Неточные совпадения
У него немножко шумело в
голове и возникало желание заявить о
себе; он шагал по комнате, прислушиваясь, присматриваясь
к людям, и находил почти во всех забавное: вот Марина, почти
прижав к стене светловолосого, носатого юношу, говорит ему...
Он молчал и в ужасе слушал ее слезы, не смея мешать им. Он не чувствовал жалости ни
к ней, ни
к себе; он был сам жалок. Она опустилась в кресло и,
прижав голову к платку, оперлась на стол и плакала горько. Слезы текли не как мгновенно вырвавшаяся жаркая струя, от внезапной и временной боли, как тогда в парке, а изливались безотрадно, холодными потоками, как осенний дождь, беспощадно поливающий нивы.
Тиунов вскочил, оглянулся и быстро пошёл
к реке, расстёгиваясь на ходу, бросился в воду, трижды шумно окунулся и, тотчас же выйдя, начал молиться: нагой, позолоченный солнцем, стоял лицом на восток,
прижав руки
к груди, не часто, истово осенял
себя крестом, вздёргивал
голову и сгибал спину, а на плечах у него поблескивали капельки воды. Потом торопливо оделся, подошёл
к землянке, поклонясь, поздравил всех с добрым утром и, опустившись на песок, удовлетворённо сказал...
Аксюша. Тише, ради Бога, тише! Кончено дело, у братца денег нет; я еду с ним далеко и навсегда. (Берет его
голову,
прижимает к себе и целует.) Прощай! Ступай! Ступай!
И, взяв Фому за руку, она усадила его, как ребенка, на колени
к себе,
прижала крепко
голову его
к груди своей и, наклонясь, надолго прильнула горячими губами
к губам его.
Крылушкин с белой
головой и спокойным взглядом стоял, как статуя упрека, и молча смотрел на них,
прижимая к себе плачущую Настю. Наконец он покачал
головой и сказал...
На секунду встает в воображении Меркулова колодец, густая темнота ночи, мелкий дождик, журчанье воды, бегущей из желоба, и шлепанье по грязи чьих-то невидимых ног. О! Как там теперь холодно, неприятно и жутко… Все тело, все существо Меркулова проникается блаженной животной радостью. Он крепко
прижимает локти
к телу, съеживается, уходит поглубже
головой в подушку и шепчет самому
себе...
Она поставила локоть под подбородок ему, а другой рукой
прижала голову его
к себе — Николай задохнулся, выпустил её и, шатаясь, потирая руками сдавленное горло, слышал её трезвый, строгий шёпот...
— Нюничка! — восклицает поручик укоризненно и, оставив есть,
прижимает руки — в одной из них вилка с куском колбасы —
к груди. — Чтобы я? О, как ты меня мало знаешь. Я скорее дам
голову на отсечение, чем позволю
себе подобное. Когда я тот раз от тебя ушел, то так мне горько было, так обидно! Иду я по улице и, можешь
себе представить, заливаюсь слезами. Господи, думаю, и я позволил
себе нанести ей оскорбление. Ко-му-у! Ей! Единственной женщине, которую я люблю так свято, так безумно…
Дед
прижал голову внука
к себе и поцеловал её.
Сильней и сильней рыдала Фленушка на плече Манефы, крепче и крепче
прижимала к себе игуменья ее
голову.
Твердая рука Наташи крепко
прижимала голову Андрея Николаевича
к упругой груди, и ему было тепло и ничего не страшно, только до боли жаль
себя.
Один раз его пускали на медведя, и он вцепился медведю в ухо и повис, как пиявка. Медведь бил его лапами,
прижимал к себе, кидал из стороны в сторону, но не мог оторвать и повалился на
голову, чтобы раздавить Бульку; но Булька до тех пор на нем держался, пока его не отлили холодной водой.
И, воспользовавшись тем, что они одни, она порывисто и страстно
прижала к себе голову сына и несколько секунд безмолвно держала у своей груди, напрасно стараясь удержать обильно текущие слезы.
Катерина Астафьевна ничего не могла проговорить и только манила его
к себе ближе и ближе, и когда майор придвинулся
к ней и стал на колесо тележки ногой, она обняла левою рукой его
голову, а правою схватила его руку,
прижала ее
к своим запекшимся губам и вдруг погнулась и упала совсем на его сторону.
Она не ответила, вздохнула протяжно и, повернувшись, быстро и коротко взглянула на него. Потом спустила ноги и села рядом, еще раз взглянула и прядями волос своих вытерла ему лицо, глаза. Еще раз вздохнула и мягким простым движением положила
голову на плечо, а он также просто обнял ее и тихонько
прижал к себе. И то, что пальцы его прикасались
к ее
голому плечу, теперь не смущало его; и так долго сидели они и молчали, и неподвижно смотрели перед
собою их потемневшие, сразу окружившиеся глаза. Вздыхали.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее
голову, обнял,
прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
«Он! он! Правда! Вот он!» проговорила она сама с
собой, и, налетев на него, обняла,
прижала к себе,
головой к груди, и потом, отстранив, взглянула на заиндевевшее, румяное и счастливое лицо Пьера. — «Да, это он; счастливый, довольный…»