Воронецкий подъехал к «Амуровым стрелам». Когда он вошел в сад, первый акт уже начался. Калхас, плешивый и краснорожий, осматривал подношения богам и, разочарованно качая головою, говорил: «Слишком много цветов!..» Воронецкий
пробрался к своему месту, отвечая высокомерным взглядом на недовольные ворчания потревоженных зрителей.
Неточные совпадения
То направлял он прогулку
свою по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин, по которым повсюду оставались еще большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями дерева отягчены птичьими гнездами, — оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз
к поемным
местам и разорванным плотинам — глядеть, как с оглушительным шумом неслась повергаться вода на мельничные колеса; или же
пробирался дале
к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля на первые весенние работы глядеть, как свежая орань черной полосою проходила по зелени, или же как ловкий сеятель бросал из горсти семена ровно, метко, ни зернышка не передавши на ту или другую сторону.
Я подошел
к палатке. Стрелки давно уже спали. Я посидел немного у огня, затем снял обувь,
пробрался на
свое место и тотчас уснул.
К известному часу подъезжали
к «Голубятне» богатые купцы, но всегда на извозчиках, а не на
своих рысаках, для конспирации, поднимались на второй этаж, проходили мимо ряда закрытых кабинетов за буфет, а оттуда по внутренней лестнице
пробирались в отгороженное помещение и занимали
места вокруг арены.
Кирша поехал далее, а крестьянская девушка, стоя на одном
месте, провожала его глазами до тех пор, пока не потеряла совсем из виду. Не доехав шагов пятидесяти до пчельника, запорожец слез с лошади и, привязав ее
к дереву,
пробрался между кустов до самых ворот загородки. Двери избушки были растворены, а собака спала крепким сном подле
своей конуры. Кирша вошел так тихо, что Кудимыч, занятый счетом яиц, которые в большом решете стояли перед ним на столе, не приподнял даже головы.
Борис Петрович знал это
место, ибо раза два из любопытства, будучи на охоте, он подъезжал
к нему, хотя ни разу не осмелился проникнуть в внутренность мрачных переходов: когда он опомнился от страха, то Чортово логовище, несмотря на это адское прозвание, представилось его мысли как единственное безопасное убежище… ибо остаться здесь, в старом овине, так близко от спящих палачей
своих, было бы безрассудно… но как туда
пробраться?
Один заслуженный полковник нарочно для этого вышел раньше из дому и с большим трудом
пробрался сквозь толпу; но,
к большому негодованию
своему, увидел в окне магазина вместо носа обыкновенную шерстяную фуфайку и литографированную картинку с изображением девушки, поправлявшей чулок, и глядевшего на нее из-за дерева франта с откидным жилетом и небольшою бородкою, — картинку, уже более десяти лет висящую всё на одном
месте.
В одну масленицу, когда театр бывает наименее пуст, давали «Гугенотов». Когда дирижер перед началом
пробирался между пюпитрами
к своему месту, она стояла уже у занавеса и с жадностью, с замиранием сердца глядела в отверстие.