Поклонник славы и свободы,
В волненье бурных дум своих,
Владимир и писал бы оды,
Да Ольга не читала их.
Случалось ли поэтам слезным
Читать в глаза своим любезным
Свои творенья? Говорят,
Что в мире выше нет наград.
И впрямь, блажен любовник скромный,
Читающий мечты свои
Предмету песен и любви,
Красавице приятно-томной!
Блажен… хоть, может быть, она
Совсем иным развлечена.
Неточные совпадения
А я тебе повторяю, что все это орудует любовь, да не та любовь, что вы там сочиняете, да основываете на высоких-то нравственных качествах любимого
предмета, а это наша, русская, каторжная, зазнобистая любва, та любва, про которую эти адски-мучительные
песни поются, за которую и душатся, и режутся, и не рассуждают по-вашему.
Мнилось мне, будто бы старый бесшабашный советник (или, по выражению
песни,"гадёнок"), скучая скромными доходами, получаемыми с харчевни, ходатайствует о перенесении Юнгфрау в Кунавино 6, намекая при этом и о потребных на сей
предмет прогонных и подъемных деньгах…
Так, глядя на зелень, на небо, на весь божий мир, Максим пел о горемычной своей доле, о золотой волюшке, о матери сырой дуброве. Он приказывал коню нести себя в чужедальнюю сторону, что без ветру сушит, без морозу знобит. Он поручал ветру отдать поклон матери. Он начинал с первого
предмета, попадавшегося на глаза, и высказывал все, что приходило ему на ум; но голос говорил более слов, а если бы кто услышал эту
песню, запала б она тому в душу и часто, в минуту грусти, приходила бы на память…
Довольно будет указать на свидетельство опыта, что и действительный
предмет может казаться прекрасным, не возбуждая материального интереса: какая же своекорыстная мысль пробуждается в нас, когда мы любуемся звездами, морем, лесом (неужели при взгляде на действительный лес я необходимо должен думать, годится ли он мне на постройку или отопление дома?), — какая своекорыстная мысль пробуждается в нас, когда мы заслушиваемся шелеста листьев,
песни соловья?
Есть великие поэмы, великие творения, имеющие всемирное значение, — вечные
песни, завещаваемые из века в век; нет сколько-нибудь образованного человека, который бы не знал их, не читал их, не прожил их; цеховой ученый наверное не читал их, если они не относятся прямо к его
предмету.
Характер поэзии Кольцова. Верность и правдивость в изображении
предметов. Положительный взгляд на вещи. Присутствие мысли в стихотворениях. Думы. Некоторые черты народного характера в
песнях Кольцова. Сила чувства и выражения. Язык Кольцова. Заключение.
После обеда почти всегда он приглашал меня в кабинет, иногда без Казначеева, и толковал со мною о любимых своих
предметах: о тождестве языка русского и славянского, о красотах священного писания, о русских народных
песнях, о порче языка по милости карамзинской школы и проч. и проч.
— Вот вам тема, — сказал ему Чарский: — поэт сам избирает
предметы для своих
песен; толпа не имеет права управлять его вдохновением.
В своих воспоминаниях, в своей тоске, в самой боли раздраженного сердца поэт найдет
предметы для многих
песен.