Неточные совпадения
— С правдой мне жить везде хорошо! — сказал он, — ежели мое дело справедливое, так
ссылай ты меня хоть на
край света, — мне и там с правдой будет хорошо!
После дождя было слишком мокро, чтобы итти гулять; притом же и грозовые тучи не
сходили с горизонта и то там, то здесь
проходили, гремя и чернея, по
краям неба. Все общество провело остаток дня дома.
Какие б чувства ни таились
Тогда во мне — теперь их нет:
Они
прошли иль изменились…
Мир вам, тревоги прошлых лет!
В ту пору мне казались нужны
Пустыни, волн
края жемчужны,
И моря шум, и груды скал,
И гордой девы идеал,
И безыменные страданья…
Другие дни, другие сны;
Смирились вы, моей весны
Высокопарные мечтанья,
И в поэтический бокал
Воды я много подмешал.
В такой безуспешной и тревожной погоне
прошло около часу, когда с удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и
край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости.
После обыкновенного приступа, [Приступ — здесь: вступление.] он объявлял ему, что подозрения насчет участия моего в замыслах бунтовщиков, к несчастию, оказались слишком основательными, что примерная казнь должна была бы меня постигнуть, но что государыня, из уважения к заслугам и преклонным летам отца, решилась помиловать преступного сына и, избавляя его от позорной казни, повелела только
сослать в отдаленный
край Сибири на вечное поселение.
— Разве вы уезжаете? Отчего же вам теперь не остаться? Останьтесь… с вами говорить весело… точно по
краю пропасти
ходишь. Сперва робеешь, а потом откуда смелость возьмется. Останьтесь.
Год
прошел со времени болезни Ильи Ильича. Много перемен принес этот год в разных местах мира: там взволновал
край, а там успокоил; там закатилось какое-нибудь светило мира, там засияло другое; там мир усвоил себе новую тайну бытия, а там рушились в прах жилища и поколения. Где падала старая жизнь, там, как молодая зелень, пробивалась новая…
Можно было
пройти по всему дому насквозь и не встретить ни души; легко было обокрасть все кругом и свезти со двора на подводах: никто не помешал бы, если б только водились воры в том
краю.
Маслова ничего не отвечала и молча
прошла к своему месту, второму с
края, рядом с Кораблевой, и села на доски нар.
Пройдя площадь с церковью и длинную улицу с ярко светящимися окнами домов, Нехлюдов вслед за проводником вышел на
край села в полный мрак.
А высший начальник, тоже смотря по тому, нужно ли ему отличиться или в каких он отношениях с министром, — или
ссылает на
край света, или держит в одиночном заключении, или приговаривает к ссылке, к каторге, к смерти, или выпускает, когда его попросит об этом какая-нибудь дама.
Подойдя к устью Такемы, я увидел, что, пока мы
ходили в горы, река успела переменить свое устье. Теперь оно было у левого
края долины, а там, где мы переезжали реку на лодке, образовался высокий вал из песка и гальки. Такие перемещения устьев рек в прибрежном районе происходят очень часто в зависимости от наводнений и от деятельности морского прибоя.
Обыкновенно такие ливни непродолжительны, но в Уссурийском
крае бывает иначе. Часто именно затяжные дожди начинаются грозой. Та к было и теперь. Гроза
прошла, но солнце не появлялось. Кругом, вплоть до самого горизонта, небо покрылось слоистыми тучами, сыпавшими на землю мелкий и частый дождь. Торопиться теперь к фанзам не имело смысла. Это поняли и люди и лошади.
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений в Уссурийском
крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный путь, которым уссурийские манзы сообщались с постом Ольги, лежал именно здесь. Вьючные караваны их шли мимо Ното по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь к морю. Этой дорогой предстояло теперь
пройти и нам.
Область распространения диких свиней в Уссурийском
крае тесно связана с распространением кедра, ореха, лещины и дуба. Северная граница этой области
проходит от низов Хунгари, через среднее течение Анюя, верхнее — Хора и истоки Бикина, а оттуда идет через Сихотэ-Алинь на север к мысу Успения. Одиночные кабаны попадаются и на реках Копи, Хади и Тумнину. Животное это чрезвычайно подвижное и сильное. Оно прекрасно видит, отлично слышит и имеет хорошее обоняние. Будучи ранен, кабан становится весьма опасен.
В одном месте река делала изгиб, русло ее
проходило у противоположного берега, а с нашей стороны вытянулась длинная коса. На ней мы и расположились биваком; палатку поставили у
края берегового обрыва лицом к реке и спиною к лесу, а впереди развели большой огонь.
В верхней части река Сандагоу слагается из 2 рек — Малой Сандагоу, имеющей истоки у Тазовской горы, и Большой Сандагоу, берущей начало там же, где и Эрлдагоу (приток Вай-Фудзина). Мы вышли на вторую речку почти в самых ее истоках.
Пройдя по ней 2–3 км, мы остановились на ночлег около ямы с водою на
краю размытой террасы. Ночью снова была тревога. Опять какое-то животное приближалось к биваку. Собаки страшно беспокоились. Загурский 2 раза стрелял в воздух и отогнал зверя.
Китайцы эти не ограничиваются одним Фудзином,
ходят по всему
краю и выискивают старые тенистые протоки.
Подъем на Сихотэ-Алинь крутой около гребня. Самый перевал представляет собой широкую седловину, заболоченную и покрытую выгоревшим лесом. Абсолютная высота его равняется 480 м. Его следовало бы назвать именем М. Венюкова. Он
прошел здесь в 1857 году, а следом за ним, как по проторенной дорожке, пошли и другие. Вечная слава первому исследователю Уссурийского
края!
Шатры номадов. Вокруг шатров пасутся овцы, лошади, верблюды. Вдали лес олив и смоковниц. Еще дальше, дальше, на
краю горизонта к северо — западу, двойной хребет высоких гор. Вершины гор покрыты снегом, склоны их покрыты кедрами. Но стройнее кедров эти пастухи, стройнее пальм их жены, и беззаботна их жизнь в ленивой неге: у них одно дело — любовь, все дни их
проходят, день за днем, в ласках и песнях любви.
День
прошел благополучно, но в ночь Маша занемогла. Послали в город за лекарем. Он приехал к вечеру и нашел больную в бреду. Открылась сильная горячка, и бедная больная две недели находилась у
края гроба.
У всех студентов на лицах был написан один страх, ну, как он в этот день не сделает никакого грубого замечания. Страх этот скоро
прошел. Через
край полная аудитория была непокойна и издавала глухой, сдавленный гул. Малов сделал какое-то замечание, началось шарканье.
Об этом Фигнере и Сеславине
ходили целые легенды в Вятке. Он чудеса делал. Раз, не помню по какому поводу, приезжал ли генерал-адъютант какой или министр, полицмейстеру хотелось показать, что он недаром носил уланский мундир и что кольнет шпорой не хуже другого свою лошадь. Для этого он адресовался с просьбой к одному из Машковцевых, богатых купцов того
края, чтоб он ему дал свою серую дорогую верховую лошадь. Машковцев не дал.
В будни и небазарные дни село словно замирало; люди скрывались по домам, — только изредка
проходил кто-нибудь мимо палисадника в контору по делу, да на противоположном
крае площади, в какой-нибудь из редких открытых лавок, можно было видеть сидельцев, играющих в шашки.
Михею Зотычу давно хотелось пробраться в этот заветный
край, о котором
ходила красная молва.
У другого бродяги сквозная огнестрельная рана: пуля счастливо
прошла по наружному
краю седьмого ребра.
Командир парохода г. Л., уроженец западного
края, плавает в северных морях уже более 30 лет и
прошел их вдоль и поперек.
Когда подъедешь, бывало, к болоту или весеннему разливу около реки, то совершенно потеряешься: по
краям стоят,
ходят и бегают различные породы куликов и куличков.
Между тем солнце по небосклону
прошло большую часть своего пути и готовилось уже скрыться за облаками, которые из белых сделались темными и фосфоресцирующими по
краям.
Вы чувствовали, что дамы этих
краев, узрев этого господина, весьма легко могли сказать своей или соседской кухарке: «вот, погляди, Акулинушка, какой чудесный мужчина
ходит.
Правда, девицы,
проходя коридором мимо бывшей Женькиной комнаты, учащали шаги, боязливо косились туда
краем глаза, а иные даже крестились.
Ему приходилось
пройти почти вплотную около Платонова, который
краем глаза, по-звериному, следил за каждым его движением.
— Так вот что, сударь. Сегодня перед вечером я к мужичкам на сходку
ходил. Порешили: как-никак, а кончить надо. Стало быть, завтра чем свет опять сходку — и совсем уж с ними порешить. Сразу чтобы. А то у нас, через этого самого Пронтова, и конца-краю разговорам не будет.
Дни
проходили. Зинаида становилась все странней, все непонятней. Однажды я вошел к ней и увидел ее сидящей на соломенном стуле, с головой, прижатой к острому
краю стола. Она выпрямилась… все лицо ее было облито слезами.
— Я так счастлива — так счастлива… Я полна — понимаете: вровень с
краями. И вот —
хожу и ничего не слышу, что кругом, а все слушаю внутри, в себе…
Вот если бы вам завязали глаза и заставили так
ходить, ощупывать, спотыкаться, и вы знаете, что где-то тут вот совсем близко —
край, один только шаг — и от вас останется только сплющенный, исковерканный кусок мяса.
Поговаривали о каких-то подземельях на униатской горе около часовни, и так как в тех
краях, где так часто
проходила с огнем и мечом татарщина, где некогда бушевала панская «сваволя» (своеволие) и правили кровавую расправу удальцы-гайдамаки, подобные подземелья очень нередки, то все верили этим слухам, тем более, что ведь жила же где-нибудь вся эта орда темных бродяг.
— А я и сам не знаю, как-то очень просто: как от этих цыганов доставился домой, и не помню, как лег, но только слышу, князь стучит и зовет, а я хочу с коника встать, но никак
края не найду и не могу
сойти.
— Да, это громко, я пугаюсь, — отвечала она и потом, положив пальчик на
край стакана, из которого пенилось вино, сказала: — Ну, ну, будет!.. Не смей больше
ходить.
Неизвестно, что бы он сделал, как вдруг мост заколебался у него под ногами; он оглянулся: боже мой! он на
краю пропасти: перед ним зияет могила: половина моста отделилась и отплывает прочь…
проходят барки; еще минута — и прощай!
«Вот дурак, — думал я про него, — мог бы провести приятно вечер с милыми родными, — нет, сидит с этим скотом; а теперь время
проходит, будет уже поздно идти в гостиную», — и я взглядывал из-за
края кресла на своего друга.
Записываю, чтобы не забыть, что в тот же вечер он нарочно
ходил на
край города к Марье Тимофеевне, которую давненько не видал.
В этой надежде приехал он в свое место и начал вредить. Вредит год, вредит другой. Народное продовольствие — прекратил, народное здравие — упразднил, письмена — сжег и пепел по ветру развеял. На третий год стал себя проверять — что за чудо! — надо бы, по-настоящему, вверенному
краю уж процвести, а он даже остепеняться не начинал! Как ошеломил он с первого абцуга обывателей, так с тех пор они распахня рот и
ходят…
Прошли Алупку с ее широким зеленоватым, мавританского стиля, дворцом и с роскошным парком, весь зеленый, кудрявый Мисхор, белый, точно выточенный из сахара, Дюльбер и «Ласточкино гнездо» — красный безобразный дом с башней, прилепившейся на самом
краю отвесной скалы, падающей в море.
— Он тебя увел? — произнес Иван Васильевич, посматривая с удивлением на Кольцо. — А как же, — продолжал он, вглядываясь в него, — как же ты сказал, что в первый раз в этом
краю? Да погоди-ка, брат, мы, кажется, с тобой старые знакомые. Не ты ли мне когда-то про Голубиную книгу рассказывал? Так, так, я тебя узнаю. Да ведь ты и Серебряного-то из тюрьмы увел. Как же это, божий человек, ты прозрел с того времени? Куда на богомолье
ходил? К каким мощам прикладывался?
— Вестимо, так! — подхватил Коршун, опомнясь. — Наша чара полна зелена вина, а уж налил по
край, так пей до дна! Вот как, дядя петушиный голосок, кротовое око; пошли
ходить, заберемся далёко!
И
прошла про Ермака молва по всему
краю, что под его руку сдаваться не тяжело; и много разных князьков тогда же сами к нему пришли и ясак принесли.
Вместо судьи Дикинсона, вместо полицейского Келли, вместо всех этих людей, вместо камеры, — перед ним ясно
ходили волны, пенистые, широкие, холодные, без конца, без
края…
Опять пишут в Петербург и оттуда выходит решение перевести молодого человека в войска, стоящие на окраинах, в места, где войска находятся на военном положении и где за отказ повиноваться можно расстрелять его, и где дело это может
пройти незаметно, так как в далеком
крае этом очень мало русских и христиан, а большинство инородцы и магометане.
— Во Пскове один человек говорил мне — я, говорит, шесть тыщ вёрст
прошёл. Ну, что ж, говорю? Ничего, говорит. Видно, говорю, нет земле
краю? Неизвестно, говорит. Потом — рубаху у меня украл.