Неточные совпадения
Через день Лидия приехала
с отцом. Клим ходил
с ними по мусору и стружкам вокруг дома, облепленного лесами, на которых
работали штукатуры. Гремело железо крыши под ударами кровельщиков; Варавка, сердито встряхивая бородою, ругался и втискивал в
память Клима свои всегда необычные словечки.
В течение пяти недель доктор Любомудров не мог
с достаточной ясностью определить болезнь пациента, а пациент не мог понять, физически болен он или его свалило
с ног отвращение к жизни, к людям? Он не был мнительным, но иногда ему казалось, что в теле его
работает острая кислота, нагревая мускулы, испаряя из них жизненную силу. Тяжелый туман наполнял голову, хотелось глубокого сна, но мучила бессонница и тихое, злое кипение нервов. В
памяти бессвязно возникали воспоминания о прожитом, знакомые лица, фразы.
Поднявшись опять, я предпринял круговое путешествие около наружной стены, стараясь видеть все время
с одной стороны окна, но никак не мог найти галерею, через которую шел днем; найди я ее, можно было бы рассчитывать если не на немедленный успех, то хотя на то, что
память начнет
работать.
Александра Михайловна умерла, прожив
с Андреевым всего несколько лет. Драма Андреева «Жизнь человека» носит такое посвящение: «Светлой
памяти моего друга, моей жены, посвящаю эту вещь, последнюю, над которой мы
работали вместе».
«О, я отдам все, отдам и триста тысяч этой „обаятельной“ акуле, этому дьяволу в изящном образе женщины, лишь бы кончить роковые счеты
с прошлым, вздохнуть свободно. От шестовских капиталов, таким образом, у меня не останется почти ничего, но и пусть — они приносили мне несчастье. Буду
работать, на мой век хватит! Aprez nous le déluge!» — пришла ему на
память любимая фраза покойной Зинаиды Павловны.
Более продолжительно остановились его мысли на прошлом после отправления князя Александра Павловича. Жизнь в Москве, среди комфорта, богатства и лихорадочной деятельности, свиданья
с княжной Маргаритой, смерть сестры ее Лиды, наконец труп княгини, лежащий на столе в номере гостиницы «Гранд-Отель» в Т. Над всеми этими и даже другими более мелкими картинами этого периода его жизни довольно долго
работала его
память. Конвульсивные движения передергивали порой его лицо.
— На кой туда ляд идти, — недоумевал старик. — И
с чего это ты, горбун, закуралесил, какую ночь полунощничаешь… Петухи давно пропоют, а ему чем бы спать,
работать приспичит… Чего теперь в саду делать. Кошек гонять, так и их, чай, нет; это не то, что при вечной
памяти Григорие Александровиче… Царство ему небесное, место покойное!