Неточные совпадения
Клим тотчас же
признал, что это сказано верно. Красота являлась непрерывным источником непрерывной тревоги для девушки, Алина относилась к себе, точно к сокровищу, данному ей кем-то на краткий срок и под угрозой отнять тотчас же, как только она чем-нибудь испортит чарующее лицо
свое. Насморк был для нее серьезной
болезнью, она испуганно спрашивала...
Он рассуждал о страстях верно, но не
признавал над собой их власти, даже смеялся над ними, считая их ошибками, уродливыми отступлениями от действительности, чем-то вроде
болезней, для которых со временем явится
своя медицина.
— Мать мою взорвала такая иезуитская двуличность; она забыла предостережение Бениса и весьма горячо и неосторожно высказала
свое удивление, «что г. Камашев хвалит ее сына, тогда как с самого его вступления он постоянно преследовал бедного мальчика всякими пустыми придирками, незаслуженными выговорами и насмешками, надавал ему разных обидных прозвищ: плаксы, матушкина сынка и проч., которые, разумеется, повторялись всеми учениками; что такое несправедливое гонение г. главного надзирателя было единственною причиною, почему обыкновенная тоска дитяти, разлученного с семейством, превратилась в
болезнь, которая угрожает печальными последствиями; что она
признает г. главного надзирателя личным
своим врагом, который присвоивает себе власть, ему не принадлежащую, который хотел выгнать ее из больницы, несмотря на позволение директора, и что г. Камашев, как человек пристрастный, не может быть судьей в этом деле».
Он очень усердно занимался постановкою
своей пиесы, а мы и не смотрели ее репетиции, потому что все более или менее были отвлечены
болезнью Писарева; когда же увидели «Волкова», превосходно разыгранного на сцене, то мы ахнули от изумления,
признали «Волкова» одним из лучших произведений Шаховского и сознались в
своей ошибке.
При нашей личной встрече он сразу взял тот простой и благожелательный тон, который показывал, что, если он кого
признает желательным сотрудником, он не будет его муштровать, накладывать на него
свою редакторскую ферулу. Таким он и оставался все время моей работы в «Отечественных записках» при его жизни до мучительной
болезни, сведшей его в могилу, что случилось, когда я уже жил в Москве.