Неточные совпадения
Весь день этот, за исключением
поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна
провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя
в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
— Дай бог, — сказал голова, выразив на лице своем что-то подобное улыбке. — Теперь еще, слава богу, винниц развелось немного. А вот
в старое время, когда
провожал я царицу по Переяславской дороге, еще покойный Безбородько… [Безбородко — секретарь Екатерины II,
в качестве министра иностранных дел сопровождал ее во время
поездки в Крым.]
Был уже двенадцатый час. Князь знал, что у Епанчиных
в городе он может застать теперь одного только генерала, по службе, да и то навряд. Ему подумалось, что генерал, пожалуй, еще возьмет его и тотчас же
отвезет в Павловск, а ему до того времени очень хотелось сделать один визит. На риск опоздать к Епанчиным и отложить свою
поездку в Павловск до завтра, князь решился идти разыскивать дом,
в который ему так хотелось зайти.
В сущности, Н.С. Иогансон только «понимал» по-французски, но и то далеко не все, и мы,
провожая во Францию наших путешественников на дебаркадер железной дороги, недоумевали, что станут говорить и делать
в поездке наши вояжеры.
Собственно, дорогой путники не были особенно утомлены, так как проехали всего только несколько миль от Гарца, по которому Егор Егорыч,
в воспоминание своих прежних юношеских
поездок в эти горы,
провез Сусанну Николаевну, а потом прибыл с нею
в Геттинген, желая показать Сусанне Николаевне университетский город; кроме того, она и сама, так много слышавшая от gnadige Frau о Геттингене, хотела побывать
в нем.
Некоторые даже пытались уговорить его от
поездки, объясняя, что если англичане теперь его возьмут
в плен, то уж не выпустят, а продадут с аукциона какому-нибудь выжиге, который станет его
возить по ярмаркам, а там мальчишки будут его дразнить; но перспектива получения прогонных денег до Каира и обратно была так соблазнительна, что отяжелевший печенег остался глух ко всем убеждениям.
Крылатый божок, кажется, совсем поселился
в трех комнатках m-me Бюжар, и другим темным и светлым божествам не было входа к обитателям скромной квартирки с итальянским окном и густыми зелеными занавесками. О
поездке в Россию, разумеется, здесь уж и речи не было, да и о многом, о чем следовало бы вспомнить, здесь не вспоминали и речей не
заводили. Страстная любовь Доры совершенно овладела Долинским и не давала ему еще пока ни призадуматься, ни посмотреть
в будущее.
Утро на другой день оказалось довольно свежее и сероватое. Бегушев для своей
поездки в Петергоф велел себе привести парную коляску: он решил ехать по шоссе, а не по железной дороге, которая ему не менее отелей надоела;
в продолжение своей жизни он проехал по ним десятки тысяч верст, и с тех пор, как они вошли
в общее употребление, для него вся прелесть путешествия пропала. «Так птиц только можно
возить, а не людей!» — говорил он почти каждый раз, входя
в узенькое отделение вагона.
Еще печальнее, еще однообразнее потекла жизнь Павла после его неудачной
поездки в собрание; целые дни
проводил он
в совершенном уединении.
Вечером,
в то самое время, как Василий Борисыч с Парашей хоронились у Феклиста Митрича от Манефы,
в Осиповку приехала Аксинья Захаровна с Груней да с кумом Иваном Григорьичем. Они ее
провожали. Аксинья Захаровна утомилась от
поездок и просила Груню съездить на другой день
в Комаров за Парашей. Вздумала Груня ехать за богоданной сестрицей
в маленькой тележке Ивана Григорьича, оттого с вечера Аксинья Захаровна и послала на телеге
в Манефину обитель старика Пантелея привезти оттоль пожитки Парашины.
Я ходил и церковь по воскресеньям и праздникам, я говел, постился даже, как я это
завел с
поездки в Пензу, и молился, но больше как обычай.
Кто не был так издерган за целый год издательского существования, как я, тот не поймет, чем явилась для меня хотя бы краткая
поездка за границу, где я мог прийти
в себя, одуматься, осмотреться, восстановить свои силы. А я-за вычетом первого возвращения
в мае 1866 года (которое длилось с полгода) —
провел «
в чужих краях» более пяти лет, с сентября 1865 по январь 1871 года.
Если жизнь
отводила меня от
поездки в Испанию
в течение следующих двух десятилетий (после 1869 года), то есть до 90-х годов прошлого столетия, то
в последние десять лет я, конечно, нашел бы фактическую возможность ехать туда
в любое время года и пожить там подольше.
Я старался наверстать пробел
в моих
поездках по Европе и изучал Берлин довольно старательно, бывал везде, причем Бакст был часто моим чичероне,
проводил вечера и
в разных театрах, которые
в общем находил гораздо плоше венских; и королевский"Schauspiel-Haus", где, однако, были такие таланты, как старый Дюринг и ingenue Буска (впоследствии любимица петербургской публики), но
в репертуаре и
в тоне игры царила рутина.
Вообще для полного вкушения красот Италии недоставало теплого сезона — я
провел в ней ноябрь и часть декабря, но я не хотел отказываться от этой
поездки, боясь, что, может быть, мне не придется и совсем попасть
в Италию.
Этого свидания я поджидал с радостным волнением. Но ни о какой
поездке я не мечтал. До зимы 1852–1853 года я жил безвыездно
в Нижнем; только лето до августа
проводил в подгородной усадьбе. Первая моя
поездка была
в начале той же зимы
в уездный город,
в гости, с теткой и ее воспитанницей, на два дня.
Но я уже был знаком с издателями"Русского вестника"Катковым и Леонтьевым. Не могу теперь безошибочно сказать —
в эту ли
поездку я являлся
в редакцию с рекомендательным письмом к Каткову от Дружинина или раньше; но я знаю, что это было зимой и рукопись, привезенная мною, — одно из писем, написанных пред отъездом из Дерпта; стало, я мог ее
возить только
в 1861 году.
В эти-то
поездки в суд Николай Герасимович и виделся с Мадлен де Межен, которую впускали
в ту же комнату, где он находился, и где они прекрасно
проводили время целый день.
За исключением
поездок по делам, зимой, бòльшую часть времени он
проводил дòма, сживаясь с семьей и входя
в мелкие отношения между матерью и детьми.