Неточные совпадения
Он стал на колени возле кровати,
приподнял ее голову с
подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
Как доктор ни уговаривал ее, больная осталась при своем. Галактион понял, что она стесняется его, и вышел Харитина
приподняла больную на
подушки, но у нее голова свалилась на сторону.
— Кто такая? Мари, что ли? — произнес Вихров,
приподнимая голову с
подушки.
Но Нелли, кажется, нас слышала: по крайней мере, она
приподняла голову с
подушек и, обратив в нашу сторону ухо, все время чутко прислушивалась.
Когда она легла спать и вспомнила свой день, она удивленно
приподняла голову с
подушки, оглядываясь.
Назанский немного
приподнял голову с
подушки и, весь сморщившись, с усилием посмотрел на Ромашова.
Анна Ивановна
приподнимает ему голову, ощупывает
подушку и перевертывает ее, потому что наволочка действительно оказывается мокрой.
Больной помещался в самой большой и теплой комнате. Когда к нему вошли, в сопровождении Углаковых, наши дамы, он, очень переменившийся и похудевший в лице, лежал покрытый по самое горло одеялом и приветливо поклонился им,
приподняв немного голову с
подушки. Те уселись: Муза Николаевна — совсем около кровати его, а Сусанна Николаевна — в некотором отдалении.
Мальчик съехал с кумача
подушки и лежал на войлоке, синеватый, голенький, рубашка сбилась к шее, обнажив вздутый живот и кривые ножки в язвах, руки странно подложены под поясницу, точно он хотел
приподнять себя. Голова чуть склонилась набок.
Зотушка ходил за больной как сиделка, и больная инстинктивно искала его руки, когда нужно было переменить место на
подушке или
приподнять голову; никто не умел так угодить ей, как Зотушка.
Закрыв глаза, он вслушивался в тишину ночи и ждал звуков, а когда звук раздавался, Илья вздрагивал и, пугливо
приподняв голову с
подушки, смотрел широко открытыми глазами во тьму.
Маша вздрогнула и,
приподняв голову с
подушки, спросила Илью...
Бегушев слегка и молча мотнул головою,
приподняв ее немного с
подушки. Перехватов, в свою очередь, тоже не без апломба уселся в кресла и первоначально стал тереть свои красивые руки, чтобы согреть их, а потом взял Бегушева за пульс.
Старушка ахнула и сплеснула руками. Князь Лыков
приподнял голову с
подушек и с изумлением повторил: за арапа Ибрагима!
Он даже испытал нечто близкое припадку ужаса: как-то утром его разбудил вой и крик на фабричном дворе,
приподняв голову с
подушки, он увидал, что по белой, гладкой стене склада мчится буйная толпа теней, они подпрыгивают, размахивая руками, и, казалось, двигают по земле всё здание склада.
Павел дрожал всем телом, да, кажется, и Юлии не слишком было легко исполнить приказание папеньки. Она нехотя
приподняла голову, поцеловала жениха, а потом сейчас же опустилась на
подушку и, кажется, потихоньку отерла губы платком, но Павел ничего этого не видел.
Вельчанинов налил ему и стал его поить из своих рук. Павел Павлович накинулся с жадностью на воду; глотнув раза три, он
приподнял голову, очень пристально посмотрел в лицо стоявшему перед ним со стаканом в руке Вельчанинову, но не сказал ничего и принялся допивать. Напившись, он глубоко вздохнул. Вельчанинов взял свою
подушку, захватил свое верхнее платье и отправился в другую комнату, заперев Павла Павловича в первой комнате на замок.
В самом деле, бывает, что и глубоко спящий человек вдруг открывает глаза, даже
приподымает на секунду голову и оглядывает комнату, затем, через мгновение, без сознания кладет опять голову на
подушку и засыпает, ничего не помня.
По утрам, когда он просыпался, ему не надо было даже
приподымать голову от
подушки, чтобы увидеть прямо перед собою темную, синюю полосу моря, подымавшуюся до половины окон, а на окнах в это время тихо колебались, парусясь от ветра, легкие, розоватые, прозрачные занавески, и вся комната бывала по утрам так полна светом и так в ней крепко и бодро пахло морским воздухом, что в первые дни, просыпаясь, студент нередко начинал смеяться от бессознательного, расцветавшего в нем восторга.
Больной был мужик громадного роста, плотный и мускулистый, с загорелым лицом; весь облитый потом, с губами, перекошенными от безумной боли, он лежал на спине, ворочая глазами; при малейшем шуме, при звонке конки на улице или стуке двери внизу больной начинал медленно выгибаться: затылок его сводило назад, челюсти судорожно впивались одна в другую, так что зубы трещали, и страшная, длительная судорога спинных мышц
приподнимала его тело с постели; от головы во все стороны расходилось по
подушке мокрое пятно от пота.
Он то прислушивался к храпу Танасио, разбитого усталостью до полусмерти, и потому умудрившегося уснуть сразу, как только прекратилась неприятельская пальба; то,
приподняв голову с
подушки, всматривался в далекое бархатное небо, испещренное миллионом звезд, глядевшее в узкий просвет палатки.
Светало. В бараке было тихо, и только слышно было, как порывисто дышал Игнат. Лицо его стало серо-свинцового цвета, сухие тубы чернели под редкими усами. Иногда он быстро
приподнимал голову с
подушки и вдруг устремлял на меня блеснувшие глаза, — большие, грозные и испуганные… Пульса у него давно уже не было.
Я сел на табуретку. В ушах звенело, голова была словно налита свинцом. Игнат лежал на спине, полузакрыв глаза, и быстро, тяжело дышал. Вдруг он вздрогнул и поспешно
приподнял голову с
подушки. Степан, сидевший у его изголовья, подставил ему горшок для рвоты. Но голова Игната снова бессильно упала на
подушку.
Он откинулся на
подушку. В горле у него захрипело. Но в таком положении он оставался недолго. Снова
приподнял он голову и подался вперед, так что его голова почти ткнулась в лицо Нетову.
На постели лежал труп Глафиры Петровны Салтыковой. Лицо ее было совершенно спокойно, точно она спала, и лишь у углов губ виднелась кровавая пена. Дарья Николаевна отерла ее простыней и,
приподняв мертвую голову «тетушки-генеральши», быстро подложила под нее
подушку, затем бросилась к двери с криком...
Впрочем, она глядела на посетителей довольно умильно,
приподнимая по временам свою голову с
подушки.
— Я ожидал этого, — отвечал хладнокровно Волынской,
приподняв с
подушки отяжелевшую голову, — я готов…