Неточные совпадения
Тсутсую я подарил серебряную позолоченную ложку, с чернью, фасона наших деревенских ложек, и пожелал, чтоб он привык есть ею и
приучил бы
детей своих, «в надежде почаще обедать с русскими».
Мы были уж очень не
дети; в 1842 году мне стукнуло тридцать лет; мы слишком хорошо знали, куда нас вела наша деятельность, но шли. Не опрометчиво, но обдуманно продолжали мы наш путь с тем успокоенным, ровным шагом, к которому
приучил нас опыт и семейная жизнь. Это не значило, что мы состарелись, нет, мы были в то же время юны, и оттого одни, выходя на университетскую кафедру, другие, печатая статьи или издавая газету, каждый день подвергались аресту, отставке, ссылке.
Но обязанность воспитателя, — продолжает потом педагогика, — состоит в том, чтобы как можно скорее сделать себя ненужным для
ребенка,
приучивши его понимать нравственный закон в его истинной сущности, независимо от авторитета воспитателя.
— Потому, — продолжал дядя, — что здесь и без того что ни шаг, то сюрприз, и притом самый скверный; так зачем же вводить
детей в заблуждение и
приучать их ждать от внезапности чего-нибудь приятного? Я допускаю в виде сюрприза только одно — сечь
ребенка.
Кукушкина. Каковы бы ни были, все-таки не вам чета. Мы вот, милостивый государь, какие родители! Мы с мужем по грошам набирали деньги, чтобы воспитать дочерей, чтоб отдать их в пансион. Для чего это, как вы думаете? Для того, чтобы они имели хорошие манеры, не видали кругом себя бедности, не видали низких предметов, чтобы не отяготить
дитя и с детства
приучить их к хорошей жизни, благородству в словах и поступках.
Gigot был человек в некоторых отношениях удивительный: он болтал с
детьми с утра и до вечера и, скоро овладев их расположением, быстро
приучил их бегло говорить с собою по-французски.
Одно, к чему monsieur Gigot никогда не мог
приучить себя, это был фруктовый квас. Иностранное вино за столом княгини подавалось только при гостях, и то monsieur Gigot неудобно было им лакомиться, так как никогда не пившая никакого вина княгиня находила, что и гувернеру неприлично пить вино при
детях, а после стола Патрикей Семеныч имел обыкновение припечатывать все нераспитые бутылки, «чтобы люди не баловались».
Анучкин. Вы думаете, я говорю по-французски? Нет, я не имел счастия воспользоваться таким воспитанием. Мой отец был мерзавец, скотина. Он и не думал меня выучить французскому языку. Я был тогда еще
ребенком, меня легко было
приучить — стоило только посечь хорошенько, и я бы знал, я бы непременно знал.
Знала она, что все
дети любят грязь, и прямо, как умная, с грешной страстью не боролась, но мыла
детей немилосердно, шлифовала их, как алмазы, и таки
приучила: самостоятельно, два раза, утром и вечером, вытираться холодной водой, — уже они и сами не могли без этого обходиться.
Маша, как любопытный
ребенок, целый день себя спрашивала: «Неужели Лучков меня любит?», мечтала о приятной вечерней прогулке, почтительных и нежных речах, мысленно кокетничала,
приучала к себе дикаря, позволяла при прощанье поцеловать свою руку… и вместо того…
Обыкновенно волчихи
приучают своих
детей к охоте, давая им поиграть добычей; и теперь, глядя, как волчата гонялись по насту за щенком и боролись с ним, волчиха думала...
Выше мы заметили, что решимость и энергию сильной натуры убивает у нас еще в самом начале то идиллическое восхищение всем на свете, то расположение к ленивому самодовольству и сонному покою, которое встречает каждый из нас, еще
ребенком, во всем окружающем и к которому его тоже стараются
приучить всевозможными советами и наставлениями.
Если бы мы только не были приучены с детства к тому, что можно злом платить за зло, насилием заставлять человека делать то, чего мы хотим, то мы бы только удивлялись тому, как могут люди, как будто нарочно портя людей,
приучать их к тому, что наказания и всякое насилие могут быть на пользу. Мы наказываем
ребенка, чтобы отучить его от делания дурного, но самым наказанием мы внушаем
ребенку то, что наказание может быть полезно и справедливо.
Богатые люди так привыкли к греху служения телу, что не видят его и, полагая, что делают то, что должно для блага
детей, с первых лет
приучают их к объедению, роскоши, праздности, то есть, развращая их, готовят для них тяжелые страдания.