Неточные совпадения
Что же, господа присяжные, я не могу обойти умолчанием эту внезапную черту в душе подсудимого, который бы, казалось, ни за что не способен был проявить ее, высказалась вдруг неумолимая потребность правды, уважения к женщине,
признания прав ее сердца, и когда же — в тот момент, когда из-за нее же он обагрил свои руки кровью
отца своего!
Поверхностные и неповерхностные люди довольно смеялись над
отцом Енфантен и над его апостолами; время иного
признания наступает для этих предтеч социализма.
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам
отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал
признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то в этом же роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине с супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А с другой стороны, если глядеть на вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося в унижении, в глазах света, то есть, смотря с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без состояния, хотя бы только даже и некоторого.
Я тогда послал от Терпугова просьбу в консисторию. [Пущин мог ходатайствовать за внебрачного сына А. П. Барятинского — П. А Терпугова, — вероятно, о
признании его прав на фамилию
отца. Просьба была безуспешна: в собрании бумаг М. С. Волконского имеются письма к нему П. А. Терпугова за 1904 и 1905 гг. (ЦГИА, ф. 1146, оп. 1, № 904).]
Увольнение этого ученика Аракчеева, вора, взяточника, несмотря на полное невежество, игравшего роль временщика при Николае I, рассматривалось обществом как доказательство отхода Александра II от реакционной политики его
отца.] сменен, но, может быть, не знаете, что это был единственный человек в России, qui a en le suffrage universelle [Буквально: который получил всеобщее
признание (франц.).] (то есть, что мнения согласны были на его счет).
Мы не имели причин не верить этим ужасным
признаниям; нас только удивляло то обстоятельство, что у Лавровского было, по-видимому, несколько
отцов, так как одному он пронзал мечом сердце, другого изводил медленным ядом, третьего топил в какой-то пучине.
Как это и сказано в Евангелии: «и никто не придет ко мне, если
отец не привлечет его к себе» (Иоан. VI, 44), т. е. что
признание истины, составляющее причину всех явлений жизни человеческой, не зависит от внешних явлений, а от каких-то внутренних свойств человека, не подлежащих его наблюдению.
Фома в несколько минут рассказал
отцу о делах и закончил рассказ откровенным
признанием...
Иногда я спрашиваю себя: что заставляло меня так настойчиво желать, добиваться — не
признанья… куда! а хоть теплого родственного слова от Ивана Матвеича? Разве я не знала, что он был за человек и как мало он походил на то, чем в моих мечтаниях представлялся мне
отец?.. Но я была так одинока, так одинока на земле! И потом все та же неотступная мысль не давала мне покоя: «Ведь она его любила? За что-нибудь она полюбила же его?»
Она тихо плакала; но в ней уже ничто не влекло ее к
признанию. Да и как бы она покаялась?.. Зачем?.. Чтобы потрясти
отца, убить его на месте?
По отдельным, случайно вырывавшимся у
отца признаниям я заключаю, что жилось ему там очень несладко; жена дедушки, Елизавета Богдановна, была с самым бешеным характером; двух родных своих сыновей, сверстников
отца, баловала, моего же
отца жестоко притесняла, — привязывала, в виде наказания, к ножке стола и т. п.
Аграфена Силаевна повержена была на одр болезни;
отец сделал во всем
признание, он выбежал из дому, как помешанный, и хотел было броситься в реку.
Вашей храбростью вы заслужите прощение вашего
отца и его
признание вас своим сыном; если же Бог пошлет вам смерть, то это будет вашей казнью.
Восторженно описал он своему другу свою невесту, княжну Лидию Дмитриевну Шестову, тепло и задушевно рассказал он историю их любви, неожиданность взаимного
признания, печальную обстановку их обручения у одра умирающего
отца.
— Каких лучше доказательств нужно тебе, неверующий, как не
признание самого
отца? Князь Вадбольский, по дружбе своей ко мне, давал мне читать завещание. Видя, что оно имело к тебе несомнительные отношения, я сделал из него выписку. Вот она, — присовокупил Паткуль, вынув из камзола бумагу и подав ее Владимиру, — прочти ее и удостоверься, что судьба, лишив тебя отечества и
отца, возвращает тебе первое, благородное имя и мать, которой ты можешь быть еще подпорою и утешителем.
«А что, если
отец говорит правду, если она и не думает разделять его любовь… Что же такое, в самом деле, что она смутилась, почти лишилась чувств при его неожиданном
признании. Может, потому-то она и ходатайствовала за другую, что совершенно равнодушна к нему, а он приписал это самоотвержению ее благородного сердца», — замелькали в его голове отрывочные мысли.
—
Признание перед
отцом, — сказал ей Борис, — теперь, когда мое положение не упрочено, может погубить все. Нас разлучат, и тогда… прощай любовь!
На самолюбивую девушку эти «подачки», как она внутренне называла подарки княжны, хотя в глаза с горячностью благодарила ее за них, производили совершенно обратное впечатление тому, на которое рассчитывала княжна Людмила. Они еще более раздражали и озлобляли Татьяну Савельеву — как звали по
отцу Таню Берестову. Раздражали и озлобляли ее и
признания княжны и мечты ее о будущем.
Благочинный было не хотел, чтобы
отец Савва и казаки слушали
признания Керасивны, но она настояла на своем, под угрозою, что иначе не будет рассказывать.