На станции ее знали, дородная баба, называя ее по имени и отчеству, сочувственно охая, увела ее куда-то, и через десяток минут Никонова воротилась в
пестрой юбке, в красной кофте, одетой, должно быть, на голое тело; голова ее была повязана желтым платком с цветами.
Слева — бабы в красных шелковых платках, плисовых поддевках, с яркокрасными рукавами и синими, зелеными, красными,
пестрыми юбками, в ботинках с подковками.
И вот вижу, от речки по склону летит ко мне быстро, и ножками не перебирает под своей
пестрой юбкой колоколом, старушонка с желтыми волосами…
Женщины присвоили себе и особенный костюм: ярко полосатую и даже
пеструю юбку и белую головную мантилью, в отличие от черной, исключительного головного убора испанок pur sang [чистокровных — фр.].
Неточные совпадения
Из сумрака выскочил, побежал к столу лысый человечек, с рыжеватой реденькой бородкой, — он тащил за руку женщину в клетчатой
юбке, красной кофте, в
пестром платке на плечах.
Лидия сидела на подоконнике открытого окна спиною в комнату, лицом на террасу; она была, как в раме, в белых косяках окна. Цыганские волосы ее распущены, осыпают щеки, плечи и руки, сложенные на груди. Из-под ярко-пестрой
юбки видны ее голые ноги, очень смуглые. Покусывая губы, она говорила...
Пестрый платок, накинутый на скорую руку на ее белокурые волосы, бросал прозрачную тень на чистый, гладкий лоб девушки и слегка оттенял ее глаза, которые казались поэтому несколько глубже и задумчивее; белая сорочка, слегка приподнятая между плечами молодою грудью, обхватывала стан Дуни, перехваченный клетчатой
юбкой, или понявой, исполосованной красными клетками по темному полю.
День был холодный,
пестрый, по синему, вымороженному зимою небу быстро плыли облака, пятна света и теней купались в ручьях и лужах, то ослепляя глаза ярким блеском, то лаская взгляд бархатной мягкостью. Нарядно одетые девицы павами плыли вниз по улице, к Волге, шагали через лужи, поднимая подолы
юбок и показывая чугунные башмаки. Бежали мальчишки с длинными удилищами на плечах, шли солидные мужики, искоса оглядывая группу у нашей лавки, молча приподнимая картузы и войлочные шляпы.
Лицо эфиопа, два длинные зуба блестят в темной пасти раскрытого рта; седые космы падают с головы густыми прядями; сухая темная грудь открыта от шеи до пояса, и
юбка зашароварена в широкие
пестрые порты, а в руках… в руках и у той и у другой по ножу.