Неточные совпадения
Семейную жизнь Владимира Васильевича составляли его безличная жена, свояченица, состояние которой он также прибрал в рукам,
продав ее имение и положив деньги на
свое имя, и кроткая, запуганная, некрасивая
дочь, ведущая одинокую тяжелую жизнь, развлечение в которой она нашла в последнее время в евангелизме — в собраниях у Aline и у графини Катерины Ивановны.
Действительно, жизнь девушки не очень интересна: в доме властвует самодур и мошенник Пузатов, брат Марьи Антиповны; а когда его нет, так подглядывает за
своею дочерью и за молодой женой сына — ворчливая старуха, мать Пузатова, богомольная, добродушная и готовая за грош
продать человека.
— Не в подарок, не в подарок! Не посмел бы! — выскочил из-за плеча
дочери Лебедев. — За
свою цену-с. Это собственный, семейный, фамильный наш Пушкин, издание Анненкова, которое теперь и найти нельзя, — за
свою цену-с. Подношу с благоговением, желая
продать и тем утолить благородное нетерпение благороднейших литературных чувств вашего превосходительства.
Санина точно что в бок кольнуло. Он вспомнил, что, разговаривая с г-жой Розелли и ее
дочерью о крепостном праве, которое, по его словам, возбуждало в нем глубокое негодование, он неоднократно заверял их, что никогда и ни за что
своих крестьян
продавать не станет, ибо считает подобную продажу безнравственным делом.
Ты
продала свою внучку разбойнику Мишке Куролесову, который приворотил вас с дочкой к себе нечистой силой…» Старуха Бактеева вышла из себя и в запальчивости выболтала, что Арина Васильевна и ее
дочери были с ней заодно и заранее приняли разные подарки от Михаила Максимовича.
— Потише, хозяин, потише! — сказал земский. — Боярин Шалонский помолвил
дочь свою за пана Гонсевского, который теперь гетманом и главным воеводою в Москве: так не худо бы иным прочим держать язык за зубами. У гетмана руки длинные, а Балахна не за тридевять земель от Москвы, да и сам боярин шутить не любит: неравно прилучится тебе ехать мимо его поместьев с товарами, так смотри, чтоб не
продать с накладом!
Госпожа Жиглинская долго после этого ни о чем подобном не говорила с
дочерью и допекала ее только тем, что дня по два у них не было ни обеда, ни чаю; хотя госпожа Жиглинская и могла бы все это иметь, если бы
продала какие-нибудь
свои брошки и сережки, но она их не
продавала.
— «Мне хотелось бы, — сказал он матери, — чтобы
дочь твоя никому, кроме меня, не
продавала своей работы.
„
Продай дочь, что хочешь возьми!“ А Данило и скажи ему: „Это только паны
продают всё, от
своих свиней до
своей совести, а я с Кошутом воевал и ничем не торгую!“ Взревел было тот да и за саблю, но кто-то из нас сунул зажженный трут в ухо коню, он и унес молодца.
— Ведь не ты же, тятя, первый зачал, — продолжала Настя. — Не станешь же ты у богатых купцов
своим дочерям женихов вымаливать. Не такой ты человек,
дочерей не
продашь.
Ему предстояло защищать дело темное, революционное, которое он сам в душе осуждал; но он
продал душу
свою этому делу, как сатане, и должен был стоять за него, лишь бы удары падали больнее на сердце отца и
дочери. Он видел перед собою, как полагал, счастливого соперника, ему казалось, что он унижен, презрен, и, ослепленный
своей страстью, сделался зол и мстителен.
Она была в этот день в хорошем расположении духа. Она решила через какие-нибудь два-три месяца покинуть не только Петербург, но и Россию, и уехать со
своей ненаглядной
дочерью, со
своей дорогой Иреной, за границу, в Италию. Она поручила уже комиссионерам исподволь подыскивать ей покупателя на дачу — всю же обстановку как дачи, так и петербургской квартиры она решила поручить
продать с аукциона. Подведя итоги, она была довольна крупной суммой
своего состояния.
Его даже смутила мысль, что эта женщина, так охотно продающая
свою дочь, могла
продать себя и ему за деньги, — только
продать, так как все деньги перешли к ней.
Но я, неблагодарная, безрассудная
дочь, готовая пожертвовать ему
своею жизнью, не хочу, даже и за цену его счастья,
продать свою душу.
Не зная, однако ж, куда деваться с Мариорицей, и боясь, чтобы злодей не отнял ее и не отомстил мне на ее головушке, бросилась я тотчас к хотинскому паше и
продала ему родную
дочь свою с тем, чтобы, когда она вырастет, сделал
своею наложницей или подарил в гарем султана.