Неточные совпадения
Развращение нравов дошло до того, что глуповцы посягнули
проникнуть в тайну построения миров и открыто рукоплескали учителю каллиграфии, который, выйдя из пределов своей специальности, проповедовал с кафедры, что мир не мог
быть сотворен
в шесть дней.
― Я уже давно оставил эту жизнь, ― сказал он, удивляясь перемене выражения ее лица и стараясь
проникнуть его значение. ― И признаюсь, ― сказал он, улыбкой выставляя свои плотные белые зубы, ― я
в эту неделю как
в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь, и мне неприятно
было.
Они
были дружны с Левиным, и поэтому Левин позволял себе допытывать Свияжского, добираться до самой основы его взгляда на жизнь; но всегда это
было тщетно. Каждый раз, как Левин пытался
проникнуть дальше открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался; чуть-заметный испуг выражался
в его взгляде, как будто он боялся, что Левин поймет его, и он давал добродушный и веселый отпор.
Некстати
было бы мне говорить о них с такою злостью, — мне, который, кроме их, на свете ничего не любит, — мне, который всегда готов
был им жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию… Но ведь я не
в припадке досады и оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то волшебное покрывало, сквозь которое лишь привычный взор
проникает. Нет, все, что я говорю о них,
есть только следствие
Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно покинул дом и
проник за золотые ворота моря. Вскорости из порта Дубельт вышла
в Марсель шкуна «Ансельм», увозя юнгу с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Этот юнга
был Грэй, обладатель изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья с вытканными коронами.
Дело
в том, что он, по инстинкту, начинал
проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может
быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже
в своем кружке, а только слышал что-нибудь с третьего голоса; мало того: и дела-то своего, пропагандного, может, не знает порядочно, потому что-то уж слишком сбивается и что уж куда ему
быть обличителем!
Полы
были усыпаны свежею накошенною душистою травой, окна
были отворены, свежий, легкий, прохладный воздух
проникал в комнату, птички чирикали под окнами, а посреди залы, на покрытых белыми атласными пеленами столах, стоял гроб.
— Это
было не
в бреду, это
было наяву! — вскричал он, напрягая все силы своего рассудка
проникнуть в игру Порфирия. — Наяву, наяву! Слышите ли?
И больше ничего не говорил, очевидно, полагая, что
в трех его словах заключена достаточно убийственная оценка человека. Он
был англоманом, может
быть, потому, что
пил только «английскую горькую», —
пил, крепко зажмурив глаза и запрокинув голову так, как будто хотел, чтобы водка
проникла в затылок ему.
— Молчун схватил. Павла, — помнишь? — горничная, которая обокрала нас и бесследно исчезла? Она рассказывала мне, что
есть такое существо — Молчун. Я понимаю — я почти вижу его — облаком, туманом. Он обнимет,
проникнет в человека и опустошит его. Это — холодок такой.
В нем исчезает все, все мысли, слова, память, разум — все! Остается
в человеке только одно — страх перед собою. Ты понимаешь?
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца,
проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова.
В комнате
было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка
ели яблоки.
Самым интересным человеком
в редакции и наиболее характерным для газеты Самгин, присмотревшись к сотрудникам, подчеркнул Дронова, и это немедленно понизило
в его глазах значение «органа печати». Клим должен
был признать, что
в роли хроникера Дронов на своем месте. Острый взгляд его беспокойных глаз
проникал сквозь стены домов города
в микроскопическую пыль буднишной жизни, зорко находя
в ней, ловко извлекая из нее наиболее крупные и темненькие пылинки.
— Камень — дурак. И дерево — дурак. И всякое произрастание — ни к чему, если нет человека. А ежели до этого глупого материала коснутся наши руки, — имеем удобные для жилья дома, дороги, мосты и всякие вещи, машины и забавы, вроде шашек или карт и музыкальных труб. Так-то. Я допрежде сектантом
был, сютаевцем, а потом стал
проникать в настоящую философию о жизни и —
проник насквозь, при помощи неизвестного человека.
Думалось трезво и даже удовлетворенно, — видеть такой жалкой эту давно чужую женщину
было почти приятно. И приятно
было слышать ее истерический визг, — он
проникал сквозь дверь. О том, чтоб разорвать связь с Варварой, Самгин никогда не думал серьезно; теперь ему казалось, что истлевшая эта связь лопнула. Он спросил себя, как это оформить: переехать завтра же
в гостиницу? Но — все и всюду бастуют…
Клим не видел темненького. Он не верил
в сома, который любит гречневую кашу. Но он видел, что все вокруг — верят, даже Туробоев и, кажется, Лютов. Должно
быть, глазам
было больно смотреть на сверкающую воду, но все смотрели упорно, как бы стараясь
проникнуть до дна реки. Это на минуту смутило Самгина: а — вдруг?
Кухня
была истинным палладиумом деятельности великой хозяйки и ее достойной помощницы, Анисьи. Все
было в доме и все под рукой, на своем месте, во всем порядок и чистота, можно бы сказать, если б не оставался один угол
в целом доме, куда никогда не
проникал ни луч света, ни струя свежего воздуха, ни глаз хозяйки, ни проворная, всесметающая рука Анисьи. Это угол или гнездо Захара.
Воспитанный
в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев родины, переходя
в течение двадцати лет из объятий
в объятия родных, друзей и знакомых, он до того
был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему
в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья
в тетрадку прихода и расхода, как делывал его отец.
Он бросился от нее к сеновалу, с намерением взобраться туда по крутой лестнице, и едва она
поспевала дойти до сеновала, как уж надо
было спешить разрушать его замыслы влезть на голубятню,
проникнуть на скотный двор и, чего Боже сохрани! —
в овраг.
И этот тонкий оттенок сомнения не ускользнул от Райского. Он прозревал
в ее взгляды, слова, ловил, иногда бессознательно, все лучи и тени, мелькавшие
в ней, не только
проникал смыслом, но как будто чуял нервами, что произошло, даже что должно
было произойти
в ней.
Если позволено
проникать в чужую душу, то
в душе Ивана Ивановича не
было никакого мрака, никаких тайн, ничего загадочного впереди, и сами макбетовские ведьмы затруднились бы обольстить его каким-нибудь более блестящим жребием или отнять у него тот, к которому он шествовал так сознательно и достойно.
Но бабушка, по-женски,
проникла в секрет их взаимных отношений и со вздохом заключила, что если тут и
есть что-нибудь, то с одной только стороны, то
есть со стороны лесничего, а Вера платила ему просто дружбой или благодарностью, как еще вернее догадалась Татьяна Марковна, за «баловство».
Привязанностей у ней, по-видимому, не
было никаких, хотя это
было и неестественно
в девушке: но так казалось наружно, а
проникать в душу к себе она не допускала. Она о бабушке и о Марфеньке говорила покойно, почти равнодушно.
Она скоро
проникла тогда
в его тайну; о, может
быть, и кокетничала с ним нарочно: даже самые светлые женщины бывают подлы
в этих случаях, и это — их непреоборимый инстинкт.
— Вздор, ничего не
будет, не приду! — вскричал я упрямо и с злорадством, — теперь — все по-новому! да и можете ли вы это понять? Прощайте, Настасья Егоровна, нарочно не пойду, нарочно не
буду вас расспрашивать. Вы меня только сбиваете с толку. Не хочу я
проникать в ваши загадки.
Одним словом, он ужасно торопился к чему-то перейти. Он
был весь чем-то
проникнут, с ног до головы, какою-то главнейшею идеей, которую желал формулировать и мне изложить. Он говорил ужасно много и скоро, с напряжением и страданием разъясняя и жестикулируя, но
в первые минуты я решительно ничего не понимал.
Если б еще можно
было свободно
проникнуть в города, посмотреть других жителей, их быт, а то не пускают.
В природе нет никаких ярких особенностей: местность интересна настолько или потолику, сказал бы ученый путешественник, поколику она нова, как всякая новая местность.
Вино у Каннингама, разумеется,
было прекрасное; ему привозили из Европы. Вообще же
в продаже
в этих местах, то
есть в Сингапуре, Гонконге и Шанхае, вина никуда не годятся. Херес, мадера и портвейн сильно приправлены алкоголем, заглушающим нежный букет вин Пиренейского полуострова. Да их большею частью возят не оттуда, а с мыса Доброй Надежды. Шампанское идет из Америки и просто никуда не годится. Это американское шампанское свирепствует на Сандвичевых островах и вот теперь
проникло в Китай.
Сегодня, 12-го, какая погода! Море еще у Лю-чу
было синее, а теперь,
в тропиках, и подавно. Солнце печет иногда до утомления, как у нас бывает перед грозой. Теплота здесь напитана разными запахами; солнце
проникает всюду. Появились летучие рыбы, с сельдь величиною; они летают во множестве стаями и поодиночке.
Вы знаете, что
были и
есть люди, которые подходили близко к полюсам, обошли берега Ледовитого моря и Северной Америки,
проникали в безлюдные места, питаясь иногда бульоном из голенища своих сапог, дрались с зверями, с стихиями, — все это герои, которых имена мы знаем наизусть и
будет знать потомство, печатаем книги о них, рисуем с них портреты и делаем бюсты.
Теперь на мысе Доброй Надежды, по берегам, европейцы пустили глубоко корни; но кто хочет видеть страну и жителей
в первобытной форме, тот должен
проникнуть далеко внутрь края, то
есть почти выехать из колонии, а это не шутка: граница отодвинулась далеко на север и продолжает отодвигаться все далее и далее.
Речь товарища прокурора, по его мнению, должна
была иметь общественное значение, подобно тем знаменитым речам, которые говорили сделавшиеся знаменитыми адвокаты. Правда, что
в числе зрителей сидели только три женщины: швея, кухарка и сестра Симона и один кучер, но это ничего не значило. И те знаменитости так же начинали. Правило же товарища прокурора
было в том, чтобы
быть всегда на высоте своего положения, т. е.
проникать вглубь психологического значения преступления и обнажать язвы общества.
Несмотря на то, что генерал не разрешил ему посещения острога утром, Нехлюдов, зная по опыту, что часто то, чего никак нельзя достигнуть у высших начальников, очень легко достигается у низших, решил всё-таки попытаться
проникнуть в острог теперь с тем, чтобы объявить Катюше радостную новость и, может
быть, освободить ее и вместе с тем узнать о здоровье Крыльцова и передать ему и Марье Павловне то, что сказал генерал.
Нехлюдов чувствовал, что
в ней
есть что-то прямо враждебное ему, защищающее ее такою, какая она теперь, и мешающее ему
проникнуть до ее сердца.
И
в путях империалистической политики
было много злого, порожденного ограниченной неспособностью
проникать в души тех культур и рас, на которые распространялось империалистическое расширение,
была слепота к внешним задачам человечества.
Бюрократизм
есть особая метафизика жизни, и она глубоко
проникает в жизнь.
— Я ждал, что они Федора Павловича убьют-с… это наверно-с. Потому я их уже так приготовил…
в последние дни-с… а главное — те знаки им стали известны. При ихней мнительности и ярости, что
в них за эти дни накопилась, беспременно через знаки
в самый дом должны
были проникнуть-с. Это беспременно. Я так их и ожидал-с.
Но пусть, пусть
была дверь отворена, пусть подсудимый отперся, солгал из чувства самозащиты, столь понятного
в его положении, пусть, пусть он
проник в дом,
был в доме — ну и что же, почему же непременно коли
был, то и убил?
Отец Паисий, конечно, не ошибся, решив, что его «милый мальчик» снова воротится, и даже, может
быть (хотя и не вполне, но все же прозорливо),
проник в истинный смысл душевного настроения Алеши.
Дело
в том, что вопрос: «Кто именно основал Трою?» — решительно обратился во всех классах
в секрет, и чтобы
проникнуть его, надо
было прочесть у Смарагдова.
Я попробовал
было плотнее завернуться
в одеяло, но ничто не помогло — холод
проникал под каждую складку.
С интересом мы наблюдали эту борьбу. Кто кого одолеет? Удастся ли муравьям
проникнуть в улей? Кто первый уступит?
Быть может, с заходом солнца враги разойдутся по своим местам для того, чтобы утром начать борьбу снова;
быть может, эта осада пчелиного улья длится уже не первый день.
Одни сухие и недаровитые натуры не знают этого романтического периода; их столько же жаль, как те слабые и хилые существа, у которых мистицизм переживает молодость и остается навсегда.
В наш век с реальными натурами этого и не бывает; но откуда могло
проникнуть в дом княгини светское влияние девятнадцатого столетия — он
был так хорошо законопачен?
Господский дом
в «Уголке» почти совсем развалился, а средств поправить его не
было. Крыша протекала; стены
в комнатах
были испещрены следами водяных потоков; половицы колебались; из окон и даже из стен
проникал ветер. Владелицы никогда прежде не заглядывали
в усадьбу; им и
в голову не приходило, что они
будут вынуждены жить
в такой руине, как вдруг их постигла невзгода.
Но матушка
в подобных случаях хранила свои распоряжения
в такой тайне, что
проникнуть в ее намерения
было невозможно.
Оно
проникало не только
в отношения между поместным дворянством и подневольною массою — к ним,
в тесном смысле, и прилагался этот термин, — но и во все вообще формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные)
в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою
быть ежечасно раздавленным.
Да, это
была кротость; своеобразная, но все-таки кротость.
В восклицании ее скорее чувствовалась гадливость, нежели обычное грубиянство. Как будто ее внезапно коснулось что-то новое, и выражение матушки вспугнуло это «новое» и грубо возвратило ее к неприятной действительности. За минуту перед тем отворилась перед ней дверь
в залитой светом чертог, она уже устремилась вперед, чтобы
проникнуть туда, и вдруг дверь захлопнулась, и она опять очутилась
в потемках.
Так как
в то время существовала мода подстригать деревья (мода эта
проникла в Пошехонье… из Версаля!), то тени
в саду почти не существовало, и весь он раскинулся на солнечном припеке, так что и гулять
в нем охоты не
было.
Оба
проникли в самую
суть сельскохозяйственного дела, оба понимали друг друга.
Там он, покуда
было светло, занимался переписыванием «цветничков» (молитвенных сборников), располагая, по-видимому, продавать их
в пользу церкви, а вечером, сидя без огня,
пел духовные песни, отголоски которых нередко
проникали и
в господские комнаты.
Но, во всяком случае, за пределы захолустной мурьи он не выходил, во-первых, потому, что у него не
было достаточной подготовки для оценки явлений высшего порядка, а во-вторых, и потому, что круг этих последних
был так прочно замкнут, что не только
в захолустья, но и повыше ничего оттуда не
проникало.