Неточные совпадения
— У нас в гимназии преподаватель физики не мог доказать, что в безвоздушном
пространстве разновесные
предметы падают с одинаковой скоростью.
Он толкнул дверь вправо, где в более узком
пространстве находилась кровать и другие
предметы роскошной жизни.
Полным осуществлением абсолютной идеи будет только вселенная во всем своем
пространстве и во все течение своего существования; а в одном известном
предмете, ограниченном пределами
пространства и времени, абсолютная идея никогда не осуществляется вполне.
О том, что «возвышенность» — следствие превосходства над окружающим, говорится у Канта и вслед за ним у позднейших эстетиков [у Гегеля, у Фишера]: «Мы сравниваем, — говорят они, — возвышенное в
пространстве, с окружающими его
предметами; для этого на возвышенном
предмете должны быть легкие подразделения, дающие возможность, сравнивая, считать, во сколько раз он больше окружающих его
предметов, во сколько раз, напр., гора больше дерева, растущего на ней.
Обыкновенно говорят: «возвышенное состоит в превозможении идеи над формою, и это превозможение на низших степенях возвышенного узнается сравнением
предмета по величине с окружающими
предметами»; нам кажется, что должно говорить: «превосходство великого (или возвышенного) над мелким и дюжинным состоит в гораздо большей величине (возвышенное в
пространстве или во времени) или в гораздо большей силе (возвышенное сил природы и возвышенное в человеке)».
Словом, тут находились все те
предметы и приспособления, которые мгновенно переносят воображение к людям, перелетающим в
пространстве, женщинам, усиленно прыгающим в обруч, с тем чтобы снова попасть ногами на спину скачущей лошади, детям, кувыркающимся в воздухе или висящим на одних носках под куполом.
Другие науки гораздо счастливее философии: у них есть
предмет, непроницаемый в
пространстве и сущий во времени.
Внешняя Политика, внутреннее правление, трудное и на многие
предметы обращенное правосудие, занимая всю душу, истощают ее деятельность, которая, укрываясь в частях своих от глаз Историка, не менее нужна и спасительна для государств и которая, подобно тонким, едва заметным нитям ручейка, мало-помалу образующим светлую реку, обращает на себя внимание наблюдателя только чрез большое
пространство времени, представляя картину народного счастия, удовольствия и порядка [Я не могу говорить здесь о всех Указах Екатерины: например, о межевании, о фабриках, о таможнях, о рудокопнях, о почте, о сборе податей, о банках и проч.
Благодетельная натура спешит наделить новорожденного всем необходимым для мирского странствия: разум его летит орлом в начале жизненного
пространства; но там, где
предметом нашего любопытства становится уже не истинная нужда, но только суемудрие, там полет обращается в пешеходство и шаги делаются час от часу труднее.
Времени и
пространства нет: и то и другое необходимо нам только для того, чтобы мы могли понимать
предметы. И потому очень ошибочно думать, что рассуждения о звездах, свет которых еще не дошел до нас, и о состоянии солнца за миллионы лет и т. п. суть рассуждения очень важные. В таких рассуждениях нет ничего не только важного, но нет ничего серьезного. Всё это только праздная игра ума.
Недостаток всякого взрывчатого вещества, начиная с пороха, заключается в том, что взрыв действует на ограниченном
пространстве и поражает только ближайшие
предметы: для войны этого, пожалуй, достаточно, но этого мало для более широких задач.
Внешние же
предметы мы знаем тем менее, чем менее в познании участвует наше сознание, вследствие чего
предмет определяется только своим местом в
пространстве и времени.
Только человеку с ложным представлением о жизни кажется, что он знает
предметы тем лучше, чем точнее они определяются
пространством и временем; в действительности же мы знаем вполне только то, что не определяется ни
пространством, ни временем — благо и закон разума.
Жизнь эта обнаруживается во времени и
пространстве, но определяется не временными и пространственными условиями, а только степенью подчинения животной личности разуму. Определять жизнь временными и пространственными условиями, — это всё равно, что определять высоту
предмета его длиной и шириной.
И потому, чем исключительнее
предмет определяется
пространством и временем, тем он менее познаваем для человека (понятен человеку).
Истинность нашего знания не зависит от наблюдаемости
предметов в
пространстве и времени, а напротив: чем наблюдаемее проявление
предмета в
пространстве и времени, тем менее оно понятно для нас.
Но точно так же, как
предмет всякой науки есть проявление этой неизвестной сущности жизни, сама же эта сущность может быть только
предметом метафизики, — точно так же проявление силы свободы людей в
пространстве, времени и зависимости от причин составляет
предмет истории; сама же свобода есть
предмет метафизики.