Неточные совпадения
Николай Петрович сказал ему, что брат сам себя
поранил по неосторожности, на что доктор отвечал: «Гм!» — но, получив тут же
в руку двадцать пять рублей серебром, промолвил: «Скажите! это часто случается, точно».
А Агафья уже подозревала, мои тогдашние слова запомнила, подкралась и вовремя подсмотрела: ворвалась, бросилась на него сзади, обняла, ружье выстрелило вверх
в потолок; никого не
ранило; вбежали остальные, схватили его, отняли ружье, за
руки держат…
Это известие взволновало мать Енафу, хотя она и старалась не выдавать себя.
В самом деле, неспроста поволоклась Фаина такую
рань… Нужно было и самим торопиться. Впрочем, сборы были недолгие: собрать котомки, взять палки
в руки — и все тут. Раньше мать Енафа выходила на могилку о. Спиридония с своими дочерьми да иноком Кириллом, а теперь захватила с собой и Аглаиду. Нужно было пройти пешком верст пятьдесят.
Меня
ранят в одну
руку, я схвачу ружье
в другую и всё-таки бегу; только брата убьют пулей подле меня.
Я вам говорил, что
в моей
руке не только был перочинный нож, которым я
ранил в гимназии великого Калатузова, но я держал
в моих
руках и меч. Вот как это случилось.
—
В самом деле, — сказал Зарецкой, — ступай лечиться к своей невесте. Видишь ли, мое предсказание сбылось: ты явишься к ней с Георгиевским крестом и с подвязанной
рукою. Куда ты счастлив, разбойник! Ну, что за прибыль, если меня
ранят? К кому явлюсь я с распоранным рукавом? Перед кем стану интересничать? Перед кузинами и почтенной моей тетушкой? Большая радость!.. Но вот, кажется, и на левом фланге угомонились. Пора: через полчаса
в пяти шагах ничего не будет видно.
Выстрелить
в ногу или
в руку,
ранить, потом посмеяться над ним, и как насекомое с оторванной ножкой теряется
в траве, так пусть он со своим глухим страданием затеряется после
в толпе таких же ничтожных людей, как он сам.
Как однажды бросившийся на дедушку задержанный собаками волк сильно
поранил ему правую
руку, которою тем не менее он
в глотку заколол волка кинжалом.
(
В это время все приближились к Фернандо. Но он отталкивает одного ближайшего, бросается на Соррини и
ранит его
в руку)
А кровь все льет и льет; прижимает рану к боку, хочет зажать ее, но не унимается кровь; видно, глубоко
поранил он
руку. Закружилось у него
в голове,
в глазах черные мухи залетали; потом и совсем потемнело;
в ушах звон колокольный. Не видит он поезда и не слышит шума: одна мысль
в голове: «Не устою, упаду, уроню флаг; пройдет поезд через меня… помоги, Господи, пошли смену…»
Дарьялов. Разумеется, какие-нибудь приятели его, которым он надавал своих акций; но все эти господа мне, черт их дери, мерзавцы они были, мерзавцами и останутся, но кто меня удивил и, как говорится,
ранил меня
в душу, так это друг мой и товарищ Эмилька Гайер. Сам, каналья, участвовал
в составлении проекта, я ему за то из собственных
рук десять тысяч заплатил, а он меня из благодарности припереть к стене теперь хочет!
Ермак взял с собой 50 человек и пошел очистить дорогу бухарцам. Пришел он к Иртышу-реке и не нашел бухарцев. Остановился ночевать. Ночь была темная и дождь. Только полегли спать казаки, откуда ни взялись татары, бросились на сонных, начали их бить. Вскочил Ермак, стал биться.
Ранили его ножом
в руку. Бросился он бежать к реке. Татары за ним. Он
в реку. Только его и видели. И тела его не нашли, и никто не узнал, как он умер.
Хоть
рань была еще на дворе, но коренастый, седовласый Сурмин и пятеро сыновей его, с бочарными теслами
в руках, дружно работали, набивая обручи на рассохшиеся кадки.
Карлик подбежал к ней с другой стороны, схватил за свободную
руку и повис на ней. Теркин стал выхватывать у Серафимы кинжал, вырвал с усилием и
поранил себя
в промежутке между большим и указательным пальцами.
Вспоминаю скомканную тревожность юности, ноющие муки самолюбия, буйно набухающие на душе болезненные наросты, темно бушующие, унижающие тело страсти, безглазое метание
в гуще обступающих вопросов, непонимание себя, неумение подступить к жизни… А теперь — каким-то крепким щитом прикрылась душа, не так уж легко
ранят ее наружные беды, обиды, удары по самолюбию;
в руках как будто надежный компас, не страшна обступившая чаща; зорче стали духовные глаза,
в душе — ясность, твердость и благодарность к жизни.
Отец застает сыновей дерущимися, Эдгар убегает, а Эдмунд царапает себе до крови
руку и внушает отцу, что Эдгар делал заклинания с целью убить отца и уговаривал Эдмунда помочь ему, но что он, Эдмунд, отказался от этого, и тогда Эдгар будто бы бросился на него и
ранил его
в руку.
Поединок начался. Сперва медленно и нерешительно, как бы
в фехтовальной зале. Оба молодых человека обладали почти одинаковой силой, но на стороне Зыбина была крепость
руки и невозмутимое хладнокровие. Очевидно, сперва он не хотел убить или даже тяжело
ранить своего противника, который мог оказаться родственником Хвостовой, но мало-помалу
в нем зашевелилась и подавила все соображения ревность.
«Он умер!» — было первою мыслью Андрея Павловича, но, подбежав к полулежавшему
в кресле Зарудину и схватив его за
руку, услыхал учащенное биение пульса. Его друг оказался лишь
в глубоком обмороке. Испуганный раздавшимися шагами и напором
в дверь, несчастный поспешил спустить курок, но
рука дрогнула, дуло пистолета соскользнуло от виска и пуля,
поранив верхние покровы головы и опалив волосы, ударила
в угол,
в стоявшую статую.
Удар Платониды Андревны минул его седой головы; но он минул ее лишь только потому, что за терцию до этого удара две сильные
руки Авенира схватили отца сзади и бросили его на пол
в то самое мгновение, когда блеснувший топор, слегка
поранив плечо старика, глубоко завяз
в дереве.