Неточные совпадения
Мой бедный Ленский! за могилой
В пределах
вечности глухой
Смутился ли, певец унылый,
Измены вестью роковой,
Или над Летой усыпленный
Поэт, бесчувствием блаженный,
Уж не смущается ничем,
И мир ему закрыт и нем?..
Так! равнодушное забвенье
За гробом ожидает нас.
Врагов, друзей, любовниц глас
Вдруг молкнет. Про одно именье
Наследников сердитый хор
Заводит непристойный спор.
После жизни душа переходит в
вечность; вот
вечность — и я
провел с одной стороны овальной фигуры черту до самого края доски.
Живая жизнь борется в нем с холодною
вечностью, брезгливо отрицающею жизнь. Андрей смотрит на сидящую у его постели Наташу. «Неужели только за тем так странно
свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?» И сейчас же вслед за этим думает: «Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее (Наташу) больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?»
Мы, сколько могли, улучшили обитель: питаемся рыбною ловлею и засеянными нашими руками овощами;
завели солеварню,
провели каналы от потопления и без всякой нужды ожидаем
вечности.
Мы, сколько могли, улучшили обитель: питаемся рыбной ловлей и засеянными нашими руками овощами;
завели солеварню,
провели каналы от потопления и без всякой нужды ожидаем
вечности.
Они расстались было, но опять воротились друг к другу. Еще один длинный, томительный поцелуй… он
проводил ее до дворца. Еще один… губы ее были холодны, как лед; она шаталась… Дверь отворилась, дверь
вечности… Мариорица едва имела силы махнуть ему рукой… и исчезла.
Четыре дня, которые продолжалось его отсутствие, показались для Толстых целою
вечностью. Его положение усложнялось необходимостью скрывать свое внутренее волнение от дочери. Все ночи он
проводил без сна, хотя
отводил душу в страшных угрозах по адресу соблазнителя его дорогой Марии. Он припоминал ее недавнее обращение с ним, наивный взгляд ее глаз, который положительно не мог принадлежать обманщице, и все это доводило его до крайнего бешенства.
Нет, самый пламеннейший идеалист не посоветовал бы ей
проводить жизнь в воздыханиях о переселившихся в
вечность; ее не осудил бы на сожжение с мужем самый фанатический индеец, и если суровый аскет не сказал бы ей: «Жено! вперед отпущаются ти вси грехи», то поэт, глядя в ее детское личико, должен был воскликнуть...