Неточные совпадения
Накануне был первый теплый весенний дождь. Везде, где не было мостовой, вдруг зазеленела трава; березы
в садах осыпались зеленым пухом, и черемуха и тополя расправляли свои длинные пахучие листья, а
в домах и магазинах выставляли и вытирали рамы. На толкучем рынке, мимо которого пришлось проезжать Нехлюдову, кишела около выстроенных
в ряд
палаток сплошная толпа народа, и
ходили оборванные люди с сапогами под мышкой и перекинутыми через плечо выглаженными панталонами и жилетами.
В этот день мы
прошли мало и рано стали биваком. На первом биваке места
в палатке мы заняли случайно, кто куда попал. Я, Дерсу и маньчжур Чи Ши-у разместились по одну сторону огня, а стрелки — по другую. Этот порядок соблюдался уже всю дорогу.
При морозе идти против ветра очень трудно. Мы часто останавливались и грелись у огня.
В результате за целый день нам удалось
пройти не более 10 км. Заночевали мы
в том месте, где река разбивается сразу на три протоки. Вследствие ветреной погоды
в палатке было дымно. Это принудило нас рано лечь спать.
Как это было просто!
В самом деле, стоит только присмотреться к походке молодого человека и старого, чтобы увидеть, что молодой
ходит легко, почти на носках, а старый ставит ногу на всю ступню и больше надавливает на пятку. Пока мы с Дерсу осматривали покинутый бивак, Чжан Бао и Чан Лин развели огонь и поставили
палатку.
Пройти нам удалось немного. Опасаясь во время тумана заблудиться
в горах, я решил рано стать на бивак. На счастье, Чжан Бао нашел между камней яму, наполненную дождевой водой, и вблизи от нее сухой кедровый стланец. Мы поставили односкатную
палатку, развели огонь и стали сушиться.
Стрелки стали ставить
палатки, а я с Дерсу пошел на охоту
в надежде, не удастся ли где-нибудь подстрелить сохатого. Недалеко от бивака я увидел трех рябчиков. Они
ходили по снегу и мало обращали на меня внимания. Я хотел было стрелять, но Дерсу остановил меня.
Часов
в 8 вечера на западе начала сверкать молния, и послышался отдаленный гром. Небо при этом освещении казалось иллюминованным. Ясно и отчетливо было видно каждое отдельное облачко. Иногда молнии вспыхивали
в одном месте, и мгновенно получались электрические разряды где-нибудь
в другой стороне. Потом все опять погружалось
в глубокий мрак. Стрелки начали было ставить
палатки и прикрывать брезентами седла, но тревога оказалась напрасной. Гроза
прошла стороной. Вечером зарницы долго еще играли на горизонте.
Я повиновался и уперся руками
в землю. Дерсу накрыл меня своей
палаткой, а затем сверху стал заваливать травой. Сразу стало теплее. Закапала вода. Дерсу долго
ходил вокруг, подгребал снег и утаптывал его ногами.
В одном месте река делала изгиб, русло ее
проходило у противоположного берега, а с нашей стороны вытянулась длинная коса. На ней мы и расположились биваком;
палатку поставили у края берегового обрыва лицом к реке и спиною к лесу, а впереди развели большой огонь.
Несколько шагов мы
прошли молча и вдруг
в яме от
палатки увидали человека: он сидел на дне ямы, склонясь набок, опираясь плечом на стенку окопа, пальто у него с одной стороны взъехало выше ушей, точно он хотел снять его и не мог.
И так он рассердился, что ни на что не похож был, и не разделся, и
в кровать не лег, а все
в шинели по
палатке всю ночь
проходил и черный кофе пил.
Но гостей надо было принять, и день их приезда настал: день этот был погожий и светлый; дом княгини сиял, по обыкновению, полной чашей, и
в нем ни на волос не было заметно движение сверх обыкновенного; только к столу было что нужно прибавлено, да Патрикей,
сходив утром
в каменную
палатку, достал оттуда две большие серебряные передачи, круглое золоченое блюдо с чернью под желе, поднос с кариденами (queridons) да пятнадцать мест конфектного сервиза.
Через несколько дней мы пришли
в Александрию, где собралось очень много войск. Еще
сходя с высокой горы, мы видели огромное пространство, пестревшее белыми
палатками, черными фигурами людей, длинными коновязями и блестевшими кое-где рядами медных пушек и зеленых лафетов и ящиков. По улице города
ходили целые толпы офицеров и солдат.
Всю первую половину мая шли непрерывные дожди, а мы двигались без
палаток. Бесконечная глинистая дорога подымалась на холм и спускалась
в овраг чуть ли не на каждой версте. Идти было тяжело. На ногах комья грязи, серое небо низко повисло, и беспрерывно сеет на нас мелкий дождь. И нет ему конца, нет надежды, придя на ночлег, высушиться и отогреться: румыны не пускали нас
в жилье, да им и негде было поместить такую массу народа. Мы
проходили город или деревню и становились где-нибудь на выгоне.
В один знойный летний день, когда душно было сидеть и
в избе, и
в палатке, и
в калмыцкой кибитке, несмотря на то, что боковые кошмы были подняты и воздух свободно
проходил сквозь решетчатые стенки войлочного шатра, семейство Болдухиных сидело с несколькими посетителями
в тени своей избы и, не смущаясь, жаром, готовилось пить чай, тогда еще не запрещенный докторами, потому что их не было.
— Нет, точно десять возов привезено и
в палатку поставлено, — заметил один из осиповских токарей, Асаф Кондратьев, только что прогнанный Патапом Максимычем за воровство и пьянство. — Сам своими глазами видел, — продолжал он. — Вот с места не
сойти!
Наверх
в палатку прошли мы с ним, а там Орехов сидит да изо всей мочи ругается.
Вторая ночь тоже
прошла спокойно. Тигр
ходил вокруг логовища и около мертвой собаки. Он чуял опасность и не хотел рисковать своей жизнью, но я решил стоять здесь хоть неделю и ждать, когда голод сделает его менее терпеливым и менее осторожным. Однако тигр оказался умнее, чем я думал. Весь день мы просидели
в палатке. Каждый использовал случайную дневку по-своему: стрелки починяли одежду, налаживали собачью упряжь, исправляли нарты. К вечеру я оделся и вышел из
палатки.
Я погладил ее, подбросил дров
в огонь,
прошел в свою
палатку и, завернувшись
в одеяло, крепко уснул.
На Аку мы застали одну семью орочей. Они тоже недавно прибыли с Копи и жили
в палатке. Когда выяснилось, что дальше нам плыть не удастся, я позвал Савушку и вместе с ним отправился к орочскому жилищу. Привязанные на цепь собаки встретили нас злобным лаем. Из
палатки поспешно выбежал человек. Это был пожилой мужчина с окладистой бородой. Узнав Савушку, он прикрикнул на собак и, приподняв полу
палатки, предложил нам войти
в нее. Я нагнулся и
прошел вперед.
Не раз я уменьшал шаг,
проходя мимо солдатской
палатки,
в которой светился огонь, и прислушивался или к сказке, которую рассказывал балагур, или к книжке, которую читал грамотей и слушало целое отделение, битком набившись
в палатке и около нее, прерывая чтеца изредка разными замечаниями, или просто к толкам о походе, о родине, о начальниках.
Когда я вышел из
палатки, Гуськов
ходил около диванчиков, и маленькая фигура его с кривыми ногами и
в уродливой папахе с длинными белыми волосами выказывалась и скрывалась во мраке, когда он
проходил мимо свечки. Он сделал вид, как будто не замечает меня. Я передал ему деньги. Он сказал merci и, скомкав, положил бумажку
в карман панталон.
А жили солдаты
в палатках. Они сильно мерзли по ночам,
ходили с угрюмыми, застуженными лицами. У кого были деньги, те отправлялись
в Маймакай и покупали себе китайские ватные одеяла. Но спрос на одеяла был громадный, и цена их доходила до восьми рублей.
Вмиг
палатки слетели с мест, и не
прошло четверти часа, как корпус
в четырнадцать тысяч человек быстро двинулся вперед, неся
в сердцах убеждение
в несомненной победе над неприятелем: с ними был Суворов.
В полночь давали роздых, но с первым лучом зари снова слышалось из стана Александра Васильевича громкое «ку-ка-ре-ку».
17 сентября генерал Багратион был потребован к фельдмаршалу, которого застал
в полной парадной форме и во всех орденах. Он шибко
ходил по
палатке и против своего обыкновения не приветил своего любимого сослуживца не только словом, но даже и взглядом. Казалось, он не видел его и был сильно чем-то встревожен. Лицо его было важно, величественно.
Пуплия
в это время
ходила в город, чтобы купить просторный полосатый шатер, где бы семейство могло поместиться лучше, чем оно помещалось
в убогом шалаше. Пришедшие с Пуплией шатерщики, раскидывая чистую
палатку с поперечными каймами красного и синего цвета, рассказали Тении, что произошло, и когда она услыхала о погибели Анастаса, то вздохнула и сказала им...
А когда дворянин довольно сблизился, то на одном из таких оборотов он пустил свою молодую лошадь, будто не мог с нею управиться, и наметил ее ход как раз
в тот промежуток между двумя
палатками, где
проходили напутанные архиерейскими слугами веревочные сцепления.
Наполеон прошелся перед
палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту, и
проходя мимо высокого гвардейца,
в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его
палатки, и как черный столб вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.