Неточные совпадения
И снится чудный сон Татьяне.
Ей снится, будто бы она
Идет по снеговой поляне,
Печальной мглой окружена;
В сугробах снежных перед нею
Шумит, клубит волной своею
Кипучий, темный и седой
Поток, не скованный зимой;
Две жердочки, склеены льдиной,
Дрожащий, гибельный мосток,
Положены через поток:
И пред шумящею пучиной,
Недоумения полна,
Остановилася она.
Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на
сугроб, то обрушаясь
в овраг и переваливаясь то на одну, то на другую сторону.
Ехали
в тумане осторожно и медленно, остановились у одноэтажного дома
в четыре окна с парадной дверью; под новеньким железным навесом,
в медальонах между окнами, вылеплены были гипсовые птицы странного вида, и весь фасад украшен аляповатой лепкой, гирляндами цветов. Прошли во двор; там к дому примыкал деревянный флигель
в три окна с чердаком;
в глубине двора, заваленного
сугробами снега, возвышались снежные деревья сада. Дверь флигеля открыла маленькая старушка
в очках,
в коричневом платье.
В комнате, ярко освещенной большой висячей лампой, полулежала
в широкой постели, среди множества подушек, точно
в сугробе снега, черноволосая женщина с большим носом и огромными глазами на темном лице.
Снег сыпался на них с крыш, бросался под ноги, налетал с боков, а солдаты шли и шли, утаптывая
сугробы, шли безмолвно, неслышным шагом,
в глубокой каменной канаве, между домов, бесчисленные окна которых ослеплены снегом.
Прошли сквозь вокзал, влезли
в глубокие
сугробы.
«Да, найти
в жизни смысл не легко… Пути к смыслу страшно засорены словами,
сугробами слов. Искусство, наука, политика — Тримутри, Санкта Тринита — Святая Троица. Человек живет всегда для чего-то и не умеет жить для себя, никто не учил его этой мудрости». Он вспомнил, что на тему о человеке для себя интересно говорил Кумов: «Его я еще не встретил».
Вечером Клим плутал по переулкам около Сухаревой башни. Щедро светила луна, мороз окреп; быстро мелькали темные люди, согнувшись, сунув руки
в рукава и
в карманы; по
сугробам снега прыгали их уродливые тени. Воздух хрустально дрожал от звона бесчисленных колоколов, благовестили ко всенощной.
Сунув голову
в рубаху и выглядывая из нее, точно из снежного
сугроба, Маракуев продолжал...
Потом мало-помалу место живого горя заступило немое равнодушие. Илья Ильич по целым часам смотрел, как падал снег и наносил
сугробы на дворе и на улице, как покрыл дрова, курятники, конуру, садик, гряды огорода, как из столбов забора образовались пирамиды, как все умерло и окуталось
в саван.
Вон и деревня, потонувшая
в сугробах снега; мутно мелькнули
в маленьких запушенных снегом окнах огоньки, кое-где столбами поднимался из труб дым…
На дворе была уже весна: снег быстро таял. Из белого он сделался грязным, точно его посыпали сажей.
В сугробах в направлении солнечных лучей появились тонкие ледяные перегородки; днем они рушились, а за ночь опять замерзали. По канавам бежала вода. Она весело журчала и словно каждой сухой былинке торопилась сообщить радостную весть о том, что она проснулась и теперь позаботится оживить природу.
Непогода совсем почти стихла. Вековые ели и кедры утратили свой белый наряд, зато на земле во многих местах намело большие
сугробы. По ним скользили солнечные лучи, и от этого
в лесу было светло по-праздничному.
Дрова
в костре горели ярко. Черные тучи и красные блики двигались по земле, сменяя друг друга; они то удалялись от костра, то приближались к нему вплотную и прыгали по кустам и снежным
сугробам.
А
в зимний день ходить по высоким
сугробам за зайцами, дышать морозным острым воздухом, невольно щуриться от ослепительного мелкого сверканья мягкого снега, любоваться зеленым цветом неба над красноватым лесом!.. А первые весенние дни, когда кругом все блестит и обрушается, сквозь тяжелый пар талого снега уже пахнет согретой землей, на проталинках, под косым лучом солнца, доверчиво поют жаворонки, и, с веселым шумом и ревом, из оврага
в овраг клубятся потоки…
Кучер, тот-то, вы понимаете, видит: летит навстречу Алхимерэс какой-то, хотел, знаете, посторониться, да круто взял, да
в сугроб возок-то и опрокинул.
Между тем погода начала хмуриться, небо опять заволокло тучами. Резкие порывы ветра подымали снег с земли. Воздух был наполнен снежной пылью, по реке кружились вихри.
В одних местах ветром совершенно сдуло снег со льда,
в других, наоборот, намело большие
сугробы. За день все сильно прозябли. Наша одежда износилась и уже не защищала от холода.
Ночь была хотя и темная, но благодаря выпавшему снегу можно было кое-что рассмотреть. Во всех избах топились печи. Беловатый дым струйками выходил из труб и спокойно подымался кверху. Вся деревня курилась. Из окон домов свет выходил на улицу и освещал
сугробы.
В другой стороне, «на задах», около ручья, виднелся огонь. Я догадался, что это бивак Дерсу, и направился прямо туда. Гольд сидел у костра и о чем-то думал.
Наконец он увидел, что едет не
в ту сторону. Владимир остановился: начал думать, припоминать, соображать, и уверился, что должно было взять ему вправо. Он поехал вправо. Лошадь его чуть ступала. Уже более часа он был
в дороге. Жадрино должно было быть недалеко. Но он ехал, ехал, а полю не было конца. Все
сугробы да овраги; поминутно сани опрокидывались, поминутно он их подымал. Время шло; Владимир начинал сильно беспокоиться.
Владимир очутился
в поле и напрасно хотел снова попасть на дорогу; лошадь ступала наудачу и поминутно то въезжала на
сугроб, то проваливалась
в яму; сани поминутно опрокидывались; Владимир старался только не потерять настоящего направления.
Так шли годы. Она не жаловалась, она не роптала, она только лет двенадцати хотела умереть. «Мне все казалось, — писала она, — что я попала ошибкой
в эту жизнь и что скоро ворочусь домой — но где же был мой дом?.. уезжая из Петербурга, я видела большой
сугроб снега на могиле моего отца; моя мать, оставляя меня
в Москве, скрылась на широкой, бесконечной дороге… я горячо плакала и молила бога взять меня скорей домой».
Небо было видимо над селом очень редко, изо дня
в день над крышами домов, над
сугробами снега, посоленными копотью, висела другая крыша, серая, плоская, она притискивала воображение и ослепляла глаза своим тоскливым одноцветом.
Я вскочил с постели, вышиб ногами и плечами обе рамы окна и выкинулся на двор,
в сугроб снега.
В тот вечер у матери были гости, никто не слыхал, как я бил стекла и ломал рамы, мне пришлось пролежать
в снегу довольно долго. Я ничего не сломал себе, только вывихнул руку из плеча да сильно изрезался стеклами, но у меня отнялись ноги, и месяца три я лежал, совершенно не владея ими; лежал и слушал, как всё более шумно живет дом, как часто там, внизу, хлопают двери, как много ходит людей.
Григорий сорвал с плеч ее тлевшую попону и, переламываясь пополам, стал метать лопатою
в дверь мастерской большие комья снега; дядя прыгал около него с топором
в руках; дед бежал около бабушки, бросая
в нее снегом; она сунула бутыль
в сугроб, бросилась к воротам, отворила их и, кланяясь вбежавшим людям, говорила...
Куропатки иногда так привыкают к житью своему на гумнах, особенно
в деревнях степных, около которых нет удобных мест для ночевки и полдневного отдыха, что вовсе не улетают с гумен и, завидя людей, прячутся
в отдаленные вороха соломы,
в господские большие гуменники, всегда отдельно и даже не близко стоящие к ригам, и вообще
в какие-нибудь укромные места; прячутся даже
в большие
сугробы снега, которые наметет буран к заборам и околице, поделают
в снегу небольшие норы и преспокойно спят
в них по ночам или отдыхают
в свободное время от приискиванья корма.
Зимою гложут они древесную кору, предпочтительно молодых осин и таловых кустов, а
в степях — всякую травяную ветошь, разгребая для того своими лапками довольно большие снежные
сугробы.
Когда же наступит настоящая зима и
сугробами снегов завалит хлебные поля и озими, то куропаткам нельзя будет бегать по глубокому снегу, да и бесполезно, потому что никакого корму
в полях нет.
В зимние бураны заносит их снегом совершенно, так что надобно необыкновенную силу тетерева, чтоб выбиться из снежного
сугроба.
Февраль навалил
сугробы снега: с утоптанной тропинки шагу нельзя ступить
в сторону.
Часа через два начало смеркаться. Солнце только что скрылось за облаками, столпившимися на горизонте, и окрасило небо
в багрянец. Над степью пробегал редкий ветер. Он шелестел засохшею травою, пригибая верхушки ее к
сугробам. Снежная равнина безмолвствовала. Вдруг над головой мелькнуло что-то белесоватое, большое. По бесшумному полету я узнал полярную сову открытых пространств.
Разгребая снег, мы нашли под ним много сухой травы и принялись ее резать ножами.
В одном месте, ближе к реке, виднелся
сугроб в рост человека. Я подошел к нему и ткнул палкой. Она уперлась во что-то упругое, я тронул
в другом месте и почувствовал то же упругое сопротивление. Тогда я снял лыжу и стал разгребать снежный
сугроб. При свете огня показалось что-то темное.
Однако большая глубина снежного покрова
в первый же день сильно утомила людей и собак. Нарты приходилось тащить главным образом нам самим. Собаки зарывались
в сугробах, прыгали и мало помогали. Они знали, как надо лукавить: ремень, к которому они были припряжены, был чуть только натянут,
в чем легко можно было убедиться, тронув его рукой. Хитрые животные оглядывались и лишь только замечали, что их хотят проверить, делали вид, что стараются.
В этот день с бивака мы выступили
в обычное время и
в полдень, как всегда, сделали большой привал.
В два часа мы миновали последние остатки древесной растительности. Дальше перед нами на необозримом пространстве расстилалась обширная поемная низина, занесенная снегом, по которой там и сям отдельными буро-желтыми пятнами виднелись вейник и тростник, менее других погребенные
сугробами.
Рожков стоял согнувшись, опираясь на палку, а Ноздрин уже готовился сесть
в сугроб.
— Какая это инокиня, — неохотно ответила Таисья, шагая по узенькой тропочке, пробитой
в сугробах снега прямо под окнами. — Инокини не такие бывают.
Под саженным
сугробом снега спряталась избушка-землянка,
в которой перебивается теперь бывший заболотский инок Кирилл, а теперь Конон.
Кони несут среди
сугробов, опасности нет:
в сторону не бросятся, все лес, и снег им по брюхо — править не нужно. Скачем опять
в гору извилистой тропой; вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно вломились смаху
в притворенные ворота при громе колокольчика. Не было силы остановить лошадей у крыльца, протащили мимо и засели
в снегу нерасчищенного двора…
— А у нас-то теперь, — говорила бахаревская птичница, — у нас скука престрашенная… Прямо сказать, настоящая Сибирь, как есть Сибирь. Мы словно как
в гробу живем. Окна
в доме заперты,
сугробов нанесло, что и не вылезешь: живем старые да кволые. Все-то наши
в городе, и таково-то нам часом бывает скучно-скучно, а тут как еще псы-то ночью завоют, так инда даже будто как и жутко станет.
Невеселая будущность представлялась мне впереди: печальный багровский дом, весь
в сугробах, и умирающий дедушка.
В Багрове же крестьянские дворы так занесло, что к каждому надо было выкопать проезд; господский двор, по своей обширности, еще более смотрел какой-то пустыней;
сугробы казались еще выше, и по верхушкам их, как по горам, проложены были уединенные тропинки
в кухню и людские избы.
Расположенное
в лощине между горами, с трех сторон окруженное тощей, голой уремой, а с четвертой — голою горою, заваленное
сугробами снега, из которых торчали соломенные крыши крестьянских изб, — Багрово произвело ужасно тяжелое впечатление на мою мать.
Вы спрашиваете чаю — вам отвечают, что на станции, где нет буфета, прохлажаться пассажиру не полагается, и указывают на трактир, который отстоит
в тридцати — сорока саженях и к которому надо шагать по
сугробам.
Путь заметает; повозка по временам стучит по обнаженному черепу дороги; по временам врезывается
в сугроб и начинает буровить.
Деревья
в парке грузно опустили отягченные инеем ветви и едва шевелили ими; речка застыла; изредка вдали показывался проезжий, и тот словно нырял
в сугробах, то показываясь на дороге, то исчезая.
Большой дом, обширные комнаты, парк с густыми аллеями; летом — воздух пропитан ароматами, парк гремит пением птиц; зимой — деревья задумчиво помавают обнаженными вершинами, деревня утопает
в сугробах; во все стороны далеко-далеко видно.
Александров и сам не знал, какие слова он скажет, но шел вперед.
В это время ущербленный и точно заспанный месяц продрался и выкатился сквозь тяжелые громоздкие облака, осветив их
сугробы грязно-белым и густо-фиолетовым светом.
В десяти шагах перед собою Александров смутно увидел
в тумане неестественно длинную и худую фигуру Покорни, который, вместо того чтобы дожидаться, пятился назад и говорил преувеличенно громко и торопливо...
Зимний день у него всегда проходил так:
в одиннадцать встанет, попьет кофе, выходит погулять. Первым делом идет через занесенный снежными
сугробами сад по узкой тропинке к большой террасе, на которую летом выход из столовой, где стоял огромный летний обеденный стол.
На дворе ночь и метелица; резкий, холодный ветер буровит снег,
в одно мгновение наметает
сугробы, захлестывает все, что попадется на пути, и всю окрестность наполняет воплем.
На дворе декабрь
в половине; окрестность, схваченная неоглядным снежным саваном, тихо цепенеет; за ночь намело на дороге столько
сугробов, что крестьянские лошади тяжко барахтаются
в снегу, вывозя пустые дровнишки. А к головлевской усадьбе и следа почти нет. Порфирий Владимирыч до того отвык от посещений, что и главные ворота, ведущие к дому, и парадное крыльцо с наступлением осени наглухо заколотил, предоставив домочадцам сообщаться с внешним миром посредством девичьего крыльца и боковых ворот.
В такие минуты его острое, милое лицо морщилось, старело, он садился на постель на полу, обняв колени, и подолгу смотрел
в голубые квадраты окон, на крышу сарая, притиснутого
сугробами снега, на звезды зимнего неба.