Неточные совпадения
Командиру шкуны и бывшим в Шанхае
офицерам отдано было
приказание торопиться к Saddle Islands для соединения с отрядом.
Против избитого стояли конвойный солдат и чернобородый арестант с надетой на одну руку наручней и мрачно смотревший исподлобья то на
офицера, то на избитого арестанта с девочкой.
Офицер повторил конвойному
приказание взять девочку. Среди арестантов всё слышнее и слышнее становилось гоготание.
С этим
приказанием он отправил
офицера с моим отцом.
Сквозь широкую дорогу, очищенную
офицерами, он галопом поскакал к полку. Люди сами, без
приказания, встрепенулись, вытянулись и затихли.
Вытяните от пожара цепь, и чтоб никого тут из зевак не было за ней; а который прорвется, брать под караул! — отдал он тем же голосом
приказание наряженному на пожар
офицеру.
Это чувство было и у смертельно раненого солдата, лежащего между пятьюстами такими же ранеными на каменном полу Павловской набережной и просящего Бога о смерти, и у ополченца, из последних сил втиснувшегося в плотную толпу, чтобы дать дорогу верхом проезжающему генералу, и у генерала, твердо распоряжающегося переправой и удерживающего торопливость солдат, и у матроса, попавшего в движущийся батальон, до лишения дыхания сдавленного колеблющеюся толпой, и у раненого
офицера, которого на носилках несли четыре солдата и, остановленные спершимся народом, положили наземь у Николаевской батареи, и у артиллериста, 16 лет служившего при своем орудии и, по непонятному для него
приказанию начальства, сталкивающего орудие с помощью товарищей с крутого берега в бухту, и у флотских, только-что выбивших закладки в кораблях и, бойко гребя, на баркасах отплывающих от них.
Сталкиваясь штыками и толпясь полками, экипажами и ополчениями, жалась пехота, проталкивались конные
офицеры с
приказаниями, плакали и умоляли жители и денщики с клажею, которую не пропускали; шумя колесами, пробивалась к бухте артиллерия, торопившаяся убираться.
Опять шопотом заговорили
офицеры, передавая
приказания, и черная стена первой роты вдруг опустилась.
Точно из-под земли вырос тонкий, длинный
офицер с аксельбантами. Склонившись с преувеличенной почтительностью, он выслушал
приказание, потом выпрямился, отошел на несколько шагов в глубину залы и знаком приказал музыкантам замолчать.
Почему здесь состязание в умах — непонятно. А ехидности в наружности Клоченки никакой не наблюдалось. Простое, широкое, голубоглазое (как часто у рыжих) лицо примерного армейского штаб-офицера, с привычной служебной скукой и со спокойной холодной готовностью к исполнению
приказаний.
— Его превосходительство, господин начальник училища, просит зайти к нему на квартиру ровно в час. Он имеет нечто сказать господам
офицерам, но, повторяю со слов генерала, что это не
приказание, а предложение. Счастливого пути-с. Благодарю покорно.
Офицер, провожавший Хаджи-Мурата, передал Ивану Матвеевичу
приказание начальника левого фланга принять Хаджи-Мурата и, дозволяя ему иметь сообщение с горцами через лазутчиков, отнюдь не выпускать его из крепости иначе как с конвоем казаков.
В это же время был какой-то концерт в рядом стоящем здании дворянского собрания, и полицейский
офицер, заметив кучку народа, собравшуюся у церкви, прислал верхового жандарма с
приказанием разойтись.
Мальчик, посматривая недоверчиво на
офицера, выполнил его
приказание.
Международное преступление совершилось. Саксония выдала свою жертву Австрии, Австрия — Николаю. Он в Шлиссельбурге, в этой крепости зловещей памяти, где некогда держался взаперти, как дикий зверь, Иван Антонович, внук царя Алексея, убитый Екатериною II, этою женщиною, которая, еще покрытая кровью мужа, приказала сперва заколоть узника, а потом казнить несчастного
офицера, исполнившего это
приказание.
— А по такому, — говорю, — случаю, что каприз на меня нашел; а если вы не послушаетесь, так… «Эй, говорю, Пушкарев! — своему, знаете, рассыльному, отставному унтер-офицеру, который все
приказания двумя нотами выше исполняет: — Мы теперь, говорю, едем в Дмитревское, и если туда кто-нибудь из новоселковских явится, хоть бы даже сам управитель, так распорядись». Пушкарев мой, знаете, только кекнул и поправил усы.
Дальнейшие совещания по поводу отданных старшим
офицером приказаний происходили в тесном кружке, собравшемся в сторонке.
— И, кроме того, — уже менее строгим тоном продолжал старший
офицер, — не очень-то распускайте свои языки. Вы оба так ругаетесь, что только ахнешь… Откуда только у вас эта гадость берется?.. Смотри… остерегайтесь. Капитан этого не любит… Ну, ступайте и передайте всем унтер-офицерам то, что я сказал! — заключил Андрей Николаевич, хорошо сознавая тщету последнего своего
приказания.
От двенадцати до двух часов пополудни команда отдыхает, расположившись на верхней палубе. На корвете тишина, прерываемая храпом. Отдых матросов бережется свято. В это время нельзя без особенной крайности беспокоить людей. И вахтенный
офицер отдает
приказания вполголоса, и боцман не ругается.
Вместе с другими четырьмя гардемаринами, окончившими курс, он удостоился чести исполнять должность «подвахтенного», т. е., быть непосредственным помощником вахтенного
офицера и стоять с ним вахты (дежурства), во время которых он безотлучно должен был находиться наверху — на баке и следить за немедленным исполнением
приказаний вахтенного
офицера, наблюдать за парусами на фок-мачте, за кливерами [Кливера — косые треугольные паруса, ставящиеся впереди фок-мачты, на носу судна.], за часовыми на носу, смотрящими вперед, за исправностью ночных огней, — одним словом, за всем, что находилось в его районе.
Хлопотавший и носившийся по корвету с четырех часов утра, несколько ошалевший от бесчисленных забот по должности старшего
офицера — этого главного наблюдателя судна и, так сказать, его «хозяйского глаза» — он, видимо чем-то недовольный, отдавал
приказания подшкиперу [Подшкипер — унтер-офицер, заведующий каютой, где хранятся запасные паруса, веревки и проч.
— Есть! — отвечает старший
офицер и, спускаясь с мостика, торопливо пробирается, держась за леер, исполнять
приказание.
Многие
офицеры, недовольные этой просьбой, равносильной
приказанию, молчали, видимо, далеко не сочувственно и чувствовали, как будет им трудно избавиться от прежних привычек. Но делать было нечего. Приходилось подчиняться и утешаться возможностью утолять свой служебный гнев хотя бы тайком, если не открыто, чтобы не навлечь на себя неудовольствия капитана. Не особенно был, кажется, доволен и старший
офицер, довольно фамильярно в минуты вспышек обращавшийся с матросскими физиономиями.
Действительно, исполнить
приказание старшего
офицера и поймать обезьян было трудно.
Уж не в первый раз строит ему разные пакости этот завзятый дантист и крепостник за то, что Володя не скрывает своего негодования к таким людям и не раз в кают-компании произносил грозные филиппики по этому поводу и удивлялся, что некоторые
офицеры, несмотря на
приказание капитана, тихонько, спрятавшись за мачту, бьют по зубам матросов, пользуясь тем, что они не жалуются капитану.
Один только старший
офицер, хлопотун и суета, умеющий из всякого пустяка создать дело, по обыкновению, носится по корвету, появляясь то тут, то там, то внизу, то на палубе, отдавая
приказания боцманам, останавливаясь около работающих матросов и разглядывая то блочок, то сплетенную веревку, то плотничью работу, и спускается в кают-компанию, чтобы выкурить папироску, бросить одно-другое слово и снова выбежать наверх и суетиться, радея о любимом своем «Коршуне».
Отвечая ей, он советовал быть как можно осторожнее с французскими
офицерами, находившимися в Рагузе, присовокупляя, что французский резидент при Венецианской республике вдруг переменил тон и стал отзываться о принцессе чрезвычайно странно, и, как кажется, делает это по
приказанию Версальского двора.
Пьяны, что ли, вы?» Но мне очень учтиво отвечали, что они имеют
приказание просить меня на корабль со всеми находившимися при мне
офицерами и солдатами.
Апреля 18 русская эскадра была в Зунде. Льды задержали ее в Балтийском море, и корабли не ранее 11 мая могли бросить якори в Кронштадтском рейде. Исполняя
приказание графа Орлова, Грейг никому не выдавал пленницы.
Офицерам и матросам, под страхом строжайшего наказания, запрещено было говорить о ней. В самый день прихода в порт адмирал послал в Москву донесение императрице о благополучном прибытии эскадры в Россию.
— Повторяю, я сделаю все, что могу, для его спасения, — подтвердил снова капитан Любавин и стал отдавать
приказания толпившимся вокруг него
офицерам и солдатам.
— Вот это и есть тот самый батальон, в состав которого входит наша рота, — произнес Игорь вполголоса, направляя свои стопы к небольшого роста
офицеру, одетому в солдатскую шинель с фуражкой на голове защитного цвета. На боку y
офицера висела сабля; револьвер, вложенный в кобуру, был прикреплен y пояса. Он отдавал какие-то
приказания вытянувшемуся перед ним в струнку солдату.
— Что, господа, поколесовали мы нынче по равнинам Чечни… — начал было он, но, увидав дежурного
офицера, тотчас замолчал, предоставив майору отдавать свои
приказания.
Вечером четырнадцатого февраля, узнав, что взвод, которым я командовал, за отсутствием
офицера, назначен в завтрашней колонне на рубку леса, и с вечера же получив и передав нужные
приказания, я раньше обыкновенного отправился в свою палатку и, не имея дурной привычки нагревать ее горячими углями, не раздеваясь лег на свою построенную на колышках постель, надвинул на глаза папаху, закутался в шубу и заснул тем особенным крепким и тяжелым сном, которым спится в минуты тревоги и беспокойства перед опасностью.
Офицер с удовольствием согласился.
Приказание было немедленно отдано и исполнено: верховые лошади подведены к крыльцу, и граф с молодым человеком сели и поехали.
Артиллеристы скрываются, а наши солдаты получают
приказание подобрать бревна и тащить их в госпиталь. Офицеры-артиллеристы проделывали то же самое с нашими солдатами.
К нашему генералу приводят пленного японского
офицера. Генерал в это время отдает
приказание ординарцу...
— Да не у одного меня, а у всех
офицеров гвардии, находящихся в Петербурге, они разосланы по
приказанию начальства…
Офицеры охотно последовали за полковником Манштейном, и, когда генерал-фельдмаршал передал им
приказание герцогини, они все, как один человек, вызвались повиноваться.
Был установлен один общий стол для государя, его семейства и близких особ, и другой — кавалерский, для прочих дежурных чиновников и
офицеров. Отдавая это
приказание, император сказал следующие знаменательные слова...
Он понял, что штаб-офицер намекает на его необдуманное
приказание штурмовать среди белого дня и без лестниц турецкое укрепление.
Заметив меня, все выпучили глаза, как на чудище, выступившее из полу. Обращавшийся к солдату
офицер, высокий, осанистый, с воинственным, загорелым лицом и огромными усами, разметавшимися в стороны (это и был начальник отряда), спросил меня — не с
приказанием ли я от начальства.
Для Николая Герасимовича Савина, по
приказанию конвойного
офицера, отвели отдельную лавку в вагоне, где помещалось офицерское отделение.
Забелин вскоре ушел на свою квартиру, а Хрущев, объехав свою роту и, не найдя никаких беспорядков, возвратился на ротный двор для отдачи
приказаний собранным на дворе десяточным унтер-офицерам.
— По
приказанию его светлости я вас арестую! — сказал
офицер. — Предупреждаю, что всякое сопротивление будет бесполезно, в случае неповиновения, мы употребим силу. Извольте одеваться.
Солдаты бережно исполнили
приказание любимого начальника. Ровным шагом шли они, унося бесчувственного Лопухина. Суворов шел с ними рядом, по-прежнему двумя пальцами правой руки закрывая рану молодого
офицера. Он не отводил глаз с бледного лица несчастного раненого. Кровавая пена покрывала губы последнего.
— Еремеев, подбавь-ка хворосту… — слышится
приказание унтер-офицера, лениво набивавшего свою трубку.
Штаб-офицер, получив
приказание, объяснил невозможность исполнить его днем и просил или отложить его до вечера, или дать солдатам фашиннику для закидки рва и штурмовые лестницы, в противном случае, — говорил он, — люди погибнуть совершенно даром.
По смерти Александра Павловича в его бумагах нашли список главных начальников заговора, и барон Дибич, убежденный, что этот заговор мог не сегодня-завтра вспыхнуть, счел себя вправе привести в исполнение последние
приказания своего августейшого повелителя. Он послал в Тульчин генерала Чернышева, чтобы уведомить обо всем князя Витгенштейна, главнокомандующего южной армией, и чтобы арестовать нескольких штаб-офицеров, между прочим, и Павла Пестеля.
Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по
приказанию великого князя, люди шли в ногу, а
офицеры пешком на своих местах.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что-то на вопросы
офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое-то
приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что́ делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.