Неточные совпадения
Итак, Вахрушка занимал ответственный пост. Раз утром, когда банковская «мельница» была в полном
ходу, в переднюю вошел неизвестный ему человек. Одет он был по-купечеству, но держал себя важно, и Вахрушка сразу понял, что это не из
простых чертей, а важная птица. Незнакомец, покряхтывая, поднялся наверх и спросил, где можно видеть Колобова.
Надо сказать, что, идя в Ямки, Лихонин, кроме денег, захватил с собою револьвер и часто по дороге, на
ходу, лазил рукой в карман и ощущал там холодное прикосновение металла. Он ждал оскорбления, насилия и готовился встретить их надлежащим образом. Но, к его удивлению, все, что он предполагал и чего он боялся, оказалось трусливым, фантастическим вымыслом. Дело обстояло гораздо
проще, скучнее, прозаичнее и в то же время неприятнее.
— Отчего же, с большим удовольствием! План самый
простой: я постараюсь дать полный
ход всем замыслам Тетюева, буду ему помогать во всем — вот и только.
Я сдружился с Костыгой, более тридцати путин сделавшим в лямке по Волге. О прошлом лично своем он говорил урывками. Вообще разговоров о себе в бурлачестве было мало — во время
хода не заговоришь, а ночь спишь как убитый… Но вот нам пришлось близ Яковлевского оврага за ветром
простоять двое суток. Добыли вина, попили порядочно, и две ночи Костыга мне о былом рассказывал…
"Или, быть может, — мелькало у меня в голове, — дело объясняется и еще
проще. Пришло какому-нибудь либералу-гласному в голову сказать, что налоги, равномерно распределяемые, суть единственные, которые, по справедливости, следует назвать равномерно распределенными! — другим эта мысль понравилась, а там и пошла пильня в
ход".
Я сознавал, что это общее недоразумение… Когда я говорил, что Бел_и_чка прав, — я разумел совсем не то, что они. Моя мысль шла непонятными для них, как бы подземными
ходами, и я чувствовал, что, если я ее выскажу, — это объединит против меня и тех, и других… Я представил себе неожиданность, растерянность, недоумение. Может быть, негодование, может быть, споры, а может быть,
простое пренебрежение к непонятной точке зрения… Поэтому я сказал только...
Чебутыкин(читает на
ходу газету). При выпадении волос… два золотника нафталина на полбутылки спирта… растворить и употреблять ежедневно… (Записывает в книжку.) Запишем-с! (Соленому.) Так вот, я говорю вам, пробочка втыкается в бутылочку, и сквозь нее проходит стеклянная трубочка… Потом вы берете щепоточку самых
простых, обыкновеннейших квасцов…
Михаил Федорович злословит, Катя слушает, и оба не замечают, в какую глубокую пропасть мало-помалу втягивает их такое, по-видимому, невинное развлечение, как осуждение ближних. Они не чувствуют, как
простой разговор постепенно переходит в глумление и в издевательство и как оба они начинают пускать в
ход даже клеветнические приемы.
А ежели не донимают
простые подвохи, то пускаются в
ход подвохи сложные, как-то: доносы, нашептывания, раздаются слова: книжки читает, народ смущает, революции пущает.
Павел Павлович присоединился к обществу по крайней мере только через четверть часа. Две трети этого времени он, наверное
простоял у забора. Горелки были в полном
ходу и удались отлично, — все кричали и веселились. Обезумев от ярости, Павел Павлович прямо подскочил к Вельчанинову и опять схватил его за рукав.
Батюшков, любивший действительную жизнь, как эпикуреец, но тоже боявшийся пустить ее в
ход прямо, увидел, однако, что наши попытки на создание золотого века из
простой жизни никуда не годятся.
Партия шла вольно; солдаты частью спали в телегах, свесив оттуда ноги в сапогах бураками, частью же мирно беседовали друг с другом, беспечно покуривая на
ходу «цигарки» из
простой бумаги с махоркой; офицера совсем не было видно.
Но все это еще только наивно и странно; мы же на том не остановились, мы дошли до столбов Геркулесовых. Для доказательства истинности своих «убеждений» и для вящего распространения их, мы прибегали ко всяческим насилиям: явная ложь, клевета, самовосхваление — словом, все темные силы, какие только находились в распоряжении поборников истины, были пущены в
ход для зажатия рта противникам, подымавшим голос во имя
простого здравого смысла.
— Нет будет, будет, если ты не загрубелая тварь, которой не касается человеческое горе, будет, когда ты увидишь, что у этой пары за жизнь пойдет, и вспомнишь, что во всем этом твой вклад есть. Да, твой, твой, — нечего головой мотать, потому что если бы не ты, она либо братцевым
ходом пошла, и тогда нам не было бы до нее дела; либо она была бы
простая добрая мать и жена, и создала бы и себе, и людям счастие, а теперь она что такое?
Чувствуя омерзение к разносторонней «направленской» лжи, с таким избытком переполняющей в наше время жизнь так называемых «мыслящих деятелей» того или другого закала, он с чувством глубокой и нервной гадливости удалялся от битых
ходов и искал своей доли в безыскусственном и
простом выполнении своих обязанностей, из которых первейшею считал заботу о своем собственном усовершенствовании.
— Главное, не надо огню
ходу давать… — бормочет он. — Всё надо умеючи, а нешто
простой мужик понимает?
Он действительно прямо из своих покоев прошел в церковь внутренним
ходом, надев
простое монашеское платье. Увидев, что чернь стремится в храм, Амвросий приобщился святых тайн и затем спрятался на хорах церкви. Бунтовщики кинулись в алтарь и стали всюду искать свою жертву.
«27-го апреля 751 года бежал из Киево-Братского монастыря иеродиакон Тавия Яскевич, приметами таков: росту среднего, на голове и бороде волосов русых, темно-простых, бороды невеликой, очей в лобу западлых, телом умерителен; носа малого, продолгого;
ходы замашкой, — як ходит, то руками размахивает, спевает и читает тенористо». «Накрепко его смотреть, поймать, забить в колодки» и т. д.
В это же самое время из киевского Кирилловского монастыря бежал «лишенный иерейского сана и присланный в монастырь для содержания без сообщения святых тайн по смерть» села Зубатова иерей Андрий Иванов, кой приметами таков: «росту низкого, корпуса сухощавого, волосов на голове
простых, лица желтого, стешками (?), молви трусливой,
ходы спесивой».
По понятиям
простого народа, и православного и раскольников, эти сектаторы — такое явление, которое ни на что не похоже в обычном
ходе и развитии русской народной жизни.