Неточные совпадения
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как
приходил и стучался Кох, а
за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире,
пришел домой, и в заключение указал камень во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были
вещи и кошелек.
Но что
за вещи прислали они — загляденье!
Нас двое отправились с ним, прочие остались с
вещами, в ожидании, пока мы
пришлем за ними лодку.
Но он действительно держал себя так, как, по мнению Марьи Алексевны, мог держать себя только человек в ее собственном роде; ведь он молодой, бойкий человек, не запускал глаз
за корсет очень хорошенькой девушки, не таскался
за нею по следам, играл с Марьею Алексевною в карты без отговорок, не отзывался, что «лучше я посижу с Верою Павловною», рассуждал о
вещах в духе, который казался Марье Алексевне ее собственным духом; подобно ей, он говорил, что все на свете делается для выгоды, что, когда плут плутует, нечего тут
приходить в азарт и вопиять о принципах чести, которые следовало бы соблюдать этому плуту, что и сам плут вовсе не напрасно плут, а таким ему и надобно быть по его обстоятельствам, что не быть ему плутом, — не говоря уж о том, что это невозможно, — было бы нелепо, просто сказать глупо с его стороны.
Пришел, положим, мужик свой последний полушубок продавать. Его сразу окружает шайка барышников. Каждый торгуется, каждый дает свою цену. Наконец, сходятся в цене. Покупающий неторопливо лезет в карман, будто
за деньгами, и передает купленную
вещь соседу. Вдруг сзади мужика шум, и все глядят туда, и он тоже туда оглядывается. А полушубок в единый миг, с рук на руки, и исчезает.
Он, конечно, умер; но от одной из кузин его (теперь
за одним булочником здесь, в Петербурге), страстно влюбленной в него прежде и продолжавшей любить его лет пятнадцать сряду, несмотря на толстого фатера-булочника, с которым невзначай прижила восьмерых детей, — от этой-то кузины, говорю, я и успел, через посредство разных многословных маневров, узнать важную
вещь: Генрих писал по-немецкому обыкновению письма и дневники, а перед смертью
прислал ей кой-какие свои бумаги.
Иные промышляли, например, одним перекупством, а продавались иногда такие
вещи, что и в голову не могло бы
прийти кому-нибудь
за стенами острога не только покупать и продавать их, но даже считать
вещами.
Телегин. Напужались… Елена Андреевна «одного часа, говорит, не желаю жить здесь… уедем да уедем… Поживем, говорит, в Харькове, оглядимся и тогда
за вещами пришлем…». Налегке уезжают. Значит, Марина Тимофеевна, не судьба им жить тут. Не судьба… Фатальное предопределение.
Утром этого дня полицейский,
за кусок яичного мыла и дюжину крючков, разрешил ему стоять с товаром около цирка, в котором давалось дневное представление, и Илья свободно расположился у входа в цирк. Но
пришёл помощник частного пристава, ударил его по шее, пнул ногой козлы, на которых стоял ящик, — товар рассыпался по земле, несколько
вещей попортилось, упав в грязь, иные пропали. Подбирая с земли товар, Илья сказал помощнику...
Для охоты он всегда держал пуделей, которых сам дрессировал, а ради любви к музыке имел скрипку, на которой в течение довольно многих лет,
придя вечером домой, обыкновенно около часа играл что-то такое у себя под окном, но что
за вещи такие он разыгрывал — этого никто разобрать не мог.
Елена не из таких была характеров, чтобы равнодушно переносить подобные
вещи: у ней час от часу все более и более накоплялось гнева против Жуквича, так что в одно утро она не выдержала и нарочно послала
за ним, чтобы он
пришел к ней переговорить об одном деле.
Обер-кондуктор. Не беспокойтесь; я
за вами
приду и сам посажу вас, а уж без меня поезд не тронется. А
за вещами я сейчас
пришлю.
Сейчас
придет подвода
за вещами…
Действительно, я в этом нуждался.
За два часа произошло столько событий, а главное, — так было все это непонятно, что мои нервы упали. Я не был собой; вернее, одновременно я был в гавани Лисса и здесь, так что должен был отделить прошлое от настоящего вразумляющим глотком вина, подобного которому не пробовал никогда. В это время
пришел угловатый человек с сдавленным лицом и вздернутым носом, в переднике. Он положил на кровать пачку
вещей и спросил Тома...
Оный же дворянин Перерепенко имеет посягательство на самую жизнь мою и до 7-го числа прошлого месяца, содержа втайне сие намерение,
пришел ко мне и начал дружеским и хитрым образом выпрашивать у меня ружье, находившееся в моей комнате, и предлагал мне
за него, с свойственною ему скупостью, многие негодные
вещи, как то: свинью бурую и две мерки овса.
Он обещал немедленно
прислать за своими
вещами и чемоданом и уведомить нас о своей квартире; хотел также скоро побывать и сам.
Но обещания Гоголя в этом роде были весьма неверны; в тот же самый вечер, но так поздно, что все уже легли спать, Гоголь приезжал сам, взял свой мешок и еще кое-что и сказал человеку, что
пришлет за остальными
вещами; но где живет, не сказал.
— Не понимаю. Вчера ввечеру пошла было в сад и вдруг вернулась вне себя, перепуганная. Горничная
за мной прибежала. Я
прихожу, спрашиваю жену: что с тобой? Она ничего не отвечает и тут же слегла; ночью открылся бред. В бреду бог знает что говорила, вас поминала. Горничная мне сказала удивительную
вещь: будто бы Верочке в саду ее мать покойница привиделась, будто бы ей показалось, что она идет к ней навстречу, с раскрытыми руками.
В это время
приходит барышня ихняя. Тоже разохалась. Старушка ей всю эту комедию рассказала. Черт знает что
за идиотская история! Называют меня и героем и спасителем, жмут руки, и всякая такая
вещь… Слушаю их: и смешно мне и стыдно, право… Ну, думаю, попал в историю, нечего сказать… Насилу-то, насилу от них отделался. Этакая ведь глупая штука вышла! Глупее, кажется, и нарочно не выдумаешь…
И наконец замолчала совсем и молча, с дикой покорностью совалась из угла в угол, перенося с места на место одну и ту же
вещь, ставя ее, снова беря — бессильная и в начавшемся бреду оторваться от печки. Дети были на огороде, пускали змея, и, когда мальчишка Петька
пришел домой
за куском хлеба, мать его, молчаливая и дикая, засовывала в потухшую печь разные
вещи: башмаки, ватную рваную кофту, Петькин картуз. Сперва мальчик засмеялся, а потом увидел лицо матери и с криком побежал на улицу.
— Вот видишь:
за три-то тысячи таскаться всю жизнь по урокам! А я сижу себе да посматриваю: хочу — делаю, хочу — нет; если бы фантазия
пришла хоть целый день в потолок плевать, и то можно. А денег… денег столько, что они — «
вещь для нас пустая».
— К чему пари?.. Во всяком случае имейте в виду, — обратился Робен к Ашанину, — что наши канонерки будут ходить в Сайгон ежедневно с места экспедиции… Берите с собой как можно меньше багажа. Если дело затянется, всегда можно послать
за вещами. Наши китайские мальчики
пришлют… У вас есть высокие сапоги?
Теркин пристально вглядывался в их лица, поступь, одежду, выражение глаз, и ему через пять минут стало досадно: зачем он сюда
пришел. Ничего не говорили ему эти иноки и послушники о том, зачем он приехал в обитель подвижника, удалившегося много веков назад из суетной жизни именитого человека, боярского рода, в дебри радонежские, куда к нему
приходили князья и воители
за благословением и
вещим советом в годины испытаний.
Мою
вещь брал себе на бенефис Монахов. Эта
вещь никогда не была и напечатана. Она называлась"Прокаженные и чистые" — из жизни петербургской писательско-театральной богемы. Я ее читал у себя осенью 1871 года нескольким своим собратам, в том числе Страхову и Буренину, который вскоре
за тем пустил свой первый памфлет на меня в"Санкт-Петербургских ведомостях"и,
придя ко мне, сел на диван и воскликнул...
Я
пришел получить гонорар
за"Ребенка". Уже то, что пьесу эту поместили на первом месте и в первой книжке, показывало, что журнал дорожит мною. И гонорар мне также прибавили
за эту, по счету вторую
вещь, которую я печатал, стало быть, всего в каких-нибудь три месяца, с октября 1860 года.
Пришло 27 января. Мира, конечно, нет. Мы смеемся, напоминаем солдатам об их
вещем кромце. Они конфузятся и чешут
за ухом.
Наш каптенармус поехал в Харбин
за сданными на хранение теплыми
вещами. Через день после его отъезда
пришла бумага из войскового склада, что наши
вещи переданы из этого склада в другой, № такой-то. А через неделю воротился каптенармус без
вещей. Он доложил...
В России привыкли смотреть на
вещи иначе, чем смотрят люди
за границей, поэтому русским и не
приходит в голову, например, таких
вещей, чтобы в Бельгии хлопотали об интересах Германии и Франции, как о своих собственных, а между тем то, чего русские почти не знают и не понимают, то есть международная солидарность, существует во всей Западной Европе.
Пьер еще
за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич
пришел к нему
за приказаниями об укладке
вещей в дорогу.
Потом
пришло на мысль — не положили ли его, по миновании надобности, где-нибудь в запасных кладовых адмиралтейства, и опять тут везде искали, но тоже не нашли, и стали думать, что всякие дальнейшие поиски будут напрасны, потому что, очевидно, митрополичий флаг после Феофана легкомысленно почли
за вещь, которая больше не нужна, и сунули его куда-нибудь небрежно, без описи и расписок, и он где-нибудь тлеет без всяких следов, а может быть даже и уничтожен каким-нибудь невежественным профаном, польстившимся на кусок материи.