Неточные совпадения
Марина была не то что хороша собой, а было в ней что-то втягивающее, раздражающее, нельзя назвать, что именно, что привлекало к ней многочисленных поклонников: не то скользящий быстро по
предметам, ни на чем не останавливающийся взгляд этих изжелта-серых лукавых и бесстыжих глаз, не то какая-то нервная дрожь плеч и бедр и подвижность,
игра во всей фигуре, в щеках и в губах, в руках; легкий, будто летучий, шаг, широкая ли, внезапно все лицо и ряд белых зубов освещавшая улыбка, как будто к нему вдруг поднесут в темноте фонарь, так же внезапно пропадающая и уступающая место слезам, даже когда нужно, воплям — бог знает что!
Потому о главном
предмете, их занимавшем, они обменивались лишь несколькими словами — обыкновенно в то время, как перебирали ноты для
игры и пения.
— Нет, в фанты скучно; а в сравненья. (Эту
игру придумала сама Зинаида: назывался какой-нибудь
предмет, всякий старался сравнить его с чем-нибудь, и тот, кто подбирал лучшее сравнение, получал приз.)
И что за диво? у других на свете
Надежд и целей миллион,
У одного богатство есть в
предмете,
Другой в науки погружон,
Тот добивается чинов, крестов — иль славы,
Тот любит общество, забавы,
Тот странствует, тому
игра волнует кровь…
Вскоре перед ним сверкнуло маленькое озеро, окаймленное, как бахромою, купами ольхи, орешника и ветел. Еще минута, и показалась Ока во всем своем величии; еще шаг, и он очутился на тропинке у берегового углубления, увидел площадку — эту площадку, заменявшую ему целую родину. Каждый
предмет, попадавший на глаза, вызывал в душе его дорогие воспоминания. Ваня перешел ручей — свидетель детских
игр…
Разговор в течение вечера коснулся множества
предметов, тщательно избегая все мало-мальски интересное; генералы, окончив свою величественную
игру, величественно к нему присоединились: влияние этих государственных людей сказалось тотчас.
Очень легко показать неприложимость к возвышенному определения «возвышенное есть перевес идеи над образом», после того как сам Фишер, его принимающий, сделал это, объяснив, что от перевеса идеи над образом (выражая ту же мысль обыкновенным языком: от превозможения силы, проявляющейся в
предмете, над всеми стесняющими ее силами, или, в природе органической, над законами организма, ее проявляющего) происходит безобразное или неопределенное («безобразное» сказал бы я, если бы не боялся впасть в
игру слов, сопоставляя безобразное и безобразное).
Ах, сколько было подобных веселых, острых, замысловатых
игр! И где это все теперь?.. Посмотрите на теперешнее юношество — так ли оно воспитано? Кожа да кости! Как образованы! Не распознаешь от взрослых мужей. В чем упражняются? Наука да учение. Как ведут себя? Совсем противно своему возрасту… Об этом
предмете поговорю после…
Действительно, скоро вошли в нумер: гарнизонный офицер, всегда сопутствовавший Лухнову; купец какой-то из греков с огромным горбатым носом коричневого цвета и впалыми черными глазами; толстый, пухлый помещик, винокуренный заводчик, игравший по целым ночам всегда семпелями по полтиннику. Всем хотелось начать
игру поскорее; но главные игроки ничего не говорили об этом
предмете, особенно Лухнов чрезвычайно спокойно рассказывал о мошенничестве в Москве.
Времени и пространства нет: и то и другое необходимо нам только для того, чтобы мы могли понимать
предметы. И потому очень ошибочно думать, что рассуждения о звездах, свет которых еще не дошел до нас, и о состоянии солнца за миллионы лет и т. п. суть рассуждения очень важные. В таких рассуждениях нет ничего не только важного, но нет ничего серьезного. Всё это только праздная
игра ума.
И эта любовь есть София, вечный
предмет Любви Божией, «услаждения», «радости», «
игры».
В Женеве он поддерживал себя материально, давая уроки и по общим русским
предметам, и по фортепианной
игре. Когда я (во время франко-прусской войны) заехал в Женеву повидаться с Лизой Герцен, я нашел его ее учителем. Но еще раньше я возобновил наше знакомство на конгрессах"Мира и свободы", всего больше на первом по счету из тех, на какие я попадал, — в Берне.
Когда князь о чем-нибудь размышлял, то, чтобы не отвлекаться и сосредоточить свои мысли на известном
предмете, он брал в руки два драгоценных камня и тер их один об другой, или же обтачивал пилочкой серебро, или, наконец, раскладывал камни разными фигурами и любовался их
игрою и блеском.
Предмет зависти боярских детей, окруженный довольством и негою, утешая царевну и придворных ее
игрою на гуслях и пением, нередко, среди детских
игр, похищая пыл первой страсти с уст прекрасных женщин, которые обращались тем свободнее со мною, что не опасались ни лет моих, ни ревнивого надзора родственников, не дерзавших следовать за ними ко двору властолюбивой правительницы; вознагражденный тайною любви одной прекрасной, умной, чувствительной женщины, которой имя знает и будет знать только один Бог, — на таком пиру жизни я не мог желать ничего, кроме продолжения его.
Предмет этой
игры был Федор Дмитриевич Караулов, ухаживания которого она отвергла еще будучи непорочной девушкой, вдруг возбудивший в ее сердце, знавшем только фикцию любви, настоящую, истинную любовь в те немногие минуты, которые он провел под кровлей этого дома, принадлежащего теперь всецело ей несколько лет тому назад.
Ее муж — убийца ни в чем не повинного человека! Она — участница этого преступления, главная причина смерти товарища друга ее детских
игр,
предмета ее первой и, кажется, последней любви — Потемкина.