Неточные совпадения
Иногда я молча останавливаюсь между
часовней и черной решеткой.
В душе моей вдруг пробуждаются тяжелые воспоминания. Мне
приходит мысль: неужели провидение для того только соединило меня с этими двумя существами, чтобы вечно заставить сожалеть о них?..
Ася извещала меня о перемене места нашего свидания. Я должен был
прийти через полтора часа не к
часовне, а
в дом фрау Луизе, постучаться внизу и войти
в третий этаж.
Я развернул ее — и узнал неправильный и быстрый почерк Аси. «Я непременно должна вас видеть, — писала мне она, —
приходите сегодня
в четыре часа к каменной
часовне на дороге возле развалины. Я сделала сегодня большую неосторожность…
Придите ради бога, вы все узнаете… Скажите посланному: „да“.
— Да наградит тебя бог, Максим Григорьич! С твоими деньгами уж не
часовню, а целую церковь выстрою! Как
приду домой,
в Слободу, отслужу молебен и выну просвиру во здравие твое! Вечно буду твоим холопом, Максим Григорьич! Что хочешь приказывай!
Дождик сеялся все мельче и мельче, солнце заиграло на мгновение. Елена уже собиралась покинуть свое убежище… Вдруг
в десяти шагах от
часовни она увидела Инсарова. Закутанный плащом, он шел по той же самой дороге, по которой
пришла Елена; казалось, он спешил домой.
Пришли мужики, взяли его за руки и за ноги и отнесли
в часовню. Там он лежал на столе с открытыми глазами, и луна ночью освещала его. Утром
пришел Сергей Сергеич, набожно помолился на распятие и закрыл своему бывшему начальнику глаза.
Я — крапивник, подкидыш, незаконный человек; кем рождён — неизвестно, а подброшен был
в экономию господина Лосева,
в селе Сокольем, Красноглинского уезда. Положила меня мать моя — или кто другой —
в парк господский, на ступени часовенки, где схоронена была старая барыня Лосева, а найден я был Данилой Вяловым, садовником.
Пришёл он рано утром
в парк и видит: у двери
часовни дитя шевелится,
в тряпки завёрнуто, а вокруг кот дымчатый ходит.
У него и у Савёлки одна вера была. Помню, икона чудесно явилась у нас на селе. Однажды рано утром по осени
пришла баба до колодца за водой и — вдруг видит: но тьме на дне колодца — сияние. Собрала она народ, земский явился, поп
пришёл, Ларион прибежал, спустили
в колодезь человека, и поднял он оттуда образ «Неопалимой купины». Тут же начали молебен служить, и решено было
часовню над колодцем поставить. Поп кричит...
Скитские матери только что кончили службу, загасили
в часовенке свечи, сняли образа и пелены и все отнесли к повозкам… Когда
пришла на поляну праздничная толпа, и
часовня и гробница имели уже обычный свой вид. На поляне скоро стало тесно. Народ разбрелся по лесу.
— Встань, — повелительно сказала Манефа. — Старость твою не стану позорить перед всею обителью… На поклоны
в часовне тебя не поставлю… А вот тебе епитимья: до дня Пятидесятницы — по тысяче поклонов нá день. Ко мне
приходи отмаливать — это тебя же ради, не видали бы. К тому же сама хочу видеть, сколь велико твое послушание… Ступай!
— Не на дух к тебе, батька,
пришел, законный брак повенчать требую, — вспыхнул Меркулов. — Ты лясы-балясы мне не точи, а сказывай: когда ехать
в часовню и сколько возьмешь за труды?..
Вдруг,
в июле месяце 1761 года, из Тамбова
пришло известие, что князь Сергей Сергеевич скончался. Он был убит ударом молнии при выходе из
часовни, находившейся
в храме
в Луговом и переделанной им из старой, много лет не отпиравшейся беседки. Из Тамбова сообщали даже и легенду об этой беседке и историю ее самовольного открытия покойным князем. Сделалось известно также и его завещание. Понятно, что подобного рода смерть заставила долго говорить о себе
в обществе.