Неточные совпадения
Когда наша шлюпка направилась от фрегата
к берегу, мы увидели, что из деревни бросилось бежать множество женщин и детей
к горам, со всеми признаками боязни. При
выходе на берег мужчины толпой старались не подпускать наших
к деревне, удерживая за руки и за полы. Но им написали по-китайски, что женщины могут быть покойны, что русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег и погулять. Корейцы уже не мешали
ходить, но только старались удалить наших от деревни.
Иногда мы
проходили к музыке дворцовым коридором, в который, между другими помещениями, был
выход и из комнат, занимаемых фрейлинами императрицы Елизаветы Алексеевны.
Первая встреча с холерой была у меня при
выходе из вагона в Ростове. Подхожу
к двери в зал первого класса — и передо мной грохается огромный, толстый швейцар, которого я увидел еще издали,
сходя с площадки вагона. Оказалось — случай молниеносной холеры. Во время моей поездки я видел еще два таких случая, а слышал о них часто.
Зимний день у него всегда
проходил так: в одиннадцать встанет, попьет кофе, выходит погулять. Первым делом идет через занесенный снежными сугробами сад по узкой тропинке
к большой террасе, на которую летом
выход из столовой, где стоял огромный летний обеденный стол.
— Ну, «болова голит»,
пройдет голова. Пойдем домой: я тебя провожу, — и дьякон сострадательно поднял Варнаву на ноги и повел его
к выходу из сада. На дворе уже рассветало.
Я и слуга тихо, как воры,
прошли один за другим на носках
к выходу, который теперь был тщательно заперт.
А. А. Блока до этого я видел только раз в «Славянском базаре», в компании с молодыми людьми. Они
проходили мимо нас
к выходу, и среди них я невольно залюбовался Блоком. Сюртук ловко сидел на его фигуре, и его свежее лицо показалось мне знакомым: где это я его видел? Лицо, глаза и рамка курчавых волос, будто с портрета Байрона, пластические движения стройного тела — все вместе напоминало мне кого-то близкого.
Я вдруг очнулся. Как? я выиграл в этот вечер сто тысяч флоринов! Да
к чему же мне больше? Я бросился на билеты, скомкал их в карман, не считая, загреб все мое золото, все свертки и побежал из воксала. Кругом все смеялись, когда я
проходил по залам, глядя на мои оттопыренные карманы и на неровную походку от тяжести золота. Я думаю, его было гораздо более полупуда. Несколько рук протянулись ко мне; я раздавал горстями, сколько захватывалось. Два жида остановили меня у
выхода.
Спустя час после всей этой тревоги дверь каморки растворилась, и показался Герасим. На нем был праздничный кафтан; он вел Муму на веревочке. Ерошка посторонился и дал ему
пройти. Герасим направился
к воротам. Мальчишки и все бывшие на дворе проводили его глазами молча. Он даже не обернулся, шапку надел только на улице. Гаврило послал вслед за ним того же Ерошку, в качестве наблюдателя. Ерошка увидал издали, что он вошел в трактир вместе с собакой, и стал дожидаться его
выхода.
— Нечего с тобой и говорить, с отчаянным, — ответил старик грустно и как-то сконфуженно повернулся
к выходу. Станочники молча расступались, но вид у патриарха был приниженный и жалкий… Микеша
прошел за камельком и, тихо сев рядом со мной, сказал после короткого молчания...
Потом он любезно преподал благословение и, шурша шелком, поплыл
к выходу, и вид имел такой, будто кланяется всему, мимо чего
проходит, и все благословляет. В прихожей он долго и любовно возился с глубокими, как корабли, калошами и с одеванием, поворачивал ухо то направо, то налево; а губернатору, который с отвращением, из необходимой вежливости, помогал ему облачаться, твердил с убедительной ласковостью...
— Видите ли-с, — продолжал он, — я хотел обратиться
к вам по-дружески… извините за вольность… хотел испросить у вас, чтоб вы
ходили — по той стороне и со стороны переулка, где черный
выход, эдак, покоем, описывая букву П, то есть. Я тоже, с своей стороны, буду ходить-с у главного подъезда, так что мы не пропустим; а я все боялся один пропустить; я не хочу пропустить. Вы, как увидите ее, то остановите и закричите мне…Но я сумасшедший! Только теперь вижу всю глупость и неприличие моего предложения!
По
выходе, после двух дней стоянки, из Копенгагена ветер был все дни противный, а потому «Коршун»
прошел под парами и узкий Зунд, и богатый мелями Каттегат и Скагерак, этот неприветливый и нелюбимый моряками пролив между южным берегом Норвегии и северо-западной частью Ютландии, известный своими неправильными течениями, бурными погодами и частыми крушениями судов, особенно парусных, сносимых то
к скалистым норвежским берегам, то
к низким, окруженным отмелями берегам Ютландии.
Она жила теперь на отдельной квартире, но Ляхов не оставлял ее в покое. Он поджидал ее при
выходе из мастерской, подстерегал на улице и требовал, чтоб она снова шла жить
к нему. Однажды он даже ворвался пьяным в ее квартиру и избил бы Катерину Андреевну насмерть, если бы квартирный хозяин не позвал дворника и не отправил Ляхова в участок. Катерина Андреевна со страхом покидала свою квартиру и в мастерскую
ходила каждый раз по разным улицам.
Когда дама
проходила мимо них
к выходу, Крогер значительно переглянулся с нею. Седой оглядел ее с тайною брезгливостью.
И когда,
к шестому классу гимназии, меня стали держать с меньшей строгостью по части
выходов из дому (хотя еще при мне и состоял гувернер), я сближался с «простецами» и любил
ходить к ним, вместе готовиться, гулять, говорить о прочитанных романах, которые мы поглощали в больших количествах, беря их на наши крошечные карманные деньги из платной библиотеки.
Ректор
сошел с кафедры. Не смолкая, гремели рукоплескания. Один студент вскочил на подоконник и затянул „Боже, царя храни!“ Его стащили за фалды. Но та же песня раздалась с другого конца, и масса дружно подхватила. Студенты валили
к выходу, демонстративно-широко раскрывали рты и пели.
Но если она не убьется, ей только два
выхода: или она пойдет и повезет, и увидит, что тяжесть не велика и езда не мука, а радость, или отобьется от рук, и тогда хозяин сведет ее на рушильное колесо, привяжет арканом
к стене, колесо завертится под ней, и она будет
ходить в темноте на одном месте, страдая, но ее силы не пропадут даром: она сделает свою невольную работу, и закон исполнится и на ней.
Я никогда не была набожна, но перед
выходом замуж, с год, может быть, во мне жило полудетское, полусознательное чувство религиозного страха. Все это испарилось. Четыре года
прошли — и я ни разу не подумала даже, что можно о чем-нибудь заботиться, когда жизнь идет своим порядком, делаешь, что другие делают, ездишь
к обедне, подаешь иногда нищим, на страстной неделе иногда говеешь и в Светлое Воскресенье надеваешь белое платье.
(Берет одного милиционера и крадучись
проходит через комнату
к черному
выходу.)
Но
пройти уже нельзя было назад тою же дорогой: девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая
к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого
выхода.