Неточные совпадения
Левин забежал опять к жене спросить у нее еще раз, простила ли она его за вчерашнюю глупость, и еще затем, чтобы
попросить ее, чтобы она была ради
Христа осторожнее.
— А вот изволите видеть: насчет мельницы, так мельник уже два раза приходил ко мне отсрочки
просить и Христом-богом божился, что денег у него нет… да он и теперь здесь: так не угодно ли вам будет самим с ним поговорить?
Но на водку он не давал, а когда
просили, усмехался, вспоминая Ваську Калужанина, который выпросил у
Христа неразменный рубль.
«
Христа ради!» — шептала она, протягивая руку, — вы тоже
просили меня,
Христа ради, не удалять вас… я не отказала… помните?
Это костромское простодушие так нравилось мне, что я
Христом Богом
просил других не учить Фаддеева, как обращаться со мною.
— Я тебя
просил Христом-Богом в Чермашню съездить… на день, на два, а ты не едешь.
Я его
прошу: «Не тревожьте вы меня,
Христа ради».
— Я два раза, — говорил он, — писал на родину в Могилевскую губернию, да ответа не было, видно, из моих никого больше нет; так оно как-то и жутко на родину прийти, побудешь-побудешь, да, как окаянный какой, и пойдешь куда глаза глядят,
Христа ради
просить.
Поутру на белые степи гляжу,
Послышался звон колокольный,
Тихонько в убогую церковь вхожу,
Смешалась с толпой богомольной.
Отслушав обедню, к попу подошла,
Молебен служить
попросила…
Всё было спокойно — толпа не ушла…
Совсем меня горе сломило!
За что мы обижены столько,
Христос?
За что поруганьем покрыты?
И реки давно накопившихся слез
Упали на жесткие плиты!
— Довольно даже глупо это со стороны твоей барыни! — рассердился вдруг Лодыжкин, который здесь, на берегу, чувствовал себя гораздо увереннее, чем на чужой даче. — И опять, какая она мне такая барыня? Тебе, может быть, барыня, а мне двоюродное наплевать. И пожалуйста… я тебя
прошу… уйди ты от нас,
Христа ради… и того… и не приставай.
— Это — переложенное в поэму апокрифическое предание о разбойнике, который
попросил деву Марию, шедшую в Египет с Иосифом и предвечным младенцем, дать каплю молока своего его умирающему с голоду ребенку. Дева Мария покормила ребенка, который впоследствии, сделавшись, подобно отцу своему, разбойником, был распят вместе со
Христом на Голгофе и, умирая, произнес к собрату своему по млеку: «Помяни мя, господи, егда приидеши во царствие твое!»
— Ведаю себя чистым пред богом и пред государем, — ответствовал он спокойно, — предаю душу мою господу Иисусу
Христу, у государя же
прошу единой милости: что останется после меня добра моего, то все пусть разделится на три части: первую часть — на церкви божии и на помин души моей; другую — нищей братии; а третью — верным слугам и холопям моим; а кабальных людей и рабов отпускаю вечно на волю! Вдове же моей прощаю, и вольно ей выйти за кого похочет!
— То-то, что нет. Я что сказал? я сказал: не могу препятствовать — только и всего. А позволяю или не позволяю — это другой вопрос. Он у меня позволения и не
просил, он прямо написал: xoчy,папа, жениться на Лидочке — ну, и я насчет позволения умолчал. Хочешьжениться — ну, и
Христос с тобой! женись, мой друг, хоть на Лидочке, хоть на разлидочке — я препятствовать не могу!
— А ежели ты чем недоволен был — кушанья, может быть, недостало, или из белья там, — разве не мог ты матери откровенно объяснить? Маменька, мол, душенька, прикажите печеночки или там ватрушечки изготовить — неужто мать в куске-то отказала бы тебе? Или вот хоть бы и винца — ну, захотелось тебе винца, ну, и
Христос с тобой! Рюмка, две рюмки — неужто матери жалко? А то на-тко: у раба
попросить не стыдно, а матери слово молвить тяжело!
— Болваны это говорят, еретики, а ты, старая дура, слушаешь!
Христос — не нищий, а сын божий, он придет, сказано, со славою судить живых и мертвых — и мертвых, помни! От него не спрячешься, матушка, хоть в пепел сожгись… Он тебе с Василием отплатит за гордость вашу, за меня, как я, бывало, помощи
просила у вас, богатых…
— Миленький, не ходи!
Христом богом
прошу — не говори! Мотенька, сиротинушка, матушки твоей ради! — не жалуйся…
— Бога ради, — говорю, — Леонид Григорьевич, мне не до разговоров; я тебя с умилением
прошу, не неси ты мне,
Христа ради, всей этой ахинеи, а скажи мне, за что меня берут!
— Голубчик, Порфир Порфирыч… прости, ради
Христа, на нашем глупом слове! — умолял Брагин, хватая гостя за руки. — Хочешь, при всех на коленках стану у тебя прощенья
просить!.. Порфир Порфирыч!..
— Нет, матушка… Разве я через него?.. Так, сама не ведаю… Не говори батюшке… Христом-богом
прошу, не говори ты ему…
— Дадут! Ты
попроси! Скажи, чтоб они заместо
Христа ради, потому мы все равно — странники.
— Ненавижу я нищих!.. Дармоеды! Ходят,
просят и — сыты! И хорошо живут… Братия
Христова, говорят про них. А я кто
Христу? Чужой? Я всю жизнь верчусь, как червь на солнце, а нет мне ни покоя, ни уважения…
— Илюша! И родить тебя не
просил ты… — смешно Протянув руку к Илье, сказал ему дядя. — Нет, ты деньги возьми, —
Христа ради! Ради души моей спасенья… Господь греха мне не развяжет, коли не возьмёшь…
— Вы говорите — у вас вера, — сказал дьякон. — Какая это вера? А вот у меня есть дядька-поп, так тот так верит, что когда в засуху идет в поле дождя
просить, то берет с собой дождевой зонтик и кожаное пальто, чтобы его на обратном пути дождик не промочил. Вот это вера! Когда он говорит о
Христе, так от него сияние идет и все бабы и мужики навзрыд плачут. Он бы и тучу эту остановил и всякую бы вашу силу обратил в бегство. Да… Вера горами двигает.
— Ой, Тихон, — воющим голосом вскричал Никита и болезненно крякнул. — Ведь
просил я тебя, Тихон, — молчи! Хоть ей-то не говорите,
Христа ради! Смеяться будет, обидится. Пожалейте всё-таки меня! Я ведь всю жизнь богу служить буду за вас. Не говорите! Никогда не говорите. Тихон, — это всё ты, эх, человек…
— Слушай, отпусти ты меня!
Христом прошу, отпусти! Высади куда-нибудь! Ай-ай-ай!.. Про-опал я совсем!.. Ну, вспомни бога, отпусти! Что я тебе? Не могу я этого!.. Не бывал я в таких делах… Первый раз… Господи! Пропаду ведь я! Как ты это, брат, обошел меня? а? Грешно тебе!.. Душу ведь губишь!.. Ну, дела-а…
— Ребёночка хочу… Как беременна-то буду, выгонят меня! Нужно мне младенца; если первый помер — другого хочу родить, и уж не позволю отнять его, ограбить душу мою! Милости и помощи
прошу я, добрый человек, помоги силой твоей, вороти мне отнятое у меня… Поверь,
Христа ради, — мать я, а не блудница, не греха хочу, а сына; не забавы — рождения!
— Помоги тебе Бог, Ильич, — прибавила она шопотом, чтобы не слыхали за перегородкой, и придерживая его за рукав рубахи. — Ильич, слушай меня, Христом-Богом
прошу, как поедешь, крест поцелуй, что в рот капли не возьмешь.
— Флегон Флегоныч… ради
Христа, прости ты меня… омманул… ох, всех омманул! — каялся Спирька, растянувшись на полу. — У всех деньги брал… Я
прошу, а они дают. Омманул всех, Флегон Флегоныч… а тебе одному все предоставлю… владай… твои счастки…
«И верно, — вставил свое замечание привезший нас ямщик. — У нас на станке третьего дня был. Лошадь
просил. Свезите, говорит,
Христа ради, ноги не ходят».
Он считал бы такую мысль великим грехом гордости; но мать, приведшая мальчика, неотступно молила его, валялась в ногах, говорила: за что он, исцеляя других, не хочет помочь ее сыну? —
просила ради
Христа.
— Хе-хе-е! Ты его, Бузыга, спроси, что он будет делать, когда подрастет? Перед тобой мы с ним балакали. Не хочу, говорит,
Христа ради
просить, как ты. А я, говорит, буду как Бузыга… Я уж с него смеялся, аж боки рвал! — соврал для чего-то Козел.
Христа!.. я так устал!
ПрошуКусочка хлеба только. — Здравствуйте,
Пошли вам бог свое благословенье,
Честный отец!.. я бедный, бедный странник…
Софья. Скажешь!
Христа ради
прошу…
Старый повар. Кухарка! пор-рюмочки.
Христа ради, говорю, понимаешь ты —
Христом прошу!
Я другое вспомнил… Я его не
попрошу уйти, а еще позову… Приди — ближе! и зачитал: «
Христе, свете истинный, просвещали и освещали всякого человека, грядущего в мир…»
Иван Михайлович. Отстаньте вы, ради
Христа! Что ж, вы останетесь? Я вас
прошу остаться. Пойми, что я не могу приискать теперь вдруг другого.
— Я тебя
Христа ради
прошу!
— Совсем он лишённый ума, ей-богу! Говорит: слушай, я тебе расскажу одно дело, а ты мне клятву дай, что никому не расскажешь про него. Я говорю — не сказывай,
Христа ради,
прошу тебя, не хочу! Некому, говорит, больше, а должен рассказать, — и снова требует клятву. Ругает меня, рожа-то у него станет серая, глазищи — как у мёртвого, тусклые, и говорит — чего понять нельзя!
Стыдно признаться, а грех потаить: бывали такие случаи, что
Христа ради
просил.
И у того и у другого работника
Христа ради
просил он гривенничек опохмелиться, но от Патапа Максимыча было строго-настрого заказано: ни под каким видом гроша ему не давать.
— Уж ты зачнешь хныкать! — сказала Фленушка. — Ну, ступай прощенья
просить, «прости, мол, тятенька,
Христа ради, ни впредь, ни после не буду и сейчас с самарским женихом под венец пойду…» Не дури, Настасья Патаповна… Благо отсрочку дал.
Христом Богом велел Патап Максимыч
просить Марью Гавриловну — дала бы посланному письмо к городскому лекарю, что вылечил Манефу, звала бы скорей его в Осиповку.
Христом Богом
прошу — полюби Алексеюшку и всячески жалуй его — поверь Богу, он тебе заслужит.
Христом Богом
прошу тебя, любезный мой крестничек, держи ты его в приближении, не как других служащих.
Притаив дыханье, глаз не спускали они с чашки, наполненной водою и поставленной у божницы: как наступит
Христово крещенье, сама собой вода колыхнется и небо растворится; глянь в раскрытое на един миг небо и помолись Богу: чего у него ни
попросишь, все даст.
— Садитесь-ка, матушка, — приглашала ее Марья Гавриловна, придвигая к столу мягкое кресло. — Утомились в келарне-то. Покорно
прошу чайку покушать, а мы уж, простите
Христа ради, по чашечке, по другой пропустили, вас дожидаючи…
Не за много ден ездил Скорняков в Осиповку, и Патап Максимыч
Христом Богом
просил его не оставить Алексея, если ему как удельному крестьянину до него какая ни на есть нужда доведется.
— Губить тебя?.. Не бойся… А знаешь ли, криводушный ты человек, почему тебе зла от меня не будет? — сказал Патап Максимыч, сев на кровать. — Знаешь ли ты это?.. Она, моя голубушка, на исходе души за тебя
просила… Да… Не снесла ее душенька позору… Увидала, что от людей его не сокроешь — в могилу пошла… А кто виноват?.. Кто ее погубил?.. А она-то, голубушка, лежа на смертном одре,
Христом Богом молила — волосом не трогать тебя.
— Подайте милостынки
Христа ради! —
просит мать у встречных. — Явите божескую милость, господа милосердные!
— Оставьте вы,
Христа ради, эти вечные фразы о деле! — сказала она с раздражением. — Какое дело-то, и сами не знаете!.. Вас никто и не
просит!.. Разве я навязываю вам?.. Обойдусь и без вас!.. Мой ребенок, моя и забота!