Неточные совпадения
Бабушка что-то затолковалась с мужиками, а он
прибежал в сад, сбежал с обрыва вниз, продрался сквозь чащу
на берег, к самой Волге, и онемел перед лежавшим пейзажем.
Однажды в Портсмуте он
прибежал ко мне, сияя от радости и сдерживая смех. «Чему ты радуешься?» — спросил я. «Мотыгин… Мотыгин…» — твердил он, смеясь. (Мотыгин — это друг его, худощавый, рябой матрос.) «Ну, что ж Мотыгин?» — «С
берега воротился…» — «Ну?» — «Позови его, ваше высокоблагородие, да спроси, что он делал
на берегу?» Но я забыл об этом и вечером встретил Мотыгина с синим пятном около глаз. «Что с тобой? отчего пятно?» — спросил я. Матросы захохотали; пуще всех радовался Фаддеев.
В это время подошел Олентьев и сообщил, что хлеб куплен. Обойдя всю деревню, мы вернулись к лодке. Тем временем Дерсу изжарил
на огне козлятину и согрел чай.
На берег за нами
прибежали деревенские ребятишки. Они стояли в стороне и поглядывали
на нас с любопытством.
Он постоянно посылал разведчиков то
на реку Иодзыхе, то
на берег моря, то по тропе
на север. Вечером он делал сводки этим разведкам и сообщал их мне ежедневно. Чжан Бао вел большую корреспонденцию. Каждый почти день
прибегал к нему нарочный и приносил письма.
Так, в сравнении с севером, здесь чаще
прибегают к телесным наказаниям и бывает, что в один прием секут по 50 человек, и только
на юге уцелел дурной обычай, введенный когда-то каким-то давно уже забытым полковником, а именно — когда вам, свободному человеку, встречается
на улице или
на берегу группа арестантов, то уже за 50 шагов вы слышите крик надзирателя: «Смир-р-рно!
Страх одолел меня, и я
прибегнул к обыкновенному моему успокоительному средству, то есть зажмурил глаза и открыл их уже
на другом
берегу Волги.
И в этот день, когда граф уже ушел, Александр старался улучить минуту, чтобы поговорить с Наденькой наедине. Чего он не делал? Взял книгу, которою она, бывало, вызывала его в сад от матери, показал ей и пошел к
берегу, думая: вот сейчас
прибежит. Ждал, ждал — нейдет. Он воротился в комнату. Она сама читала книгу и не взглянула
на него. Он сел подле нее. Она не поднимала глаз, потом спросила бегло, мимоходом, занимается ли он литературой, не вышло ли чего-нибудь нового? О прошлом ни слова.
Охотники хорошо это знают и
на реках и озерах,
берега которых совершенно голы,
прибегают к хитрости, устроивают искусственную зелень: срубают вершину какого-нибудь молодого дерева (если оно мало, то два и три) или целый куст тальнику, вербы, выбирают удобное для уженья место и кладут их
на воду, погрузив до половины и воткнув нижние, заостренные концы в
берег.
В одном только случае надобно
прибегнуть к этому средству: если у вас переломится удилище очень высоко тогда, нечего делать, надобно поймать обломанный конец удилища и полегоньку подвесть рыбу к мелкому месту или пологому
берегу и, взяв рукой за лесу
на аршин или менее от рыбы, выволочь ее таском
на берег.
Но в одно жаркое лето, в июле, мельник
прибежал мне сказать, что пятеро гусей (без сомнения, холостых) опустились
на пруд и плавают между камышами в почтительном расстоянии от
берегов.
Между тем
прибежали люди с баграми, притащили невод, стали расстилать его
на траве, народу набралось пропасть, суета поднялась, толкотня… кучер схватил один багор, староста — другой, оба вскочили в лодку, отчалили и принялись искать баграми в воде; с
берега светили им. Странны и страшны казались движения их и их теней во мгле над взволнованным прудом, при неверном и смутном блеске фонарей.
В одно и то же время, как Федор Филиппыч подплывает к тому
берегу, два кучера
прибегают к раките с свернутым
на палке неводом.
Последний раз мы видели всех их
на левом
берегу Анюя и рассчитывали, что они
прибегут после переволока.