Неточные совпадения
Голос Осипа. А, это
ковер? давай его сюда, клади вот так! Теперь давай-ка с этой стороны сена.
Голос городничего. Эй, Авдотья! ступай в кладовую, вынь
ковер самый лучший — что по голубому полю, персидский. Скорей!
Голос Осипа. Вот с этой стороны! сюда! еще! хорошо. Славно будет! (Бьет рукою по
ковру.)Теперь садитесь, ваше благородие!
Теперь дворец начальника
С балконом, с башней, с лестницей,
Ковром богатым устланной,
Весь стал передо мной.
На окна поглядела я:
Завешаны. «В котором-то
Твоя опочиваленка?
Ты сладко ль спишь, желанный мой,
Какие видишь сны?..»
Сторонкой, не по коврику,
Прокралась я в швейцарскую.
В воротах с ними встретился
Лакей, какой-то буркою
Прикрытый: «Вам кого?
Помещик за границею,
А управитель при смерти!..» —
И спину показал.
Крестьяне наши прыснули:
По всей спине дворового
Был нарисован лев.
«Ну, штука!» Долго спорили,
Что за наряд диковинный,
Пока Пахом догадливый
Загадки не решил:
«Холуй хитер: стащит
ковер,
В
ковре дыру проделает,
В дыру просунет голову
Да и гуляет так...
Эй! улю-лю!.. ату!..»
Гаврило Афанасьевич,
Вскочив с
ковра персидского,
Махал рукой, подпрыгивал,
Кричал!
«И мне присесть позволите?
Эй, Трошка! рюмку хересу,
Подушку и
ковер...
Кофе так и не сварился, а обрызгал всех и ушел и произвел именно то самое, что было нужно, то есть подал повод к шуму и смеху и залил дорогой
ковер и платье баронессы.
— Смотри, Кити, первая стань на
ковер, — сказала графиня Нордстон подходя. — Хороши вы! — обратилась она к Левину.
Он взглянул на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и чувств нынешней ночи. На небе не было более ничего похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся по целой половине неба
ковер всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с тою же нежностью, но и с тою же недосягаемостью отвечало на его вопрошающий взгляд.
Всё было ново, начиная от французских новых обой до
ковра, которым была обтянута вся комната.
— Поди, поди к Mariette, — сказала она Сереже, вышедшему было за ней, и стала ходить по соломенному
ковру террасы. «Неужели они не простят меня, не поймут, как это всё не могло быть иначе?» сказала она себе.
Пыли нигде не было видно, под кроватью был
ковер.
— Ну, будем смотреть, кто из них прежде станет на
ковер. Я советовала Кити.
Камердинер, чувствуя себя невиноватым, хотел оправдываться, но, взглянув на барина, понял по его лицу, что надо только молчать и, поспешно извиваясь, опустился на
ковер и стал разбирать целые и разбитые рюмки и бутылки.
Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную голову, и она вся сгибалась и падала с дивана, на котором сидела, на пол, к его ногам; она упала бы на
ковер, если б он не держал ее.
— Кити, что ж это такое? — сказала графиня Нордстон, по
ковру неслышно подойдя к ней. — Я не понимаю этого.
Пройдя небольшую столовую с темными деревянными стенами, Степан Аркадьич с Левиным по мягкому
ковру вошли в полутемный кабинет, освещенный одною с большим темным абажуром лампой.
Он не раздеваясь ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой столовой, по
ковру темной гостиной, в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до двери спальни и опять поворачивался.
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню. Подходя по мягкому
ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.
Почти в одно и то же время вошли: хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной двери и гости из другой в большую гостиную с темными стенами, пушистыми
коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями в свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.
Когда он выехал за лес, пред ним на огромном пространстве раскинулись ровным бархатным
ковром зеленя, без одной плешины и вымочки, только кое-где в лощинах запятнанные остатками тающего снега.
У ней похолодело сердце, когда она увидала Кити, сидевшую на низеньком ближайшем от двери стуле и устремившую неподвижные глаза на угол
ковра.
Как ни часто и много слышали оба о примете, что кто первый ступит на
ковер, тот будет главой в семье, ни Левин, ни Кити не могли об этом вспомнить, когда они сделали эти несколько шагов.
Эта девочка, когда ее посадили на
ковер и подоткнули сзади платьице, была удивительно мила.
Доктор не вставал еще, и лакей, занятый теперь постилкой
ковра, отказался будить.
Сережа, сияя глазами и улыбкой и держась одною рукой за мать, другою за няню, топотал по
ковру жирными голыми ножками. Нежность любимой няни к матери приводила его в восхищенье.
Муж княгини Бетси, добродушный толстяк, страстный собиратель гравюр, узнав, что у жены гости, зашел пред клубом в гостиную. Неслышно, по мягкому
ковру, он подошел к княгине Мягкой.
Вчера я ее встретил в магазине Челахова; она торговала чудесный персидский
ковер.
Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот
ковер так украсил бы ее кабинет!..
Около обеда я велел нарочно провести мимо ее окон мою черкесскую лошадь, покрытую этим
ковром.
Когда дорога понеслась узким оврагом в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз, в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла по ровной возвышенности с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом дорога под тень широких развилистых дерев, разместившихся врассыпку по зеленому
ковру до самой деревни, и замелькали кирченые избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?
Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью, красным деревом и
коврами, зевающей за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам моды на целую неделю город, мысли не о том, что делается в ее доме и в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.
Татьяна взором умиленным
Вокруг себя на всё глядит,
И всё ей кажется бесценным,
Всё душу томную живит
Полумучительной отрадой:
И стол с померкшею лампадой,
И груда книг, и под окном
Кровать, покрытая
ковром,
И вид в окно сквозь сумрак лунный,
И этот бледный полусвет,
И лорда Байрона портрет,
И столбик с куклою чугунной
Под шляпой с пасмурным челом,
С руками, сжатыми крестом.
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным
ковром.
Всё ярко, всё бело кругом.
Когда ж и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
Где мнете вешние цветы?
Взлелеяны в восточной неге,
На северном, печальном снеге
Вы не оставили следов:
Любили мягких вы
ковровРоскошное прикосновенье.
Давно ль для вас я забывал
И жажду славы и похвал,
И край отцов, и заточенье?
Исчезло счастье юных лет,
Как на лугах ваш легкий след.
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми
коврамиСреди полей, вокруг холмов;
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы.
Не радо ей лишь сердце Тани.
Нейдет она зиму встречать,
Морозной пылью подышать
И первым снегом с кровли бани
Умыть лицо, плеча и грудь:
Татьяне страшен зимний путь.
Сквозь зеленые ветви молодых берез просвечивало солнце и бросало на узоры
ковра, на мои ноги и даже на плешивую вспотевшую голову Гаврилы круглые колеблющиеся просветы.
Когда нас оделили мороженым и фруктами, делать на
ковре было нечего, и мы, несмотря на косые, палящие лучи солнца, встали и отправились играть.
В тени молодых березок был разостлан
ковер, и на
ковре кружком сидело все общество.
Ночь еще только что обняла небо, но Бульба всегда ложился рано. Он развалился на
ковре, накрылся бараньим тулупом, потому что ночной воздух был довольно свеж и потому что Бульба любил укрыться потеплее, когда был дома. Он вскоре захрапел, и за ним последовал весь двор; все, что ни лежало в разных его углах, захрапело и запело; прежде всего заснул сторож, потому что более всех напился для приезда паничей.
Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в
коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка.
Палуба, крытая и увешанная
коврами, в алых выплесках парусов, была как небесный сад.
И как ни в чем не бывало, он заботливо стал подставлять пепельницу Разумихину, беспощадно сорившему на
ковер папироской. Раскольников вздрогнул, но Порфирий как будто и не глядел, все еще озабоченный папироской Разумихина.
Богатый, роскошный деревенский коттедж в английском вкусе, весь обросший душистыми клумбами цветов, обсаженный грядами, идущими кругом всего дома; крыльцо, увитое вьющимися растениями, заставленное грядами роз; светлая, прохладная лестница, устланная роскошным
ковром, обставленная редкими цветами в китайских банках.
— Верую, — твердо отвечал Раскольников; говоря это и в продолжение всей длинной тирады своей он смотрел в землю, выбрав себе точку на
ковре.
Резвлюся с барином; а ежели устану,
Валяюсь по
коврам и мягкому дивану.
В кабинете
ковер грошовый на стену прибил, кинжалов, пистолетов тульских навешал: уж диви бы охотник, а то и ружье-то никогда в руки не брал.
Кабинет Карандышева. Комната, меблированная с претензиями, но без вкуса; на одной стене прибит над диваном
ковер, на котором развешано оружие. Три двери: одна посредине, две по бокам.
Робинзон (взглянув на
ковер). Чтo это у вас такое?