Первая комната называлась «перевязочная», сюда два раза в день, по лазаретному звонку, собирались «слабенькие», то есть те, которым прописано было
принимать железо, мышьяк, кефир и рыбий жир.
Неточные совпадения
Со скрыпом отворились обитые
железом ворота и
приняли толпившихся, как овец в овчарню, изнуренных и покрытых пылью всадников.
Эта любовь на смертном одре жгла его, как раскаленное
железо; каждую ласку
принимал он с рыданием, как сорванный с могилы цветок.
Берди-Паша не был выпечен из такого пресного теста. Его, должно быть, отлили из
железа на заводе и потом долго били стальными молотками, пока он не
принял приблизительную, грубую форму человека. Снабдить же его душою мастер позабыл.
— Ничего, матушка, ну только худенькой такой. Какое и житье-то! Ведь аспид-то наш на то и взял их, чтоб было над кем зло изливать, человеконенавистник, ржа, которая, на что
железо, и то поедом ест. У Натоль же Михайловича, изволите знать, какой нрав, весь в маменьку, не то, что наше холопское дело, выйдешь за дверь да самого обругаешь вдвое, прости господи, ну, а они все к сердцу
принимают.
Мне их назвать? — Отец святой,
Вот что умрет во мне, со мной.
О нет, их тайну — не мою
Я неизменно сохраню,
Пока земля в урочный час,
Как двух друзей, не
примет нас.
Пытай
железом и огнем,
Я не признаюся ни в чем;
И если хоть минутный крик
Изменит мне… тогда, старик,
Я вырву слабый мой язык!..
— Какой он отец?.. Какой Варсонофий?.. — отозвался старик. — По нашей стороне он у всех на
примете. Волей иночество вздел, шапки бы не скидать, не видно бы было, что его на площади палач
железом в лоб целовал.
Дрожмя дрожали руки у Алексея, когда
принимал он подарок от Патапа Максимыча. Хоть корыстен был, а эти деньги ровно калено
железо ожгли его.
Работал он небрежно, нехотя, и казалось, что
железо принимало разнообразные формы помимо его воли; он часто курил, без всякой надобности рылся в куче железного мусора, глядел вверх на небо, когда я торопил его, — так ломаются артисты, когда их просят спеть или прочесть что-нибудь.
— Мудрено ли! Душа каждого — загадка, а у этого она — совсем потемки. Пожалуй, заслушаешься его, то и несдобровать тебе. Ему надо язык выгладить полосой раскаленного
железа, а на руки и на ноги надеть обручи, или
принять его в дреколья!.. До каких пор ждать конца его сказки? — с сердцем воскликнул Дмитрий.
— Мудрено ли! Душа каждого — загадка, а у этого она — совсем потемки. Пожалуй, заслушаешься его, то и несдобровать тебе. Ему надо язык выгладить полосой раскаленного
железа, а на руки и на ноги надеть обручи, или
принять его в дреколья!.. До каких пор ждать конца его сказки? — с сердцем воскликнул Димитрий.