Неточные совпадения
Гора Шайтан. — Река Сица. — Истоки реки Такемы. —
Прибыль воды. — Переправа на плоту. — Дерсу в опасности. — Привязанное дерево. — Спасение. — Возвращение к
морю. — Смешное недоразумение. — Прибрежные горные речки. — Скала Ван-Син-лаза. — Кольчатый тюлень. — Бивак около устья Кулумбе. — Тень и душа. — Пятнистый олень.
На поляне, ближайшей к
морю, поселился старовер Долганов, занимающийся эксплуатацией туземцев, живущих на соседних с ним реках. Мне не хотелось останавливаться у человека, который строил свое благополучие за счет бедняков; поэтому мы прошли прямо к
морю и около устья реки нашли Хей-ба-тоу с лодкой. Он
прибыл к Кумуху в тот же день, как вышел из Кусуна, и ждал нас здесь около недели.
В пост Ольги мы
прибыли 21 июня и разместились по квартирам. Все наши грузы шли на пароходе
морем. В ожидании их я решил заняться обследованием окрестностей.
5 июля 1890 г. я
прибыл на пароходе в г. Николаевск, один из самых восточных пунктов нашего отечества. Амур здесь очень широк, до
моря осталось только 27 верст; место величественное и красивое, но воспоминания о прошлом этого края, рассказы спутников о лютой зиме и о не менее лютых местных нравах, близость каторги и самый вид заброшенного, вымирающего города совершенно отнимают охоту любоваться пейзажем.
Старики Жакомини шли на Сахалин сухим путем, через Сибирь, а сын
морем, и сын
прибыл на место тремя годами раньше.
Толпы все
прибывали, заполнив
морем голов всю площадь перед зданием заводоуправления и вытянувшись в длинный шевелившийся хвост мимо господского дома вдоль всей Студеной улицы.
Прибыли из-за
моря три князя: Рюрик — в Новгород, Синеус — в Ладогу, Трувор — в Изборск.
— За крупную сумму, — сказал я, — Гез согласился предоставить мне каюту на «Бегущей по волнам», и мы поплыли, но после скандала, разыгравшегося при недостойной обстановке с пьяными женщинами, когда я вынужден был попытаться прекратить безобразие, Гез выбросил меня на ходу в открытое
море. Он был так разозлен, что пожертвовал шлюпкой, лишь бы избавиться от меня. На мое счастье, утром я был взят небольшой шхуной, шедшей в Гель-Гью. Я
прибыл сюда сегодня вечером.
Пугачев хотел идти к Каспийскому
морю, надеясь как-нибудь пробраться в киргиз-кайсацкие степи. Казаки на то притворно согласились; но, сказав, что хотят взять с собою жен и детей, повезли его на Узени, обыкновенное убежище тамошних преступников и беглецов. 14 сентября они
прибыли в селения тамошних староверов. Тут произошло последнее совещание. Казаки, не согласившиеся отдаться в руки правительства, рассеялись. Прочие пошли ко ставке Пугачева.
Мы долго блуждали по петербургской слякоти. Была осень. Дул сильный ветер с
моря. Поднималась кода. Мы побывали на Дворцовой набережной. Разъяренная река пенилась и охлестывала волнами гранитные парапеты набережной. Из черной пропасти, в которой исчезал другой берег, иногда блестела молния, и спустя четверть минуты раздавался тяжелый удар: в крепости палили из пушек. Вода
прибывала.
Вера Филипповна. Да какое мое довольство! Мне для себя ничего не нужно; тем я довольна, что всякому бедному помочь могу; никому отказывать не приходится, всякий с чем-нибудь да уйдет от меня! Сколько богатства-то и доходу у Потапа Потапыча! Лично я из
моря черпаю, ничего не убывает, тысячу-две истратишь, а три
прибудет. Или уж это бог посылает за добрые дела.
Развязка повести, происходящая на песчаном берегу
моря в Испании, куда
прибыл для этого русский фрегат; чудесное избавление, из-под ножей убийц, героя романа тем самым морским офицером, от которого Завольский бежал в Испанию, и который оказался родным братом, а не любовником героини романа — все это слишком самовольно устроено автором и не удовлетворяет читателя.
«Ну, — мыслит Садко, — я тебя
заморю!»
С досады быстрей он играет,
Но, как ни частит, водяному царю
Всё более сил
прибывает...
— Ну послушайте, Черкасов, — подумайте немножко, хоть что-нибудь-то можете вы сообразить? Я над вами всю ночь сидел, отходил вас, — хочу я вам зла или нет? Что мне за
прибыль ваших детей
морить? А заразу нужно же убить, ведь вы больны были заразительною болезнью. Я не говорю уж о соседях, — жена ваша и дети могут заразиться. Сами тогда ко мне прибежите.
С первым весенним лучем иноземная помощь
прибывает с двух сторон — с одной чрез Галицию, с другой, как я сказал, десантом от берегов Балтийского
моря.