Неточные совпадения
Все знали, что трудно иметь
дело с буйной и бранной толпой, известной под именем запорожского
войска, которое в наружном своевольном неустройстве
своем заключало устройство обдуманное для времени битвы.
Это не было строевое собранное
войско, его бы никто не увидал; но в случае войны и общего движенья в восемь
дней, не больше, всякий являлся на коне, во всем
своем вооружении, получа один только червонец платы от короля, — и в две недели набиралось такое
войско, какого бы не в силах были набрать никакие рекрутские наборы.
Спустя несколько
дней после сего знаменитого совета узнали мы, что Пугачев, верный
своему обещанию, приближился к Оренбургу. Я увидел
войско мятежников с высоты городской стены. Мне показалось, что число их вдесятеро увеличилось со времени последнего приступа, коему был я свидетель. При них была и артиллерия, взятая Пугачевым в малых крепостях, им уже покоренных. Вспомня решение совета, я предвидел долговременное заключение в стенах оренбургских и чуть не плакал от досады.
Ведь только оттого совершаются такие
дела, как те, которые делали все тираны от Наполеона до последнего ротного командира, стреляющего в толпу, что их одуряет стоящая за ними власть из покорных людей, готовых исполнять всё, что им прикажут. Вся сила, стало быть, в людях, исполняющих
своими руками
дела насилия, в людях, служащих в полиции, в солдатах, преимущественно в солдатах, потому что полиция только тогда совершает
свои дела, когда за нею стоят
войска.
Стоило некоторым людям, участникам и неучастникам этого
дела, свободным от внушения, еще тогда, когда только готовились к этому
делу, смело высказывать
свое негодование перед совершившимися в других местах истязаниями и отвращение и презрение к людям, участвовавшим в них, стоило в настоящем тульском
деле некоторым лицам выразить нежелание участвовать в нем, стоило проезжавшей барыне и другим лицам тут же на станции высказать тем, которые ехали в этом поезде,
свое негодование перед совершаемым ими
делом, стоило одному из полковых командиров, от которых требовались части
войск для усмирения, высказать
свое мнение, что военные не могут быть палачами, и благодаря этим и некоторым другим, кажущимся неважными частным воздействиям на людей, находящихся под внушением,
дело приняло совсем другой оборот, и
войска, приехав на место, не совершили истязаний, а только срубили лес и отдали его помещику.
Зачем я буду под видом подати отдавать им плоды
своих трудов, зная, что деньги употребляются на подкуп чиновников, тюрьмы, церкви,
войска, на дурные
дела и на мое же порабощение, зачем я буду сечь сам себя?
Но не говоря уже о грехе обмана, при котором самое ужасное преступление представляется людям их обязанностью, не говоря об ужасном грехе употребления имени и авторитета Христа для узаконения наиболее отрицаемого этим Христом
дела, как это делается в присяге, не говоря уже о том соблазне, посредством которого губят не только тела, но и души «малых сих», не говоря обо всем этом, как могут люди даже в виду
своей личной безопасности допускать то, чтобы образовывалась среди них, людей, дорожащих
своими формами жизни,
своим прогрессом, эта ужасная, бессмысленная и жестокая и губительная сила, которую составляет всякое организованное правительство, опирающееся на
войско?
Всякий
день дон Педро Гóмец
О
своем бессилье плачет,
Закрываясь епанчою.
Настает уж год десятый;
Злые мавры торжествуют;
А от
войска дона Педра
Всего-навсего осталось
Девятнадцать человек…
На другой
день Пугачев приближился к городу; но при виде выходящего противу него
войска стал отступать, рассыпав по степи
свою шайку.
Перфильев, при начале бунта находившийся в Петербурге по
делам яицкого
войска, обещался правительству привести казаков в повиновение и выдать самого Пугачева в руки правосудия; но, приехав в Берду, оказался одним из самых ожесточенных бунтовщиков и соединил судьбу
свою с судьбою самозванца.
Пугачев и Белобородов, ведая, что усталость
войска и изнурение лошадей не позволят Декалонгу воспользоваться
своею победою, привели в устройство
свои рассеянные толпы и стали в порядке отступать, забирая крепости и быстро усиливаясь. Майоры Гагрин и Жолобов, отряженные Декалонгом на другой
день после сражения, преследовали их, но не могли достигнуть.
В Казани находилось только полторы тысячи
войска, но шесть тысяч жителей были наскоро вооружены. Брант и комендант Баннер приготовились к обороне. Генерал-майор Потемкин, начальник тайной комиссии, учрежденной по
делу Пугачева, усердно им содействовал. Генерал-майор Ларионов не дождался Пугачева. Он с
своими людьми переправился чрез Волгу и уехал в Нижний-Новгород.
В сем городе находилось до трех тысяч
войска и до семидесяти орудий. С таковыми средствами можно и должно было уничтожить мятежников. К несчастию, между военными начальниками не было ни одного, знавшего
свое дело. Оробев с самого начала, они дали время Пугачеву усилиться и лишили себя средств к наступательным движениям. Оренбург претерпел бедственную осаду, коей любопытное изображение сохранено самим Рейнсдорпом.
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним казаки несколько времени жили в Хиве во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот
свой спасти, то б он со всеми
своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан с
войском своим тут его не застал; и хотя он, Нечай, той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и в пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из
своего походу и видя, что город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем
своим войском в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три
дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них с таким устремлением, что Нечай с казаками
своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от того побоища, в
войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Он занял место прежнего сражения близ Царицына и
разделил войско свое на три отряда, в близком расстоянии один от другого.
Пугачев два
дня бродил то в одну, то в другую сторону, обманывая тем высланную погоню. Сволочь его, рассыпавшись, производила обычные грабежи. Белобородов пойман был в окрестностях Казани, высечен кнутом, потом отвезен в Москву и казнен смертию. Несколько сотен беглецов присоединились к Пугачеву. 18 июля он вдруг устремился к Волге, на Кокшайский перевоз, и в числе пятисот человек лучшего
своего войска переправился на другую сторону.
Укрепленный лагерь, артиллерия, весь обоз достались победителям, и гетман Хоткевич, потеряв почти половину
своего войска, на другой
день поутру, то есть 25 числа августа, бежал со стыдом от Москвы.
Великое
дело, с малым и необученным
войском устоять против бесчисленных врагов… но господь укрепит десницу рабов
своих, хотя, по тяжким грехам нашим, мы недостойны, чтоб свершилось над нами сие чудо, и поистине не должны надеяться… но милосердие всевышнего неистощимо.
Тридцать тысяч
войска польского, под предводительством известных
своею воинской доблестью и зверским мужеством панов Сапеги и Лисовского, не успели взять приступом монастыря, защищаемого горстью людей, из которых большая часть в первый раз взялась за оружие; в течение шести недель более шестидесяти осадных орудий, гремя
день и ночь, не могли разрушить простых кирпичных стен монастырских.
Поди толкуй им, что не их
дело в это мешаться, что мы люди не военные, что в чужих землях
войска дерутся, а обыватели сидят смирно по домам; и если неприятель войдет в город, так для сохранения
своих имуществ принимают его с честию.
В полной надежде на неизменную звезду
своего счастия, Наполеон подписывал в Кремле новые постановления для парижских театров, прогуливался в
своем сером сюртуке по городу и, глядя спокойно на бедственное состояние
своего войска, ожидал с каждым
днем мирных предложений от нашего двора.
Сердился Белоус на
свое сборное
войско, которое могло только грабить беззащитных, а когда привелось настоящее
дело делать, так и нет никого.
А ежели ты
своего храброго
войска убрать не захочешь, то дам я
своим солдатам по чарке водки, солдаты мои от этого рассердятся и выгонят в три
дня всю твою армию из Турции».
Нашел чем тращать: „По чарке водки дам!“ А я вот
своим солдатушкам три
дня лопать ничего не дам, и они тебя, распротакого-то сына, со всем твоим
войском живьем сожрут и назад не вернут, так ты без вести и пропадешь, собачья образина, свиное твое ухо!..» Как услышал эти слова турецкий салтан, сильно он, братцы мои, в ту пору испужался и сейчас подался на замиренье.
«Нечего заниматься мечтами, надо заниматься настоящими
делами. Надо изменить отношение капитала и труда, организовать труд, земельную собственность, открывать рынки, учреждать колонии для размещения населения, надо учредить отношение церкви и государства, надо составлять союзы и обеспечивать безопасность государств, строить корабли, крепости, собирать, обучать
войска, приготовлять средства защиты для поддержания
своего и народного достоинства и т. п.
— Ха, ха, ха! — в том же тоне продолжал гость. — И сейчас уже
войско!.. И к чему тут
войско?.. будто нельзя и без
войска делать эти вещи!.. Тут главное — нравственное влияние
своей собственной личности, а не
войско. Я уверен, что все это пустяки: просто-напросто мужички не поняли
дела; ну, пошумели, покричали — их за это наказать, конечно, следует… внушить на будущее время, но зачем же
войско!
Затем — вносить и словом и
делом свою пропаганду в массы общества; не служить ни в какой службе, исключая как во фронте, для подготовки
войска, или брать только такие места, где можно иметь непосредственное влияние на мужиков — вот что нужно делать!
«В России, — сказала она между прочим аббату, — недавно умер мой наместник (она разумела, конечно, Пугачева, казненного через несколько
дней после этого разговора), но я возьму часть
своего войска для конвоирования и проеду в Константинополь.
Бледный, сосредоточенный стоял на вышке горы капитан Танасио, руководя прицелами
своей батареи. Между выстрелами орудий он то и
дело подносил бинокль к глазам, зорко оглядывая ведущую от леса, среди кукурузных полей, дорогу, По этому пути должно было подойти к ним давно и страстно, ожидаемое
войско королевича.
А у нас, ведь знаете, как делается: пока гром не грянет, никто не перекрестится; а там и пойдут телеграммами губернатора бомбардировать: «
Войска давайте!» И холеры-то пока, слава богу, у нас нет никакой, а посмотрите, какие уже слухи ходят: пьяных, говорят, таскают в больницы и там заливают известкой, колодцы в городе все отравлены, и доктора, только один чистый оставили — для себя; многие уже
своими глазами видели, как здоровых людей среди бела
дня захватывали крючьями и увозили в больницу.
Потом, через год, много через два года, и он пришел опять в прежнее
свое настроение, но тогда на него жалко было смотреть. Весь его мир сводился ведь почти исключительно к театру. А война и две осады Парижа убили, хотя и временно, театральное
дело. Один только театр"Gymnase"оставался во все это время открытым, даже в последние
дни Коммуны, когда версальские
войска уже начали проникать сквозь бреши укреплений.
«Наступает важный случай открыть государыне его своекорыстие:
дело об удовлетворении поляков за переход
войск чрез их владения,
дело, на котором вы столь справедливо основываете
свои надежды (вот как нам все известно!), скоро представится на рассмотрение кабинета.
Тут Александр Васильевич Суворов впервые видел русские
войска в настоящем
деле, и в душе его сложилось убеждение, что с ними можно легко победить весь мир. Тут впервые назвал он русского солдата «чудо-богатырем» и это название сохранил за ним всю
свою жизнь, так как не имел случая ни разу убедиться в его неправильности. Русские дрались с тем сознательным одушевлением, которое уже одно дает верный залог победы.
Потом сам фельдмаршал — в ответ на упрек
своего государя: «Полно отговариваться, пора
дела делать!» — отпраздновал первый
день 1702 года первою знаменитою победой при Эррастфере [Сражение при Эрестфере (местечко близ Дерпта), в котором шведские
войска потерпели поражение 29 декабря 1701 г., имело грандиозный моральный эффект.], заставившей Петра I сказать: «Благодарение Богу! мы уже до того дошли, что шведов побеждать можем».
Таким образом прошли 1755 и 1756 годы. Со всех сторон готовились к войне. Бестужев не переставал надеяться, что, по крайней мере для России, до открытой войны
дело не дойдет, и, верный
своему плану, выдвинул к границе
войска под начальством фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина, лучшего
своего друга, находившегося тоже в самых дружеских отношениях с графом Алексеем Григорьевичем Разумовским.
Оправдалась она и в данном случае: болезнь Николая Павловича оказалась очень кстати, она помогла скрыть его покушение на
свою жизнь от начальства, так как за время ее от незначительного поранения виска не осталось и следа, хотя, как мы знаем из слов Бахметьевой, это не совсем осталось тайной для петербургского общества, и рассказ об этом с разными прикрасами довольно долго циркулировал в гвардейских полках и в великосветских гостиных, но затем о нем забыли, на сцену выступили другие злобы
дня, главная из которых была предстоящая вновь война с Наполеоном, как бы предугаданная русским обществом и
войском ранее, нежели она стала известна правительственным сферам.
Будзилович круто повернул влево и прошел с шайкой верст пятнадцать до фольварка Ордежа. Дорогой они встречали крестьян, идущих по случаю праздника Юрьева
дня к обедне, увещевали их не слушаться более русских властей, говорили, что «за нами идет польский король с большим
войском отнимать Могилёвскую губернию у русского царя», но ничто не помогло: крестьяне шли
своей дорогой, твердя, что паны «подурели», да и сами повстанцы ворчали, что по этой адской дороге, невесть зачем свернули в сторону.
3 июля стали стягиваться к Никополю остальные
войска, приехал командир корпуса со
своим штабом, а вечером того же
дня прислан был приказ всем
войскам быть готовым к штурму Никополя на следующее утро.
Среди праздников и разного рода чудачеств проводил время осады главнокомандующий, казалось, забывая о
деле, а между тем часто в самом разгаре пира делал распоряжения, поражавшие всех
своею обдуманностью и знанием расположения предводимых им
войск.
Несмотря на отсутствие дам и газет, едем весело, то и
дело обгоняем
войска, производящие
своим видом какое-то бодрящее впечатление.
— Как хотите, а этот сброд — сила, с которой до сих пор не могут сладить ни ваша администрация, ни ваше регулярное
войско со
своими пушками. Посмотрите, какое единодушие патриотизма в называемом вами разрозненном народе. Сила эта растет не по
дням, а по часам, эта сила нравственная, а перед нею ничто материальная.
С другой стороны, добрый, но не менее лукавый Фриц, привозя ему известия из замка и прикрепляя каждый
день новое кольцо в цепи его надежды, сделался необходимым его собеседником и утешителем; пользуясь нередкими посещениями
своими, узнавал о числе и состоянии шведских
войск, расположенных по разным окружным деревням и замкам; познакомившись со многими офицерами, забавлял их
своими проказами, рассказывал им были и небылицы, лечил лошадей и между тем делал
свое дело.
Изменяя в декабре 1771 года распределения
войск, Бибиков в предписании
своем Суворову говорил: «Оставляю, впрочем, вашему превосходительству на волю, как располагать и
разделять войска, как за благо вы, по известному мне вашему искусству и знанию земли и, наконец, усердию к службе, рассудить изволите». Далее он писал: «Для занятия
войсками нашими Замостья прошу подать мне мысли, каким образом оное достигнуть бы можно».
По объявлении войны, когда сделаны были военные распоряжения и русские
войска двинулись к прусской границе, вдруг получено было известие о полном поражении Пруссии. Обстоятельство, неприятное само по себе, было для нас тем более неприятным, что придавало
делу другой оборот. Не отказываясь от войны с Наполеоном, русские из союзников должны были обратиться в главных деятелей, и вместо того, чтобы прогнать Наполеона за Рейн, должны были заботиться о защите
своих собственных границ.
Вы имеете много ближайших тому примеров: вы знаете, кто был тот, кого называет государь
своим Алексашею, дитею
своего сердца, чьи заслуги вы сами признали; другой любимец государев — Шафиров [Шафиров Петр Павлович (1669–1739) — известный дипломат петровского времени, в 1717–1722 гг. — вице-президент коллегии иностранных
дел.] — сиделец, отличный офицер в вашей армии; Боур [Боур Родион Христианович (1667–1717) — сподвижник Петра, кавалерийский генерал, служивший в молодости в шведском
войске и перешедший на сторону русских в сражении под Нарвой в 1700 г.] — лифляндский крестьянин.
В тот самый
день, в который
войска Наполеона переправились через Неман и, оттеснив казаков, заняли русскую территорию, император Александр Павлович был на бале, дававшемся ему его флигель-адъютантами по подписке, для которого богатый помещик Виленской губернии, граф Бенингсен, любезно предоставил
свой загородный дом в Закрете.
России понадобилось усилить
свои войска. Главное начальствование над ними было поручено генерал-поручику фон Веймарну. Он был человек умный и ловкий, особенно по дипломатической части, и в военном
деле не без некоторой опытности, но немного педант и мелочно самолюбив.
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой
войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих
войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в
дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул
свою лошадь.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в
дело теперь и с одною дивизией, пошел прямо и повел
свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, чтò ему было нужно в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с 16-ю тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтоб избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь
свои войска, три
дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.