Неточные совпадения
— Ну, теперь
прощайте, а то вы никогда не умоетесь, и на моей совести будет главное
преступление порядочного человека, нечистоплотность. Так вы советуете нож к горлу?
Какое
преступление? — вскричал он вдруг в каком-то внезапном бешенстве, — то, что я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов
простят, которая из бедных сок высасывала, и это-то
преступление?
И беда «хаму», который опрометью не прибегал на присвоенный ему свист: Федор Васильич все готов был
простить, кроме этого
преступления.
Человечество само по себе не может искупить греха, так как жертва его и кровавая его мука не равна
преступлению богоотступничества и само оно не может
простить себе греха.
— Я тебе
прощу, — говорила она, — твою вчерашнюю дерзость; женись на моей Маврушке, она тебя просит, и я, любя ее в самом ее
преступлении, хочу это для нее сделать.
Но если грузин и добродушный Соловьев служили в курьезном образовании ума и души Любки смягчающим началом против острых шипов житейской премудрости и если Любка
прощала педантизм Лихонина ради первой искренней и безграничной любви к нему и
прощала так же охотно, как
простила бы ему брань, побои или тяжелое
преступление, — зато для нее искренним мучением и постоянной длительной тяготой были уроки Симановского.
— Ты же болен, ты из-за меня совершал
преступления, — разве тебе не было мучительно? А теперь Операция — и ты излечишься от меня. И это —
прощай.
Тот никогда не корит арестанта за его
преступление, как бы ужасно оно ни было, и
прощает ему все за понесенное им наказание и вообще за несчастье.
—
Простите, — извинился он, садясь за стол. — Я вижу в вас, безусловно, человека хорошего общества, почему-то скрывающего свое имя. И скажу вам откровенно, что вы подозреваетесь в серьезном… не скажу
преступлении, но… вот у вас прокламации оказались. Вы мне очень нравитесь, но я — власть исполнительная… Конечно, вы догадались, что все будет зависеть от жандармского полковника…
«Мы можем
простить убийство по страсти, мы рукоплескали
преступлению в защиту чести, но — разве теперь эти люди не идут против тех традиций, в защиту которых они пролили столько крови?»
На кадетском языке того времени для занимавшихся таким недостойным делом, как пересказ чего-нибудь и вообще искательство перед начальством, было особенное выражение «подъегозчик», и этого
преступления кадеты никогда не
прощали.
Но для человеческой совести нет писаных законов, нет учения о невменяемости, и я несу за свое
преступление казнь. Мне недолго уже нести ее. Скоро Господь
простит меня, и мы встретимся все трое там, где наши страсти и страдания покажутся нам ничтожными и потонут в свете вечной любви.
— Царь,
прости меня, не угрожай мне своим гневом, прикажи это сделать кому-нибудь другому. Элиав, выйдя из дворца, побежал в храм и схватился за рога жертвенника. Я стар, смерть моя близка, я не смею взять на свою душу этого двойного
преступления.
И не потому, что судил о
преступлении ее легкомысленно, а потому, что имел смысл совершенно
простить ее, с самого первого дня, еще прежде даже, чем купил кровать.
Бедные, дорогие друзья,
простите мне это
преступление; я снова впадаю в него.
Сварливую, требовательную и необычайно строгую Павлу Артемьевну приютки большие и маленькие боялись пуще огня. Она не умела
прощать. Малейшая детская провинность воспитанницы в глазах Павлы Артемьевны принимала размеры чуть ли не настоящего
преступления. И виновную постигала строгая кара.
— Мое письмо, — сказал он, —
преступление, которое можно
простить мне за давностью лет.
Еленина прочла нам подобающую проповедь, причем все наши маленькие шалости выставила чуть ли не
преступлениями, которые мы должны были замаливать перед Господом. Начальница на наше «
Простите, Maman» просто и кротко ответила: «Бог вас
простит, дети». Инспектор добродушно закивал головою, не давая нам вымолвить слова. Зато Пугач на наше тихое, еле слышное от сознания полной нашей виновности перед нею «
простите» возвела глаза к небу со словами...
Я на него молюсь из глупейшей любви, чтобы не терпеть за него, не за себя, унижения, чуть не в ногах валялась перед ним, а он, изволите видеть, не мог устоять перед той Христовой невестой, распустил нюни, все ей на ладонке выложил, поди, на коленях валялся:
простите, мол, меня, окаянного, я — соучастник в
преступлении Серафимы, я — вор, я — такой — сякой!..
Сошлись мы вместе, сидели и молчали. Читали его предсмертное письмо. В нем Порфиров просил товарищей
простить ему его страшное
преступление против общества: но он потерял веру в себя, в свои силы, в окружающих людей. Почувствовал нравственный упадок и в доказательство сообщал, что прежде ограничивался черным хлебом, а в последнее время ему стало хотеться булок и кренделей.
— Нет, — сказала она, сдерживая рыдания и поднимая голову, — оставьте меня, дайте мне все рассказать вам, именно так, стоя на коленях, умолять вас, хотя со временем,
простить мне мое
преступление, как против вас, так и против всех тех, которых я погубила.
— Не называй его так! — подняла на него она свои заплаканные глаза. — Он все же мой отец! Как бы ни было велико его
преступление, он несет за него наказание, и я буду молить Господа, чтобы Он
простил его.
— Я
простила вам и это, я до сего дня любила вас, любила безумно, мысль о неверности казалась мне
преступлением среди этой жизни в грехе, а вы… через год, только через год…
— Моя жена, будь она проклята! — отвечал он. — О, какое это отвратительное создание, если бы знали! Она поняла, даже слишком хорошо поняла! Этого-то я ей
простить не могу! Она меня обманывала, но это так естественно со стороны женщины — это еще можно
простить. Но что касается до остального — это уже
преступление, ужасное
преступление.
—
Простите,
простите меня!.. — простонал он. — Я три года мучаюсь и не нахожу себе места от угрызений совести за это
преступление моей юности. Три года ношу я в сердце образ и благословляю день нашей настоящей встречи, дающей мне возможность искупить перед вами мою вину, искупить какими угодно жертвами, ценою моей жизни.
— Моя дочь, мое умирающее дитя зовет и звало меня, чтобы
простить меня и смыть с меня позор моих
преступлений своими чистыми, ангельскими поцелуями… И я ничего не знал и оставался здесь, подозревая мою жену и моего друга и веря этой…
— Я далеко не шучу… Пока я был в состоянии
прощать ваши глупости, я оставался вашим другом, хотя не щадил вас откровенным осуждением вашего поведения. А теперь вы совершили уже не глупость, а
преступление… Я не подам вам больше руки… Вы перешли границы прощения… Проклятие Божие и презрение людей будет отныне тяготеть над вами… Если у вас есть силы раскаяться, раскайтесь и исправьтесь… Вспомните, что вы когда-то были честным человеком…
— Я верю, я глубоко верю, что Провидение поможет нам, что мы теперь, соединенные крепкой, нерасторжимой связью, освятим эту связь перед престолом Всевышнего и Он, Всеблагий,
простит нам и благословит нас. Если только то, что произошло, — грех и
преступление, то мы, повторяю, доведены были до него другими, так пусть же этот грех и падает на их голову.