Неточные совпадения
Войдя
в совещательную комнату, присяжные, как и прежде, первым делом достали папиросы и стали курить. Неестественность и фальшь их положения, которые они
в большей или меньшей степени испытывали, сидя
в зале на своих местах, прошла, как только они вошли
в совещательную комнату и закурили папиросы, и они с чувством облегчения
разместились в совещательной комнате, и тотчас же начался оживленный разговор.
Плохонький
зал, переделанный из какой-то оранжереи, был скупо освещен десятком ламп; по стенам висели безобразные гирлянды из еловой хвои, пересыпанной бумажными цветами. Эти гирлянды придавали всему
залу похоронный характер. Около стен, на вытертых диванчиках, цветной шпалерой
разместились дамы;
в глубине,
в маленькой эстраде, заменявшей сцену, помещался оркестр; мужчины жались около дверей. Десятка два пар кружились по
залу, подымая облако едкой пыли.
— Это еще что! погодите, что
в Раисин день будет! Стол-то тогда
в большой
зале накроют, да и там не все господа
разместятся,
в гостиную многие перейдут. Двух поваров из города позовем, да кухарка наша будет помогать. Барыня-то и не садятся за стол, а все ходят, гостей угощают. Так разве чего-нибудь промеж разговоров покушают.
Впрочем, надо признаться, что все эти разнузданные господа еще сильно боялись наших сановников, да и пристава, бывшего
в зале. Кое-как, минут
в десять, все опять
разместились, но прежнего порядка уже не восстановлялось. И вот
в этот-то начинающийся хаос и попал бедный Степан Трофимович…
Мы прошли общую
залу и вошли
в отдельную комнату, где у окна за столиком
разместилась компания неизвестных людей, встретившая появление Порфира Порфирыча гулом одобрения, как театральный народ встречает короля.
В светлой
зале за большим столом, на котором кипел самовар, ждали пробуждения Егора Фомича еще несколько человек. Все
разместились вокруг стола и с напряженным вниманием посматривали на дверь
в кабинет, где слышались мягкие шаги и легкое покашливание. Через четверть часа на пороге, наконец, показался и сам Егор Фомич, красивый высокий мужчина лет сорока; его свежее умное лицо было слегка помято недавним сном.
Посредине
залы стоял овальный обеденный стол, обтянутый желтой, под мрамор, клеенкой, а у стен между колоннами
размещались кровати, и около каждой по шкапчику, совершенно так же, как это заведено
в больницах и пансионах.
У входа во вторую продольную
залу — направо — стол с продажей афиш. Билетов не продают.
В этой
зале, откуда ход на хоры, стояли группы мужчин, дамы только проходили или останавливались перед зеркалом. Но
в следующей комнате, гостиной с арками, ведущей
в большую
залу, уже
разместились дамы по левой стене, на диванах и креслах,
в светлых туалетах,
в цветах и полуоткрытых лифах.
Нинка перестала бывать у Баси. Но случайно встретилась с нею
в театре Мейерхольда [Театр им. Вс. Э. Мейерхольда
размещался на месте теперешнего Концертного
зала им. П. И. Чайковского.]. Покраснела и хотела пройти мимо. Бася, смеясь, остановила ее.