Неточные совпадения
Он хорошо помнил опыт Москвы пятого года и не выходил на улицу в день 27 февраля. Один, в нетопленой комнате, освещенной жалким огоньком огарка стеариновой свечи, он стоял у окна и смотрел во тьму позднего вечера, она в двух местах зловеще, докрасна раскалена была заревами пожаров и как будто плавилась, зарева росли, растекались, угрожая раскалить весь воздух над городом. Где-то далеко не торопясь вползали вверх
разноцветные огненные шарики ракет и так же медленно опускались за
крыши домов.
Вечером он сидел на песчаном холме у опушки сосновой рощи, прослоенной березами; в сотне шагов пред глазами его ласково струилась река,
разноцветная в лучах солнца, горела парчовая
крыша мельницы, спрятанной среди уродливых ветел, поля за рекою весело ощетинились хлебами.
Под влиянием этого чувства я тоже умерил свою резвость. Применяясь к тихой солидности нашей дамы, оба мы с Валеком, усадив ее где-нибудь на траве, собирали для нее цветы,
разноцветные камешки, ловили бабочек, иногда делали из кирпичей ловушки для воробьев. Иногда же, растянувшись около нее на траве, смотрели в небо, как плывут облака высоко над лохматою
крышей старой «каплицы», рассказывали Марусе сказки или беседовали друг с другом.
Там сверкали нестерпимым блеском мостовые из золотых плиток, возвышались причудливые купола и башни с пурпурными
крышами, сверкали брильянты в окнах, трепетали в воздухе яркие
разноцветные флаги.
Между тем наш поезд на всех парах несся к Кенигсбергу; в глазах мелькали
разноцветные поля, луга, леса и деревни. Физиономия крестьянского двора тоже значительно видоизменилась против довержболовской. Изба с выбеленными стенами и черепичной
крышей глядела веселее, довольнее, нежели довержболовский почерневший сруб с всклокоченной соломенной
крышей. Это было жилище,а не изба в той форме, в какой мы, русские, привыкли себе ее представлять.
— Да ту же пенсию вашу всю будут брать себе! — пугала его Миропа Дмитриевна и, по своей ловкости и хитрости (недаром она была малороссиянка), неизвестно до чего бы довела настоящую беседу; но в это время в квартире Рыжовых замелькал огонек, как бы перебегали со свечками из одной комнаты в другую, что очень заметно было при довольно значительной темноте ночи и при полнейшем спокойствии, царствовавшем на дворе дома: куры и индейки все сидели уж по своим хлевушкам, и только майские жуки, в сообществе
разноцветных бабочек, кружились в воздухе и все больше около огня куримой майором трубки, да еще чей-то белый кот лукаво и осторожно пробирался по
крыше дома к слуховому окну.
Вытянув шею, он пристально всматривался в даль, и там, в петле реки, на высоком бугре, увенчанном маленькою рощею осин и берёз, воображение его строило большой каменный дом с зелёными ставнями и башней на
крыше; вокруг дома — подкова крепко слаженных, крытых железом служб, а от подножия холма во все стороны
разноцветными полосами лежат пашни.
Длинные чистые сакли с плоскими земляными
крышами и красивыми трубами были расположены по неровным каменистым буграм, между которыми текла небольшая река. С одной стороны виднелись освещенные ярким солнечным светом зеленые сады с огромными грушевыми и лычевыми [Лыча — мелкая слива.] деревьями; с другой — торчали какие-то странные тени, перпендикулярно стоящие высокие камни кладбища и длинные деревянные шесты с приделанными к концам шарами и
разноцветными флагами. (Это были могилы джигитов.)
На
крыше замка
разноцветные бенгальские огни сменяли друг друга и освещали всю Косу.
Крыши и купол, или главы теремов и башенок были из
разноцветных изразцов или золотой и серебряной чешуи, а ярко размалеванные стены довершали своеобразность и роскошь внешнего вида этого оригинального жилища не менее оригинального царя-монаха.