Неточные совпадения
Нельзя довольно изъяснить, сколь она настоятельна и сколь много от нее ущерба
для казны
происходит.
Казалось, что ежели человека, ради сравнения с сверстниками, лишают жизни, то хотя лично
для него, быть может, особливого благополучия от сего не
произойдет, но
для сохранения общественной гармонии это полезно и даже необходимо.
8. Посему: казнить, расточать или иным образом уничтожать обывателей надлежит с осмотрительностью, дабы не умалился от таковых расточений Российской империи авантаж [Авантаж (франц.) — выгода, польза, благоприятное положение.] и не
произошло для казны ущерба.
1) Ежели таковых областей, в коих градоначальники станут второго сорта законы сочинять, явится изрядное количество, то не
произойдет ли от сего некоторого
для архитектуры Российской Державы повреждения?
Однако ж она согласилась, и они удалились в один из тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались
для градоначальников во всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что
происходило между ними — это
для всех осталось тайною; но он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
Не потому это была дерзость, чтобы от того
произошел для кого-нибудь ущерб, а потому что люди, подобные Негодяеву, — всегда отчаянные теоретики и предполагают в смерде одну способность: быть твердым в бедствиях.
Вронский не понял того, что именно
произошло между Картасовыми и Анной, но он понял, что
произошло что-то унизительное
для Анны.
«Я должен сказать и высказать следующее: во-первых, объяснение значения общественного мнения и приличия; во-вторых, религиозное объяснение значения брака; в-третьих, если нужно, указание на могущее
произойти несчастье
для сына; в-четвертых, указание на ее собственное несчастье».
В конце зимы в доме Щербацких
происходил консилиум, долженствовавший решить, в каком положении находится здоровье Кити и что нужно предпринять
для восстановления ее ослабевающих сил.
В этот же вечер она увидалась с Вронским, но не сказала ему о том, что
произошло между ею и мужем, хотя,
для того чтобы положение определилось, надо было сказать ему.
Столкновения эти
происходили часто и оттого, что они не знали еще, что друг
для друга важно, и оттого, что всё это первое время они оба часто бывали в дурном расположении духа.
— Ах, я сказал:
для тебя. Более всего
для тебя, — морщась, точно от боли, повторил он, — потому что я уверен, что большая доля твоего раздражения
происходит от неопределенности положения.
— Простите меня, княжна! Я поступил как безумец… этого в другой раз не случится: я приму свои меры… Зачем вам знать то, что
происходило до сих пор в душе моей? Вы этого никогда не узнаете, и тем лучше
для вас. Прощайте.
— А и вправду! — сказал Ноздрев. — Смерть не люблю таких растепелей! [Растепель (от «растеплить») — рохля, кислый.] — и прибавил вслух: — Ну, черт с тобою, поезжай бабиться с женою, фетюк! [qетюк — слово, обидное
для мужчины,
происходит от q — буквы, почитаемой некоторыми неприличною буквою. (Прим. Н.В. Гоголя.)]
Но управляющий сказал: «Где же вы его сыщете? разве у себя в носу?» Но председатель сказал: «Нет, не в носу, а в здешнем же уезде, именно: Петр Петрович Самойлов: вот управитель, какой нужен
для мужиков Чичикова!» Многие сильно входили в положение Чичикова, и трудность переселения такого огромного количества крестьян их чрезвычайно устрашала; стали сильно опасаться, чтобы не
произошло даже бунта между таким беспокойным народом, каковы крестьяне Чичикова.
Даже не
происходило в продолжение трех месяцев ничего такого, что называют в столицах комеражами, [Комеражи (от фр. le commeragé) — сплетни.] что, как известно,
для города то же, что своевременный подвоз съестных припасов.
Да, он был рад, он был очень рад, что никого не было, что они были наедине с матерью. Как бы за все это ужасное время разом размягчилось его сердце. Он упал перед нею, он ноги ей целовал, и оба, обнявшись, плакали. И она не удивлялась и не расспрашивала на этот раз. Она уже давно понимала, что с сыном что-то ужасное
происходит, а теперь приспела какая-то страшная
для него минута.
К удивлению Самгина все это кончилось
для него не так, как он ожидал. Седой жандарм и товарищ прокурора вышли в столовую с видом людей, которые поссорились; адъютант сел к столу и начал писать, судейский, остановясь у окна, повернулся спиною ко всему, что
происходило в комнате. Но седой подошел к Любаше и негромко сказал...
Унизительно было Климу сознаться, что этот шепот испугал его, но испугался он так, что у него задрожали ноги, он даже покачнулся, точно от удара. Он был уверен, что ночью между ним и Лидией
произойдет что-то драматическое, убийственное
для него. С этой уверенностью он и ушел к себе, как приговоренный на пытку.
—
Происходит перегруппировка частей,
для того чтоб выровнять фронт, вы, конечно, понимаете, что это значит. Участок фронта, где сидел мой полк, отодвигается ближе к тылу.
В конце концов он был совершенно уверен, что все, что
происходит в стране, очищает
для него дорогу к самому себе.
Это
происходило частью от характера Марьи Михайловны, тетки Ольги, частью от совершенного недостатка всякого повода
для обеих — вести себя иначе. Тетке не приходило в голову требовать от Ольги что-нибудь такое, что б резко противоречило ее желаниям; Ольге не приснилось бы во сне не исполнить желания тетки, не последовать ее совету.
Лучше вот что: если вы решились ко мне зайти и у меня просидеть четверть часа или полчаса (я все еще не знаю
для чего, ну, положим,
для спокойствия матери) — и, сверх того, с такой охотой со мной говорите, несмотря на то что
произошло внизу, то расскажите уж мне лучше про моего отца — вот про этого Макара Иванова, странника.
Много ужасных драм
происходило в разные времена с кораблями и на кораблях. Кто ищет в книгах сильных ощущений, за неимением последних в самой жизни, тот найдет большую пищу
для воображения в «Истории кораблекрушений», где в нескольких томах собраны и описаны многие случаи замечательных крушений у разных народов. Погибали на море от бурь, от жажды, от голода и холода, от болезней, от возмущений экипажа.
По приезде адмирала епископ сделал ему визит. Его сопровождала свита из четырех миссионеров, из которых двое были испанские монахи, один француз и один китаец, учившийся в знаменитом римском училище пропаганды. Он сохранял свой китайский костюм, чтоб свободнее ездить по Китаю
для сношений с тамошними христианами и
для обращения новых. Все они завтракали у нас; разговор с епископом, итальянцем,
происходил на французском языке, а с китайцем отец Аввакум говорил по-латыни.
Нехлюдов стал слушать и старался понять значение того, что
происходило перед ним, но, так же как и в окружном суде, главное затруднение
для понимания состояло в том, что речь шла не о том, что естественно представлялось главным, а о совершенно побочном.
Поступая так, он старался только о том, чтобы был выдержан тон и не было явного противоречия самому себе, к тому же, нравственны или безнравственны его поступки сами по себе, и о том,
произойдет ли от них величайшее благо или величайший вред
для Российской империи или
для всего мира, он был совершенно равнодушен.
«Такое же опасное существо, как вчерашняя преступница, — думал Нехлюдов, слушая всё, что
происходило перед ним. — Они опасные, а мы не опасные?.. Я — распутник, блудник, обманщик, и все мы, все те, которые, зная меня таким, каков я есмь, не только не презирали, но уважали меня? Но если бы даже и был этот мальчик самый опасный
для общества человек из всех людей, находящихся в этой зале, то что же, по здравому смыслу, надо сделать, когда он попался?
У нее
для всех обиженных судьбой и людьми всегда было в запасе ласковое, теплое слово, она умела и утешить, и погоревать вместе, а при случае и поплакать; но Верочка умела и не любить, — ее трудно было вывести из себя, но раз это
произошло, она не забывала обиды и не умела прощать.
— Нет, слушай дальше… Предположим, что случилось то же с дочерью. Что теперь
происходит?.. Сыну родители простят даже в том случае, если он не женится на матери своего ребенка, а просто выбросит ей какое-нибудь обеспечение. Совсем другое дело дочь с ее ребенком… На нее обрушивается все: гнев семьи, презрение общества. То, что
для сына является только неприятностью,
для дочери вечный позор… Разве это справедливо?
— Привалов… Гм… Привалов очень сложная натура, хотя он кажется простачком. В нем постоянно
происходит внутренняя борьба… Ведь вместе с правами на наследство он получил много недостатков и слабостей от своих предков. Вот
для вас эти слабости-то и имеют особенную важность.
Не прошло недели деревенского житья, как Надежда Васильевна почувствовала уже, что времени у нее не хватает
для самой неотступной работы, не говоря уже о том, что было бы желательно сделать. Приходилось, как говорится, разрываться на части, чтобы везде поспеть: проведать опасную родильницу, помочь нескольким больным бабам, присмотреть за выброшенными на улицу ребятишками… А там уже до десятка белоголовых мальчуганов и девчонок исправно являлись к Надежде Васильевне каждое утро, чтобы «
происходить грамоту».
Только книга в почерневшем кожаном переплете с медными застежками была новостью
для Привалова, и он машинально рассматривал теперь тисненые узоры на обложке этой книги, пока Марья Степановна как ни в чем не бывало перебирала разные пустяки, точно они только вчера расстались и в их жизни ничего не
произошло нового.
В России
произошла централизация культуры, опасная
для будущего такой огромной страны.
Так и войну я должен постигнуть как свершение моей судьбы — я ее виновник и она во мне
происходит, в каждом Иване и Петре и
для каждого Ивана и Петра.
В этом с гегелевским оптимизмом очень сходится гартмановский пессимизм,
для которого тоже процесс самосознания Божества
происходит в германском духе.
Это во всяком случае монизм,
для которого существует лишь один порядок бытия, царство Кесаря, в котором
происходит диалектическое движение.
До того что иной раз даже и свидания с заключенным в назначенной
для того комнате
происходили почти между четырех глаз.
И если бы вы только поверили, что между ними теперь
происходит, — то это ужасно, это, я вам скажу, надрыв, это ужасная сказка, которой поверить ни за что нельзя: оба губят себя неизвестно
для чего, сами знают про это и сами наслаждаются этим.
Целые два часа чувствовал он себя почти счастливым и попивал коньячок; но вдруг в доме
произошло одно предосадное и пренеприятное
для всех обстоятельство, мигом повергшее Федора Павловича в большое смятение...
— То ли еще узрим, то ли еще узрим! — повторили кругом монахи, но отец Паисий, снова нахмурившись, попросил всех хотя бы до времени вслух о сем не сообщать никому, «пока еще более подтвердится, ибо много в светских легкомыслия, да и случай сей мог
произойти естественно», — прибавил он осторожно, как бы
для очистки совести, но почти сам не веруя своей оговорке, что очень хорошо усмотрели и слушавшие.
Как
произошли осыпи? Кажется, будто здесь были землетрясения и целые утесы распались на обломки. На самом деле это работа медленная, вековая и незаметная
для глаза. Сначала в каменной породе появляются трещины; они увеличиваются в размерах, сила сцепления уступает силе тяжести, один за другим камни обрываются, падают, и мало-помалу на месте прежней скалы получается осыпь. Обломки скатываются вниз до тех пор, пока какое-либо препятствие их не задержит.
Иные помещики вздумали было покупать сами косы на наличные деньги и раздавать в долг мужикам по той же цене; но мужики оказались недовольными и даже впали в уныние; их лишали удовольствия щелкать по косе, прислушиваться, перевертывать ее в руках и раз двадцать спросить у плутоватого мещанина-продавца: «А что, малый, коса-то не больно того?» Те же самые проделки
происходят и при покупке серпов, с тою только разницей, что тут бабы вмешиваются в дело и доводят иногда самого продавца до необходимости,
для их же пользы, поколотить их.
Для этого удивительного человека не существовало тайн. Как ясновидящий, он знал все, что здесь
происходило. Тогда я решил быть внимательнее и попытаться самому разобраться в следах. Вскоре я увидел еще один порубленный пень. Кругом валялось множество щепок, пропитанных смолой. Я понял, что кто-то добывал растопку. Ну, а дальше? А дальше я ничего не мог придумать.
Но нет, Марья Алексевна не удовлетворилась надзором, а устроила даже пробу, будто учила «логику», которую и я учил наизусть, говорящую: «наблюдение явлений, каковые
происходят сами собою, должно быть поверяемо опытами, производимыми по обдуманному плану,
для глубочайшего проникновения в тайны таковых отношений», — и устроила она эту пробу так, будто читала Саксона Грамматика, рассказывающего, как испытывали Гамлета в лесу девицею.
То, что он не предвидел этого,
произошло от пренебрежения, которое обидно
для вас, но само по себе вещь безразличная, ни дурная, ни хорошая; то, что он не подготовил вас на всякий случай,
произошло из побуждения положительно дурного.
Правда, что подобные разделы большею частью
происходили в оброчных имениях, в которых
для помещика было безразлично, как и где устроилась та или другая платежная единица; но случалось, что такая же путаница допускалась и в имениях издельных, в особенности при выделе седьмых и четырнадцатых частей.
Я помню, что, когда уехали последние старшие дети, отъезд этот произвел на меня гнетущее впечатление. Дом вдруг словно помертвел. Прежде хоть плач слышался, а иногда и детская возня; мелькали детские лица,
происходили судбища, расправы — и вдруг все разом опустело, замолчало и, что еще хуже, наполнилось какими-то таинственными шепотами. Даже
для обеда не раздвигали стола, потому что собиралось всего пять человек: отец, мать, две тетки и я.
Через три дня Ольгу Порфирьевну схоронили на бедном погосте, к которому Уголок был приходом. Похороны, впрочем,
произошли честь честью. Матушка выписала из города средненький, но очень приличный гробик, средненький, но тоже очень приличный покров и пригласила из Заболотья старшего священника, который и служил заупокойную литургию соборне. Мало того: она заказала два сорокоуста и внесла в приходскую церковь сто рублей вклада на вечныевремена
для поминовения души усопшей рабы Божией Ольги.
То же самое
происходило и с лакомством. Зимой нам давали полакомиться очень редко, но летом ягод и фруктов было такое изобилие, что и детей ежедневно оделяли ими. Обыкновенно,
для вида, всех вообще оделяли поровну, но любимчикам клали особо в потаенное место двойную порцию фруктов и ягод, и, конечно, посвежее, чем постылым.
Происходило шушуканье между матушкой и любимчиками, и постылые легко догадывались, что их настигла обида…