня. Он сидел у
стола и молча, с удивлением смотрел на Елену, которая тоже с неменьшим удивлением его
рассматривала, хотя упорно молчала. «То-то, — думал я, — она должна ему показаться странною».
Хохол навалился широкою грудью на угол
стола, косил глазами, стараясь
рассмотреть издерганные концы своих усов.
Ефим, сидя за
столом, зорко
рассматривал странниц и что-то говорил товарищам жужжавшим голосом. Когда женщины подошли к
столу, он встал и молча поклонился им, его товарищи сидели неподвижно, как бы не замечая гостей.
Он
рассматривал то волосы, то колечко; волосы понюхал, а колечко взвесил на руке. Потом взял бумажку со
стола, завернул в нее оба знака, сжал все это в компактный комок и — бац в окно.
А между тем Марья Тимофеевна увлеклась совершенно: она с наслаждением и нимало не конфузясь
рассматривала прекрасную гостиную Варвары Петровны — меблировку, ковры, картины на стенах, старинный расписной потолок, большое бронзовое распятие в углу, фарфоровую лампу, альбомы, вещицы на
столе.
Вдруг послышался грохот, — разбилось оконное стекло, камень упал на пол, близ
стола, где сидел Передонов. Под окном слышен был тихий говор, смех, потом быстрый, удаляющийся топот. Все в переполохе вскочили с мест; женщины, как водится, завизжали. Подняли камень,
рассматривали его испуганно, к окну никто не решался подойти, — сперва выслали на улицу Клавдию, и только тогда, когда она донесла, что на улице пусто, стали
рассматривать разбитое стекло.
Кожемякин сошвырнул тетради на пол, положил локти на
стол, голову на ладони и,
рассматривая в самоваре рыжее, уродливое лицо, горестно задумался...
— Мёдом-с, — липовый мёд, соты! — тыкая пальцем в
стол, говорил Кожемякин, упорно
рассматривая самовар, окутанный паром. И неожиданно для себя предложил: — Вы бы медку-то взяли, — для сына?
Матвею стало грустно, не хотелось уходить. Но когда, выходя из сада, он толкнул тяжёлую калитку и она широко распахнулась перед ним, мальчик почувствовал в груди прилив какой-то новой силы и пошёл по двору тяжёлой и развалистой походкой отца. А в кухне — снова вернулась грусть, больно тронув сердце: Власьевна сидела за
столом,
рассматривая в маленьком зеркальце свой нос, одетая в лиловый сарафан и белую рубаху с прошвами, обвешанная голубыми лентами. Она была такая важная и красивая.
Так было и тут. Помпадур встречался с Надеждой Петровной у Проходимцевой, и встречался всегда случайно. Сначала он все пел: «Jeune fille aux yeux noirs» — и объяснял, что музыка этого романса была любимым церемониальным маршем в его полку. Иногда, впрочем, для перемены, принимался
рассматривать лежавшие на
столе картинки и бормотал себе по-дурацки под нос...
Диван с валяющимися на нем газетами, пустые бутылки по углам, стаканы и недопитая бутылка на
столе, среди сигар, галстуков и перчаток; у двери — темный старинный шкаф, в бок которому упиралась железная койка, с наспех наброшенным одеялом, — вот все, что я успел
рассмотреть, оглянувшись несколько раз.
С трудом
рассмотрел я вчерашний
стол; он теперь был обнесен рогатками и стоял ближе к памятнику, чем вчера, укрывшись под его цветущей скалой.
Оленин в толпе девок, которые все без исключения были красивы,
рассмотрел Марьянку, и ему больно и досадно стало, что он сходится с нею в таких пошлых и неловких условиях. Он чувствовал себя глупым и неловким и решился делать то же, чтò делал Белецкий. Белецкий несколько торжественно, но самоуверенно и развязно подошел к
столу, выпил стакан вина за здоровье Устеньки и пригласил других сделать то же. Устенька объявила, что девки не пьют.
(На террасу выходят: Ольга Алексеевна — садится в плетеное кресло около перил; Рюмин — становится сбоку, она что-то говорит ему негромко; Басов — останавливается у накрытого
стола,
рассматривает закуски. Варвара Михайловна стоит, прислонившись к колонне террасы. Замыслов перед ней.)
Перед
столом на скамье сидел старец в простой черной ряске и
рассматривал с большим вниманием толстую тетрадь, которая лежала перед ним на
столе.
Хозяйка говорила вполголоса и то и дело от волнения роняла наперсток, а Катя, ее внучка, лазала за ним под
стол и каждый раз долго сидела под
столом, вероятно,
рассматривая Егорушкины ноги.
С письмом в руке появилась Татьяна. Капитолина Марковна тотчас отскочила от Литвинова и, отвернув лицо в сторону, низко нагнулась над
столом, как бы
рассматривая лежавшие на нем счеты и бумаги.
«Индюшка»
рассматривала на свет балык и спрашивала у хозяина кухмистерской, где и почем он его покупал; кадеты и прочая молодежь толпились около закусочного
стола и молча гремели вилками; дядя Григорий Семеныч глазами торопил официантов, чтоб подавали скорее.
Старик долго не отвечал дочери, задумчиво барабаня пальцами по
столу и
рассматривая свое лицо, отраженное в ярко начищенной меди самовара. Потом, подняв голову, он прищурил глаза и внушительно, с азартом сказал...
— Вот кстати, Люба, обрати внимание, — заговорил Тарас, стоя спиной к
столу и
рассматривая часы, — пессимизм совершенно чужд англосаксонской расе… То, что называют пессимизмом Свифта и Байрона, — только жгучий, едкий протест против несовершенства жизни и человека… А холодного, рассудочного и пассивного пессимизма у них не встретишь…
— Ага, пришёл! — отозвался Дудка. Стоя у окна, они тихо заговорили. Евсей понял, что говорят о нём, но не мог ничего разобрать. Сели за
стол, Дудка стал наливать чай, Евсей исподволь и незаметно
рассматривал гостя — лицо у него было тоже бритое, синее, с огромным ртом и тонкими губами. Тёмные глаза завалились в ямы под высоким гладким лбом, голова, до макушки лысая, была угловата и велика. Он всё время тихонько барабанил по
столу длинными пальцами.
— Глядите — сыщик! — тихо воскликнул Макаров. Евсей вскочил на ноги, снова быстро сел, взглянул на Ольгу, желая понять, заметила ли она его невольное испуганное движение? Не понял. Она молча и внимательно
рассматривала тёмную фигуру Мельникова; как бы с трудом сыщик шёл по дорожке мимо
столов и, согнув шею, смотрел в землю, а руки его висели вдоль тела, точно вывихнутые.
Человек назвал хозяев и дядю Петра людями и этим как бы отделил себя от них. Сел он не близко к
столу, потом ещё отодвинулся в сторону от кузнеца и оглянулся вокруг, медленно двигая тонкой, сухой шеей. На голове у него, немного выше лба, над правым глазом, была большая шишка, маленькое острое ухо плотно прильнуло к черепу, точно желая спрятаться в короткой бахроме седых волос. Он был серый, какой-то пыльный. Евсей незаметно старался
рассмотреть под очками глаза, но не мог, и это тревожило его.
Кочкарев. Да за чем же, помилуй, за чем дело?.. Ну,
рассмотри сам: ну что из того, что ты неженатый? Посмотри на свою комнату. Ну, что в ней? Вон невычищенный сапог стоит, вон лоханка для умывания, вон делая куча табаку на
столе, и ты вот сам лежишь, как байбак, весь день на боку.
При этом г-жа Петицкая очень ясно
рассмотрела, что Миклаков сидел некоторое время, понурив голову, и чертил мелом на
столе; княгиня же, откинувшись на задок кресел, то вскидывала на него глаза свои, то снова опускала их.
Васса. Да, да, спешите! (Сидит, закрыв глаза. Выдвинула ящик
стола, чего-то ищет. Нашла коробочку,
рассматривает содержимое, помешивая его вставкой пера. Шум за дверями. Быстро спрятала коробочку в карман.)