Неточные совпадения
— Господа! — кричал бритый. — «Тяжелый крест достался нам на долю!» Каждый из нас —
раб, прикованный цепью прошлого к тяжелой колеснице истории; мы — каторжники, осужденные на работу в недрах
земли…
Он и среди увлечения чувствовал
землю под ногой и довольно силы в себе, чтоб в случае крайности рвануться и быть свободным. Он не ослеплялся красотой и потому не забывал, не унижал достоинства мужчины, не был
рабом, «не лежал у ног» красавиц, хотя не испытывал огненных радостей.
Загадочная антиномичность России в отношении к национальности связана все с тем же неверным соотношением мужественного и женственного начала, с неразвитостью и нераскрытостью личности, во Христе рожденной и призванной быть женихом своей
земли, светоносным мужем женственной национальной стихии, а не
рабом ее.
Ибо ведь всю жизнь свою вспоминал неустанно, как продали его где-нибудь там в горячей степи, у колодца, купцам, и как он, ломая руки, плакал и молил братьев не продавать его
рабом в чужую
землю, и вот, увидя их после стольких лет, возлюбил их вновь безмерно, но томил их и мучил их, все любя.
— Так что ж, что в рабском — прямее в рай попадешь. И Христос в рабском виде на
землю сходил и за
рабов пострадал.
Не собрать тебе,
раба жадная,
Со всея
земли злата, серебра;
Не прикрыть тебе, душа алчная,
Всем добром
земли наготу твою…
Угасил свой светильник, зарыл в
землю талант, как
раб ленивый!
Осталась я, после этого происшествия, при одной
рабе да при трех десятинах
земли, которые капитан мне из милости предоставил.
Перегоренский (смеется горько и потом вздыхает). Итак, нет правды на
земле! Великий господи! зде предстоит
раб лукавый и ленивый (указывая на Алексея Дмитрича), который меня же обзывает ябедником и кляузником…
— Не мешайте дядюшке, ma tante! — заметил Александр, — он не уснет, у него расстроится пищеварение, и бог знает, что из этого будет. Человек, конечно, властелин
земли, но он также и
раб своего желудка.
Горяча ты, пуля, и несешь ты смерть, но не ты ли была моей верной
рабой?
Земля черная, ты покроешь меня, но не я ли тебя конем топтал? Холодна ты, смерть, но я был твоим господином. Мое тело возьмет
земля, мою душу примет небо».
— Я,
раб божий Тимур, говорю что следует! Триста всадников отправятся сейчас же во все концы
земли моей, и пусть найдут они сына этой женщины, а она будет ждать здесь, и я буду ждать вместе с нею, тот же, кто воротится с ребенком на седле своего коня, он будет счастлив — говорит Тимур! Так, женщина?
Прославим в мире женщину — Мать, единую силу, пред которой покорно склоняется Смерть! Здесь будет сказана правда о Матери, о том, как преклонился пред нею слуга и
раб Смерти, железный Тамерлан, кровавый бич
земли.
Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с
рабом повенчаться,
Вторая — быть матерью сына
раба,
А третья — до гроба
рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской
земли.
И вдруг — обыкновенно это случалось весной, когда все на
земле становится так обаятельно красиво и чем-то укоризненно ласковым веет на душу с ясного неба, — Игнат Гордеев как бы чувствовал, что он не хозяин своего дела, а низкий
раб его.
Помните евангельского ленивого
раба, который закопал свой талант в
землю?
— Талант — древняя денежная единица; в евангелии рассказывается о
рабе, который закопал в
землю деньги, оставленные ему господином во время его отсутствия; по возвращении хозяина
раб выкопал деньги и возвратил их полностью; другой
раб пустил оставленные деньги в оборот и вернул их с процентами.
— Заковав
землю и людей в железо, сделав человека
рабом машины…
Но люди делятся на два племени: одни — вечные богостроители, другие — навсегда
рабы пленного стремления ко власти над первыми и надо всей
землей.
Впадают в дикое отчаяние и, воспалённые им, развратничают и всячески грязнят
землю, как бы мстя ей за то, что родила она их и должны они,
рабы слабости своей, до дня смерти ползать бессильно по дорогам
земли.
Увы, теперь мечтанья те
Погибли в полной красоте,
И я, как жил, в
земле чужой
Умру
рабом и сиротой.
Дальше расстервенившийся верный
раб схватил Савелия и вытолкал его на улицу. Мотька слышала всю эту сцену, спрятавшись наверху лестницы, и горько плакала. А Савелий поднял с
земли упавший картуз, погрозил Мишке в окно кулаком и отправился к себе домой, — только его Мотька и видела.
«Три сестрицы прядут шелк; выпрядайте его, на
землю не роняйте, с
земли не поднимайте, у
раба божия крови не бывать».
По древнему обычаю, он испытывает силы в кулачной борьбе и заговаривает свои силы: «Стану я,
раб божий, благословясь, пойду перекрестясь из избы в двери, из ворот в ворота, в чистое поле в восток, в восточную сторону, к окияну-морю, и на том святом окияне-море стоит стар мастер, муж святого окияна-моря, сырой дуб креповастый; и рубит тот старый мастер муж своим булатным топором сырой дуб, и как с того сырого дуба щепа летит, такожде бы и от меня (имярек) валился на сыру
землю борец, добрый молодец, по всякий день и по всякий час.
— То-то, видно, не по нраву пришлось, что дело их узнано, — отвечал Петр; потом, помолчав, продолжал: — Удивительнее всего, голова, эта бумажка; написано в ней было всего только четыре слова: напади тоска на душу
раба Петра. Как мне ее, братец, один человек прочитал, я встал под ветром и пустил ее от себя — так, голова, с версту летела, из глаз-на-ли пропала, а на
землю не падает.
Как же быть мне —
В этом мире
При движеньи
Без желанья?
Что ж мне делать
С буйной волей,
С грешной мыслью,
С пылкой страстью?
В эту глыбу
Земляную
Сила неба
Жизнь вложила
И живет в ней,
Как царица!
С колыбели
До могилы
Дух с
землеюВедут брани:
Земь не хочет
Быть
рабою,
И нет мочи
Скинуть бремя;
Духу ж неба
Невозможно
С этой глыбой
Породниться.
Блажен, кто верит счастью и любви,
Блажен, кто верит небу и пророкам, —
Он долголетен будет на
землиИ для сынов останется уроком.
Блажен, кто думы гордые свои
Умел смирить пред гордою толпою,
И кто грехов тяжелою ценою
Не покупал пурпурных уст и глаз,
Живых, как жизнь, и светлых, как алмаз!
Блажен, кто не склонял чела младого,
Как бедный
раб, пред идолом другого!
И повели
раба божия один впереди, другой сзади. Идём задворками, падает снег, белит
землю и серую шинель солдат.
— Обняла, — говорю, —
земля человека чёрными лапами своими и выжимает из него живую свободную душу, и вот видим мы пред собою жадного
раба…
— Что ж, — он родился затем, что ли, чтоб поковырять
землю да и умереть, не успев даже могилы самому себе выковырять? Ведома ему воля? Ширь степная понятна? Говор морской волны веселит ему сердце? Он
раб — как только родился, всю жизнь
раб, и всё тут! Что он с собой может сделать? Только удавиться, коли поумнеет немного.
И, взор пред ним склонив, он пал среди палаты,
И, в
землю кланяясь с покорностью трикраты,
Сказал: «Доволен будь в величии своём,
Се аз, твой
раб, тебе на царстве бью челом!»
И, вспрянув тот же час со злобой беспощадной,
Он в сердце нож ему вонзил рукою жадной.
Собственность на
землю, подобно собственности на
рабов, по самому существу своему отличается от собственности на предметы, созданные трудом.
Великая Матерь,
земля сырая! в тебе мы родимся, тобою кормимся, тебя осязаем ногами своими, в тебя возвращаемся. Дети
земли, любите матерь свою, целуйте ее исступленно, обливайте ее слезами своими, орошайте потом, напойте кровью, насыщайте ее костями своими! Ибо ничто не погибает в ней, все хранит она в себе, немая память мира, всему дает жизнь и плод. Кто не любит
землю, не чувствует ее материнства, тот —
раб и изгой, жалкий бунтовщик против матери, исчадие небытия.
Господин этот есть не кто иной, как злополучный Иосаф Платонович Висленев, писавший отсюда Горданову под псевдонимом покинутой Эсперансы и уготованный теперь в жертву новым судьбам, ведомым лишь богу на небе, да на
земле грешной
рабе его Глафире.
— Все конечно. В тех пребывало этакое чувство… как бы сказать… служилое…
Рабами возделывали
землю, — это точно; но, между прочим, округляли свои угодья, из рода зря не выпускали ни одной пустоши, ни одного лесного урочища. И службу царскую несли.
Екатерина Ивановна. А я говорю дать… Чей это стакан, все равно (пьет). Кто говорит, что Алеша — пророк? (Пьет.) Алеша такой же дрянь-мальчишка, и если я захочу, я заставлю ползать его по
земле, как собаку. Лизочка, посмотри, какие они все смешные и глупые, посмотри… Вот этот (показывая на Тепловского) очень хочет, чтобы я… но я ни-ни-ни… Я здесь царица, а они все мои
рабы, и все хотят одного: и вы, и вы, и вы… Что это за мальчишка?
— Государь и великий князь, — начал Феофил. — Я, богомолец твой, со священными семи соборов и с другими людинами, молим тебя утушить гнев, который ты возложил на отчину твою. Огонь и меч твой ходят по
земле нашей, не попусти гибнуть
рабам твоим под зельем их.
Антихристологическая антропология делает человека
рабом падшего ангела, пожелавшего иметь на
земле свое обратное Христу человековоплощение.
— Коли люб, так мы с тобой честным пирком да и за свадебку; сейчас пойду к князю, до
земли поклонюсь ему, не обездолит он своего холопа верного и заживем мы с тобой, моя лапушка, голубком с голубкою; в глаза буду век я глядеть тебе, угадывать, что тебе пожелается, верным
рабом твоим по гроб остануся, а не люб если…
Цель войны была завладеть Кореей и Ляодунским полуостровом, и причина совсем не отсутствие
земли, а желание сделать из апатичных и покорных корейцев
рабов.
— Государь и великий князь! — начал Феофил, — я, богомолец твой, со священными семи соборов и с другими людинами, молим тебя утушить гнев, который ты возложил на отчину твою. Огонь и меч ходят по
земле нашей, не попусти гибнуть
рабам твоим под зельем их.
В огромной дубовой колоде с пудовыми свечами, с ладанным курением и гнусливым раскольничьим пением отнесли его,
раба божия, на кладбище и сравняли по обычаю с
землею, которую он протоптал лет полсотни своими сапожищами.
Земля не только не нужна народу, но она-то и делает его консерватором и
рабом.
С этим слепцом подошел и его
раб. Он посадил своею господина в тень кокосового дерева, поднял с
земли кокосовый орех и стал из него делать ночник. Он сделал светильню из волокна кокосового, выжал из ореха масло в скорлупу и обмакнул в него светильню.
Человек, поклонявшийся чему-либо на
земле, как Богу, уже перестает отличать правду от лжи, он делается одержимым, он —
раб временных, относительных вещей, во имя которых все считает дозволенным.
Славой Александра и любовью к нему исполнилась вся
земля русская:
раб и свободь и всяческая не уступали друг другу в теплейшем сочувствии руководителю совершившихся судеб.
«Государь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты
раба недостойного:
Сердца жаркого не залить вином,
Думу черную — не запотчевать!
А прогневал я тебя — воля царская:
Прикажи казнить, рубить голову,
Тяготит она плечи богатырские
И сама к сырой
земле она клонится».