Неточные совпадения
Погодите, он придет, и тогда вы очнетесь; вам будет досадно и стыдно за свою ошибку, а мне эта досада и стыд сделают
боль», — вот что следовало бы мне сказать вам, если б я от
природы был попрозорливее умом и пободрее душой, если б, наконец, был искреннее…
Он забыл, где он — и, может быть, даже — кто он такой.
Природа взяла свое, и этим крепким сном восстановила равновесие в силах. Никакой
боли, пытки не чувствовал он. Все — как в воду кануло.
Но и вечером, в этом душном томлении воздуха, в этом лунном пронзительном луче, в тихо качающихся пальмах, в безмятежном покое
природы, есть что-то такое, что давит мозг, шевелит нервы, тревожит воображение. Сидя по вечерам на веранде, я чувствовал такую же тоску, как в прошлом году в Сингапуре. Наслаждаешься и страдаешь, нега и
боль! Эта жаркая
природа, обласкав вас страстно, напутствует сон ваш такими богатыми грезами, каких не приснится на севере.
«Глубоко
болею за Людмилу, а также и за Вашу мать, но за Вас сердечно радуюсь: Вы, по данной Вам, конечно, от
природы благодати, состоите в соприсутствии бога.
— Я не нахожу особенной причины радоваться, — сказал Андрей Ефимыч, которому движение Ивана Дмитрича показалось театральным и в то же время очень понравилось. — Тюрем и сумасшедших домов не будет, и правда, как вы изволили выразиться, восторжествует, но ведь сущность вещей не изменится, законы
природы останутся всё те же. Люди будут
болеть, стариться и умирать так же, как и теперь. Какая бы великолепная заря ни освещала вашу жизнь, все же в конце концов вас заколотят в гроб и бросят в яму.
Да, вы много читаете, и на вас ловко сидит европейский фрак, но все же с какою нежною, чисто азиатскою, ханскою заботливостью вы оберегаете себя от голода, холода, физического напряжения, от
боли и беспокойства, как рано ваша душа спряталась в халат, какого труса разыграли вы перед действительною жизнью и
природой, с которою борется всякий здоровый и нормальный человек.
В этих стонах выражается, во-первых, вся для нашего сознания унизительная бесцельность вашей
боли; вся законность
природы, на которую вам, разумеется, наплевать, но от которой вы все-таки страдаете, а она-то нет.
Для него заговор — не рецепт, а заповедь, не догматический, и положительный совет врача, проповедника, священника, а таинственное указание самой
природы как поступать, чтобы достигнуть цели; это желание достигать не так назойливо, серо и торопливо, как наше желание вылечиться от зубной
боли, от жабы, от ячменя; для простого человека оно торжественно, ярко и очистительно; это — обрядовое желание; для нас — болезнь и всякая житейская практика играют служебную роль; для простой души священны — и самый процесс лечения, и заботы об урожае, и о печении хлеба, и о рыбной ловле.
Любовь. Глупости, мама! Какое дело богу,
природе, солнцу — до нас? Мы лежим на дороге людей, как обломки какого-то старого, тяжёлого здания, может быть — тюрьмы… мы валяемся в пыли разрушения и мешаем людям идти… нас задевают ногами, мы бессмысленно испытываем
боль… иногда, запнувшись за нас, кто-нибудь падает, ломая себе кости…
Душа давно привыкла с тупою, молчаливою
болью в
природе видеть лишь мертвую пустыню под покрывалом красоты, как под обманчивой маской; помимо собственного сознания, она не мирилась с
природой без Бога.
К целостности, которая недоступна для сознания, к просветлению своей
природы, к блаженству в Боге человек идет через раздвоение, через несчастье и
боль, к высшему благу идет через опыт зла.
В Перове великая княгиня
заболела, и здесь она увидела доказательство того обязательного влияния на приближенных, которым
природа столь щедро ее наградила.