Неточные совпадения
— Она очень важна; от нее, по моим понятиям, зависит все счастье твоей жизни. Я все это время
много размышлял о том, что я хочу теперь сказать тебе… Брат, исполни обязанность твою, обязанность честного и благородного человека, прекрати соблазн и дурной пример, который подается тобою, лучшим из людей!
Он
размышлял еще
о многом, стараясь подавить неприятное, кисловатое ощущение неудачи, неумелости, и чувствовал себя охмелевшим не столько от вина, как от женщины. Идя коридором своего отеля, он заглянул в комнату дежурной горничной, комната была пуста, значит — девушка не спит еще. Он позвонил, и, когда горничная вошла, он, положив руки на плечи ее, спросил, улыбаясь...
Отправляясь на следующий день к Гагиным, я не спрашивал себя, влюблен ли я в Асю, но я
много размышлял о ней, ее судьба меня занимала, я радовался неожиданному нашему сближению. Я чувствовал, что только с вчерашнего дня я узнал ее; до тех пор она отворачивалась от меня. И вот, когда она раскрылась, наконец, передо мною, каким пленительным светом озарился ее образ, как он был нов для меня, какие тайные обаяния стыдливо в нем сквозили…
Я застал обоих в гостиной, и, странное дело! — оттого ли, что я ночью и утром
много размышлял о России, — Ася показалась мне совершенно русской девушкой, да, простою девушкой, чуть не горничной.
Я
много размышлял о способах борьбы против воинствующего безбожия,
о противодействии его соблазнам.
Я очень
много размышлял о проблемах философии истории.
— А знаете ли, — начал Лаврецкий, — я
много размышлял о нашем последнем разговоре с вами и пришел к тому заключению, что вы чрезвычайно добры.
Подчиняясь суровой воле мужа, который, видимо, отталкивал ее от себя, княгиня хоть и решилась уехать за границу и при этом очень желала не расставаться с Миклаковым, тем не менее,
много думая и
размышляя последнее время
о самой себе и
о своем положении, она твердо убедилась, что никогда и никого вне брака вполне любить не может, и мечты ее в настоящее время состояли в том, что Миклаков ей будет преданнейшим другом и, пожалуй, тайным обожателем ее, но и только.
Много лет протекло со времени всех этих происшествий; я не раз
размышлял о них — и до сих пор так же не могу понять причины той ярости, которая овладела моим отцом, столь недавно еще запретившим самое упоминовение при нем этих надоевших ему часов, как я не мог понять тогда бешенства Давыда при известии
о похищении их Василием.
Вне дома
о. Игнатию приходилось говорить
много: с причтом и с прихожанами, при исполнении треб, и иногда с знакомыми, где он играл в преферанс; но, когда он возвращался домой, он думал, что весь день молчал. Это происходило оттого, что ни с кем из людей
о. Игнатий не мог говорить
о том главном и самом для него важном,
о чем он
размышлял каждую ночь: отчего умерла Вера?