Неточные совпадения
По праздникам его иногда видели
в трактире, но он никогда не
присаживался, а торопливо выпивал за стойкой стакан водки и уходил, коротко бросая по
сторонам: «да», «нет», «здравствуйте», «прощай», «помаленьку» — на все обращения и кивки соседей.
Луиза Ивановна с уторопленною любезностью пустилась
приседать на все
стороны и,
приседая, допятилась до дверей; но
в дверях наскочила задом на одного видного офицера с открытым свежим лицом и с превосходными густейшими белокурыми бакенами. Это был сам Никодим Фомич, квартальный надзиратель. Луиза Ивановна поспешила
присесть чуть не до полу и частыми мелкими шагами, подпрыгивая, полетела из конторы.
Открывались окна
в домах, выглядывали люди, все —
в одну
сторону, откуда еще доносились крики и что-то трещало, как будто ломали забор. Парень сплюнул сквозь зубы, перешел через улицу и
присел на корточки около гимназиста, но тотчас же вскочил, оглянулся и быстро, почти бегом, пошел
в тихий конец улицы.
Вдруг люди все бросились бежать от камней
в разные
стороны и каждый
присел неподалеку, кто за пень, кто за камень, и смотрели оттуда, что будет.
Я
присел на могилу
в ожидании Ермолая. Владимир отошел, для приличия, несколько
в сторону и тоже сел. Сучок продолжал стоять на месте, повеся голову и сложив, по старой привычке, руки за спиной.
— Не извольте беспокоиться — не стану, — отказывается гость,
присаживаясь, — на минуточку я… дела
в вашей
стороне нашлись…
На третий или на четвертый день мы с братом и сестрой были
в саду, когда Крыжановский неожиданно перемахнул своими длинными ногами через забор со
стороны пруда и,
присев в высокой траве и бурьянах, поманил нас к себе. Вид у него был унылый и несчастный, лицо помятое, глаза совсем мутные, нос еще более покривился и даже как будто обвис.
Селезень
присядет возле нее и заснет
в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас спрячется
в траву, осоку или камыш; отползет, смотря по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев
стороною, опустится на землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой травы
в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом месте, поросшем кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое яйцо, бережно его прикроет тою же травою и перьями, отползет на некоторое расстояние
в другом направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной
стороны к тому месту, где скрылась; опять садится на землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
Окся с трудом поднялась с земли, отошла
в сторону,
присела в траву и горько заплакала.
Нюрочке это не понравилось. Что он хотел сказать этим? Наконец, она совсем не подавала ни малейшего повода для этого фамильярного тона. Она молча ушла к себе
в комнату и не показывалась к ужину. Катря довершила остальное. Она пришла
в комнату Нюрочки,
присела на кровать и, мотнув головой
в сторону столовой, проговорила...
Немец то бежит полем, то
присядет в рожь, так что его совсем там не видно, то над колосьями снова мелькнет его черная шляпа; и вдруг, заслышав веселый хохот совсем
в другой
стороне, он встанет, вздохнет и, никого не видя глазами, водит во все
стороны своим тевтонским клювом.
Шубин вдруг заплакал, отошел
в сторону,
присел на землю и схватил себя за волосы.
Словно к Святой время пришло! — вымолвил Аким, прикладывая ладонь к глазам и озираясь на
стороны, чтоб отыскать мальчика, который,
присев на корточки подле потока, швырял
в воду камни.
Мартьянов скорчил страшную гримасу и вдруг — чихнул прямо на голову Петунникова. Тот вскрикнул,
присел и прыгнул
в сторону, чуть не сбив с ног пристава, который едва удержал его, раскрыв ему объятия.
Со
стороны выкатил русак,
присел, поднял уши и мягкими прыжками, точно он был
в валенках, перекосил нам дорогу. Флегонт Флегонтович даже побледнел от проклятой неожиданности…
Два запоздавшие посетителя — один, постарше, хохластый, с крючковатым носом, похожий на степенного попугая, а другой маленький, подвижный, с длинными маслеными волосами и
в пенсне — не находили где
присесть и, смеясь, озирались по
сторонам.
Григорий махнул рукой и без дальних рассуждений пошел отхватывать по соседней ржи. Уж начали было мелькать перед ним верхушки ветл, ограждавших барский сад, мелькнула вдалеке и колокольня, как вдруг рожь
в стороне заколыхалась, и, отколе ни возьмись, глянула сначала одна шапка, потом другая и третья; не успел Григорий
присесть наземь, как уже увидел себя окруженного тремя мужиками.
Учитель тихо отошел на несколько шагов
в сторону, чтобы не мешать своим присутствием этому порыву глубокого горя, и
в то же время не спускал внимательных глаз со старика, будучи готов при первой надобности подать ему какую-либо помощь. Прошло несколько минут, пока нарыдался Лубянский. Тихо отклонясь от забора, он, шатаючись, сделал два шага и
присел на тумбу, подперев свой лоб рукою.
Но подивитесь же, какая с самим с ним произошла глупость: по погребении Катерины Астафьевны, он, не зная как с собой справиться и все-таки супротив самой натуры своей строптствуя, испил до дна тяжелую чашу испытания и, бродя там и сям, очутился ночью на кладбище, влекомый, разумеется, существующею силой самой любви к несуществующему уже субъекту, и здесь он соблаговолил
присесть и, надо думать не противу своей воли, просидел целую ночь, припадая и плача (по его словам от того будто, что немножко лишнее на нутро принял), но как бы там ни было, творя сей седален на хвалитех, он получил там сильную простуду и
в результате оной перекосило его самого, как и его покойницу Катерину Астафьевну, но только с сообразным отличием, так что его отец Кондратий щелкнул не с правой
стороны на левую, а с левой на правую, дабы он, буде вздумает, мог бы еще правою рукой перекреститься, а левою ногой сатану отбрыкнуть.
Проехали. Катя еще раз оглянулась на лошадь. По ту
сторону оврага, над откосом шоссе, солдат с винтовкою махал им рукою и что-то кричал, чего за стуком колес не было слышно. Вдруг он
присел на колено и стал целиться
в линейку. Катя закричала...
Они
присели на диван. Матрена Ниловна прикоснулась правой рукой к плечу дочери.
В свою «Симочку» она до сих пор была влюблена, только не проявляла этого
в нежных словах и ласках. Но Серафима знала отлично, что мать всегда будет на ее
стороне, а чего она не может оправдать, например, ее «неверие», то и на это Матрена Ниловна махнула рукой.
—
Присядьте на минутку! — указал хозяин Заплатину на кресло
в стороне.
Красный Любим выскочил из-за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но
в ту же секунду испуганно перескочил на другую
сторону. Волк
присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.