Неточные совпадения
Переход от страха к
радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у человека с грубо развитыми склонностями
души.
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать Софью). Поздравляю, Софьюшка! Поздравляю,
душа моя! Я вне себя от
радости! Теперь тебе надобен жених. Я, я лучшей невесты и Митрофанушке не желаю. То — то дядюшка! То-то отец родной! Я и сама все-таки думала, что Бог его хранит, что он еще здравствует.
Стародум. Мне приятно расположение
души твоей. С
радостью подам тебе мои советы. Слушай меня с таким вниманием, с какою искренностию я говорить буду. Поближе.
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла. Чувство торжества и светлой
радости по мере совершения обряда всё больше и больше переполняло ее
душу и лишало ее возможности внимания.
Но ему стало стыдно за это чувство, и тотчас же он как бы раскрыл свои душевные объятия и с умиленною
радостью ожидал и желал теперь всею
душой, чтоб это был брат.
Привычный жест крестного знамения вызвал в
душе ее целый ряд девичьих и детских воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее всё, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение со всеми ее светлыми прошедшими
радостями.
Чувство это была
радость полного совершения того, что уже полтора месяца совершилось в ее
душе и что в продолжение всех этих шести недель радовало и мучало ее.
Когда он ушел, ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, она ли это?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей печали или
радости болезненно ударяет в мою
душу и извлекает из нее все те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!
А тот… но после всё расскажем,
Не правда ль? Всей ее родне
Мы Таню завтра же покажем.
Жаль, разъезжать нет мочи мне:
Едва, едва таскаю ноги.
Но вы замучены с дороги;
Пойдемте вместе отдохнуть…
Ох, силы нет… устала грудь…
Мне тяжела теперь и
радость,
Не только грусть…
душа моя,
Уж никуда не годна я…
Под старость жизнь такая гадость…»
И тут, совсем утомлена,
В слезах раскашлялась она.
Знать, видно, много напомнил им старый Тарас знакомого и лучшего, что бывает на сердце у человека, умудренного горем, трудом, удалью и всяким невзгодьем жизни, или хотя и не познавшего их, но много почуявшего молодою жемчужною
душою на вечную
радость старцам родителям, родившим их.
Радость моя, жизнь моя,
душа моя, люблю тебя!
— И пьет. Вообще тут многие живут в тревожном настроении, перелом
души! — продолжал Дмитрий все с
радостью. — А я, кажется, стал похож на Дронова: хочу все знать и ничего не успеваю. И естественник, и филолог…
Самгин не видел на лицах слушателей
радости и не видел «огней
души» в глазах жителей, ему казалось, что все настроены так же неопределенно, как сам он, и никто еще не решил — надо ли радоваться? В длинном ораторе он тотчас признал почтово-телеграфного чиновника Якова Злобина, у которого когда-то жил Макаров. Его «ура» поддержали несколько человек, очень слабо и конфузливо, а сосед Самгина, толстенький, в теплом пальто, заметил...
— Господа! Мне — ничего не надо, никаких переворотов жизни, но, господа, ура вашей
радости, восхищению вашему, огням
души — ур-ра!
— Ах! — произнес он в ответ продолжительно, излив в этом ах всю силу долго таившейся в
душе грусти и
радости, и никогда, может быть, со времени разлуки не изливавшейся ни на кого и ни на что.
Слезы и улыбка, молча протянутая рука, потом живая резвая
радость, счастливая торопливость в движениях, потом долгий, долгий разговор, шепот наедине, этот доверчивый шепот
душ, таинственный уговор слить две жизни в одну!
«О чем молится? — думал он в страхе. — Просит
радости или слагает горе у креста, или внезапно застиг ее тут порыв бескорыстного излияния
души перед всеутешительным духом? Но какие излияния:
души, испытующей силы в борьбе, или благодарной, плачущей за луч счастья!..»
— Нет, Семен Семеныч, я не хочу в монастырь; я хочу жизни, света и
радости. Я без людей никуда, ни шагу; я поклоняюсь красоте, люблю ее, — он нежно взглянул на портрет, — телом и
душой и, признаюсь… — он комически вздохнул, — больше телом…
Он сидел, не облокотившись, прямо, на маленьком стуле и внимательно слушал ее, стараясь хорошенько понять и хорошенько ответить. Настроение, вызванное в нем последним свиданием с Масловой, еще продолжало наполнять его
душу спокойной
радостью и благорасположением ко всем людям.
— Бог сжалился надо мной и зовет к себе. Знаю, что умираю, но
радость чувствую и мир после стольких лет впервые. Разом ощутил в
душе моей рай, только лишь исполнил, что надо было. Теперь уже смею любить детей моих и лобызать их. Мне не верят, и никто не поверил, ни жена, ни судьи мои; не поверят никогда и дети. Милость Божию вижу в сем к детям моим. Умру, и имя мое будет для них незапятнано. А теперь предчувствую Бога, сердце как в раю веселится… долг исполнил…
Что же до штабс-капитана, то появление в его квартире детей, приходивших веселить Илюшу, наполнило
душу его с самого начала восторженною
радостью и даже надеждой, что Илюша перестанет теперь тосковать и, может быть, оттого скорее выздоровеет.
Душу Божьего творенья
Радость вечная поит,
Тайной силою броженья
Кубок жизни пламенит;
Травку выманила к свету,
В солнцы хаос развила
И в пространствах, звездочету
Неподвластных, разлила.
Какая-то словно
радость сошла теперь в его
душу.
«Облей землю слезами
радости твоея и люби сии слезы твои…» — прозвенело в
душе его.
И верите ли, ведь только для того ее дарил, чтобы посмотреть, как она,
душа моя, обрадуется, вся покраснеет от
радости, как станет мой подарок примерять, как ко мне в обновке подойдет и поцелует.
В
душе моей смешались два чувства: злоба к собаке, что она меня так напугала, и
радость, что она возвратилась. Леший с минуту повертелся около меня, тихонько повизжал и снова скрылся в темноте.
РадостьДуши моей, Купава, сиротинка
Свою гульбу-свободу отгулял.
Победная головка докачалась
До милых рук, долюбовались очи
До милых глаз, домаялось сердечко
До теплого приюта.
«Вчера, — пишет она, — была у меня Эмилия, вот что она сказала: „Если б я услышала, что ты умерла, я бы с
радостью перекрестилась и поблагодарила бы бога“. Она права во многом, но не совсем,
душа ее, живущая одним горем, поняла вполне страдания моей
души, но блаженство, которым наполняет ее любовь, едва ли ей доступно».
И вместе с
радостью прибытия, с предчувствием долгой свободы в
душе стоит смутное сознание, что на эти два месяца мы становимся «гарнолужскими паничами».
До сих пор в
душе моей, как аромат цветка, сохранилось особое ощущение, которое я уносил с собой из квартиры Авдиева, ощущение любви, уважения, молодой
радости раскрывающегося ума и благодарности за эту
радость…
Аня. Мама!.. Мама, ты плачешь? Милая, добрая, хорошая моя мама, моя прекрасная, я люблю тебя… я благословляю тебя. Вишневый сад продан, его уже нет, это правда, правда, но не плачь, мама, у тебя осталась жизнь впереди, осталась твоя хорошая, чистая
душа… Пойдем со мной, пойдем, милая, отсюда, пойдем!.. Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и
радость, тихая, глубокая
радость опустится на твою
душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама! Пойдем, милая! Пойдем!..
— «Много, говорит, чести будет им, пускай сами придут…» Тут уж я даже заплакала с
радости, а он волосы мне распускает, любил он волосьями моими играть, бормочет: «Не хлюпай, дура, али, говорит, нет
души у меня?» Он ведь раньше-то больно хороший был, дедушко наш, да как выдумал, что нет его умнее, с той поры и озлился и глупым стал.
— Запылилася, окоптела, — ах ты, мать всепомощная,
радость неизбывная! Гляди, Леня, голуба́
душа, письмо какое тонкое, фигурки-то махонькие, а всякая отдельно стоит. Зовется это Двенадцать праздников, в середине же божия матерь Феодоровская, предобрая. А это вот — Не рыдай мене, мати, зряще во гробе…
«Да, он прозрел… На место слепого и неутолимого эгоистического страдания он носит в
душе ощущение жизни, он чувствует и людское горе, и людскую
радость, он прозрел и сумеет напомнить счастливым о несчастных…»
В
душе Петра тоже было холодно и сумрачно. Темное чувство, которое еще в тот счастливый вечер поднималось из глубины
души каким-то опасением, неудовлетворенностью и вопросом, теперь разрослось и заняло в
душе место, принадлежавшее ощущениям
радости и счастья.
Воззрение на нее вливало в
душу мою
радость.
А уж как она любит Митю — этого и сказать нельзя: кажется,
душу за него отдала с
радостью…
Ведь отрекся же он сам от своего демона, еще идя туда, на половине дороги, когда
радость вдруг наполнила его
душу?
Луна плывет высоко над землею
Меж бледных туч;
Но движет с вышины волной морскою
Волшебный луч.
Моей
души тебя признало море
Своей луной,
И движется — и в
радости и в горе —
Тобой одной.
Тоской любви, тоской немых стремлений
Душа полна;
Мне тяжело… Но ты чужда смятений,
Как та луна.
Чувство неожиданной, великой
радости наполняло его
душу; все сомнения в нем замерли.
Оксину
душу осветил внутренний свет, та
радость, которая боится сознаться в собственном существовании.
Старуха, конечно, не виновата, но он не мог войти сюда с чистою
душой и искреннею
радостью.
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Печали,
радости, мечты
души твоей,
Размолвки дружества и сладость примиренья,
Что было и не будет вновь…
Думают, материализм — это уж могила всем
радостям земным, а наипаче
радостям чистым, возвышающим и укрепляющим
душу.
Маркс тоже не имел успеха; товар, добавочная стоимость, фабрикант и рабочий, превратившиеся в алгебраические формулы, были для Любки лишь пустыми звуками; сотрясающими воздух, и она, очень искренняя в
душе, всегда с
радостью вскакивала с места, услышав, что, кажется, борщ вскипел или самовар собирается убежать.
Знаю только, что воспоминание об этом времени во всю мою жизнь разливало тихую
радость в
душе моей.
Зная твое доброе сердце, я очень понимаю, как тягостно для тебя должно быть всех обвинять; но если начальство твое желает этого, то что же делать, мой друг! — обвиняй! Неси сей крест с смирением и утешай себя тем, что в мире не одни
радости, но и горести! И кто же из нас может сказать наверное, что для
души нашей полезнее: первые или последние! Я, по крайней мере, еще в институте была на сей счет в недоумении, да и теперь в оном же нахожусь.
О, кроткие чувства, мягкие звуки, доброта и утихание тронутой
души, тающая
радость первых умилений любви, — где вы, где вы?
Мать засмеялась. У нее еще сладко замирало сердце, она была опьянена
радостью, но уже что-то скупое и осторожное вызывало в ней желание видеть сына спокойным, таким, как всегда. Было слишком хорошо в
душе, и она хотела, чтобы первая — великая —
радость ее жизни сразу и навсегда сложилась в сердце такой живой и сильной, как пришла. И, опасаясь, как бы не убавилось счастья, она торопилась скорее прикрыть его, точно птицелов случайно пойманную им редкую птицу.
— Да здравствуют рабочие люди всех стран! — крикнул Павел. И, все увеличиваясь в силе и в
радости, ему ответило тысячеустое эхо потрясающим
душу звуком.