Неточные совпадения
Осип. Говорит: «Этак всякий
приедет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит, шутить не буду, я прямо с жалобою, чтоб на съезжую да
в тюрьму».
Я
приехал в Казань, опустошенную и погорелую. По улицам, наместо домов, лежали груды углей и торчали закоптелые стены без крыш и окон. Таков был след, оставленный Пугачевым! Меня привезли
в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня
в тюрьму и оставили одного
в тесной и темной конурке, с одними голыми стенами и с окошечком, загороженным железною решеткою.
— Ну, вот и прекрасно. Сюда, видите ли,
приехал англичанин, путешественник. Он изучает ссылку и
тюрьмы в Сибири. Так вот он у нас будет обедать, и вы
приезжайте. Обедаем
в пять, и жена требует исполнительности. Я вам тогда и ответ дам и о том, как поступить с этой женщиной, а также о больном. Может быть, и можно будет оставить кого-нибудь при нем.
С тех пор я не видал его; [После писаного я виделся с ним
в Брюсселе. (Прим. А. И. Герцена.)]
в 1851 году, когда я, по милости Леона Фоше,
приезжал в Париж на несколько дней, он был отослан
в какую-то центральную
тюрьму. Через год я был проездом и тайком
в Париже. Прудон тогда лечился
в Безансоне.
Многим позволяется жить вне
тюрьмы просто «по-человечности» или из рассуждения, что если такой-то будет жить не
в тюрьме, а
в избе, то от этого не произойдет ничего худого, или если бессрочному Z. разрешается жить на вольной квартире только потому, что он
приехал с женой и детьми, то не разрешить этого краткосрочному N. было бы уже несправедливо.
— Сейчас же убирайся отсюда, старая дура! Ветошка! Половая тряпка!.. Ваши приюты Магдалины-это хуже, чем
тюрьма. Ваши секретари пользуются нами, как собаки падалью. Ваши отцы, мужья и братья приходят к нам, и мы заражаем их всякими болезнями… Нарочно!.. А они
в свою очередь заражают вас. Ваши надзирательницы живут с кучерами, дворниками и городовыми, а нас сажают
в карцер за то, что мы рассмеемся или пошутим между собою. И вот, если вы
приехали сюда, как
в театр, то вы должны выслушать правду прямо
в лицо.
Помощник так прямо и предупредил: «Если вы, стервы, растак-то и растак-то, хоть одно грубое словечко или что, так от вашего заведения камня на камне не оставлю, а всех девок перепорю
в участке и
в тюрьме сгною!» Ну и
приехала эта грымза.
Виссарион ничего не знает, вдруг к нему является полиция: «Пожалуйте деньги, а то не угодно ли
в тюрьму!..» Тот, разумеется, ужасно этим обиделся, вышвырнул эти деньги, и теперь вот, как мы
приехали сюда, ни тот, ни другой брат ее и не принимают.
Рассмотрев внимательно свое положение
в эту долгую ночь, пока город спал, а невдалеке сновали тени полицейского Келли и
приезжего сыщика, он пришел к заключению, что от судьбы не уйдешь, судьба же представлялась ему, человеку без языка и без паспорта,
в виде неизбежной
тюрьмы…
—
Тюрьма еще полнее. Недавно прислали партию спиртоносов из отряда Никифорова. Эти молодцы
в Олекминской тайге дали правильное сражение приисковым казакам. Это поважнее якутских амбаров. А
в остроге яблоку упасть некуда… Эх, господа, господа!.. Надо судить по человечеству… Мы тут так опутаны…
Приезжай сейчас какой-нибудь ревизор из того же Иркутска: мы тут
в «нарушениях», как
в паутине… А если бы разобрать хорошенько, по человечеству…
— Да-с; подбираемся-с, подбираемся… и заметьте-с, что довольно дружно один за другим. А ведь
в существе нечему здесь много и удивляться: всему этому так надлежало и быть: жили, жили долго и наступила пора давать другим место жить. Это всегда так бывает, что смерти вдруг так и хлынут, будто мешок прорвется. Катерина же Астафьевна, знаете, женщина тучная, с сердцем нетерпячим…
приехала к нам как раз во время похорон Веры, узнала, что муж
в тюрьме, и повезла ногой и руку повесила.
Вантурс остался
в тюрьме, и положение принцессы Владимирской сделалось крайне затруднительным; на счастье ее, во Франкфурт
приехал в это время владетельный князь Лимбургский
в сопровождении жениха ее, графа Рошфор-де-Валькура.
В Тульской губернии у близких моих родственников было небольшое имение. Молодежь этой семьи деятельно работала
в революции, сыновья и дочери то и дело либо сидели
в тюрьмах, либо пребывали
в ссылке, либо скрывались за границей, либо высылались
в родное гнездо под гласный надзор полиции. Однажды летом к одной из дочерей
приехала туда погостить Вера Ивановна. Место очень ей понравилось, и она решила тут поселиться. Ей отвели клочок земли на хуторе, отстоявшем за полторы версты от усадьбы.
Чуть не забыл упомянуть, что г-же NN удалось каким-то образом узнать мой адрес, и она прислала мне несколько писем, которые я вернул нераспечатанными, не рассчитывая найти
в них ничего нового и интересного, кроме все тех же полулживых излияний. А за несколько дней до своей внезапной кончины, кажется, за неделю, она
приезжала сама, но не застала меня дома — я был у г. начальника нашей
тюрьмы.