Неточные совпадения
«
Пойдем в село Кузьминское,
Посмотрим праздник-ярмонку!» —
Решили мужики,
А про себя подумали:
«Не там ли он скрывается,
Кто счастливо живет...
Краса и гордость русская,
Белели церкви Божии
По горкам, по холмам,
И с ними в
славе спорили
Дворянские дома.
Дома с оранжереями,
С китайскими беседками
И с английскими парками;
На каждом флаг играл,
Играл-манил приветливо,
Гостеприимство русское
И ласку обещал.
Французу не привидится
Во сне, какие
праздники,
Не день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги — целый полк!
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится
славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля;
Нет, не
пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не
праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружен,
Глядел на грозный пламень он.
— Вообще — скучновато.
Идет уборка после домашнего
праздника, людишки переживают похмелье, чистятся, все хорошенькое, что вытащили для
праздника из нутра своего, — прячут смущенно. Догадались, что вчера вели себя несоответственно званию и положению. А начальство все старается о упокоении, вешает злодеев. Погодило бы душить, они сами выдохнутся. Вообще, живя в провинции, представляешь себе центральных людей… ну, богаче, что ли, с начинкой более интересной…
Пейзаж портили красные массы и трубы фабрик. Вечером и по
праздникам на дорогах встречались группы рабочих; в будни они были чумазы, растрепанны и злы, в
праздники приодеты, почти всегда пьяны или выпивши,
шли они с гармониями, с песнями, как рекрута, и тогда фабрики принимали сходство с казармами. Однажды кучка таких веселых ребят, выстроившись поперек дороги, крикнула ямщику...
И вдруг облако исчезло, перед ним распахнулась светлая, как
праздник, Обломовка, вся в блеске, в солнечных лучах, с зелеными холмами, с серебряной речкой; он
идет с Ольгой задумчиво по длинной аллее, держа ее за талию, сидит в беседке, на террасе…
— В другое время когда-нибудь, в
праздник; и вы к нам, милости просим, кофе кушать. А теперь стирка: я
пойду посмотрю, что Акулина, начала ли?..
И нежные родители продолжали приискивать предлоги удерживать сына дома. За предлогами, и кроме
праздников, дело не ставало. Зимой казалось им холодно, летом по жаре тоже не годится ехать, а иногда и дождь
пойдет, осенью слякоть мешает. Иногда Антипка что-то сомнителен покажется: пьян не пьян, а как-то дико смотрит: беды бы не было, завязнет или оборвется где-нибудь.
— У нас, в Обломовке, этак каждый
праздник готовили, — говорил он двум поварам, которые приглашены были с графской кухни, — бывало, пять пирожных подадут, а соусов что, так и не пересчитаешь! И целый день господа-то кушают, и на другой день. А мы дней пять доедаем остатки. Только доели, смотришь, гости приехали — опять
пошло, а здесь раз в год!
Она стригла седые волосы и ходила дома по двору и по саду с открытой головой, а в
праздник и при гостях надевала чепец; но чепец держался чуть-чуть на маковке, не
шел ей и как будто готов был каждую минуту слететь с головы. Она и сама, просидев пять минут с гостем, извинится и снимет.
— Слышь, зарастают луга, надо будет
праздником бабенок
послать испольные прополоть, — сказал худой мужик в прорванном кафтане, — а то косы порвешь.
Усадил меня, самовар поставил, за женой
послал, точно я
праздник какой ему сделал, у него появившись.
Вот любо-то! Вот радость! Не в народе,
В густой толпе, из-за чужой спины,
Снегурочка смотреть на
праздник будет, —
Вперед
пойдет. И царь, и люди скажут:
Такой четы на диво поискать!
До
праздника вина пробуются, оттого надобно еще
посылать нарочного, потому что пробы явным образом нравятся.
Ряд ловких мер своих для приема наследника губернатор
послал к государю, — посмотрите, мол, как сынка угощаем. Государь, прочитавши, взбесился и сказал министру внутренних дел: «Губернатор и архиерей дураки, оставить
праздник, как был». Министр намылил голову губернатору, синод — архиерею, и Николай-гость остался при своих привычках.
Осенью 1826 года Николай, повесив Пестеля, Муравьева и их друзей, праздновал в Москве свою коронацию. Для других эти торжества бывают поводом амнистий и прощений; Николай, отпраздновавши свою апотеозу, снова
пошел «разить врагов отечества», как Робеспьер после своего Fête-Dieu. [
праздника господня (фр.).]
Но русскую полицию трудно сконфузить. Через две недели арестовали нас, как соприкосновенных к делу
праздника. У Соколовского нашли письма Сатина, у Сатина — письма Огарева, у Огарева — мои, — тем не менее ничего не раскрывалось. Первое следствие не удалось. Для большего успеха второй комиссии государь
послал из Петербурга отборнейшего из инквизиторов, А. Ф. Голицына.
У шатров толпится народ. В двух из них разложены лакомства, в третьем
идет торг ситцами, платками, нитками, иголками и т. д. Мы направляемся прямо к шатру старого Аггея, который исстари посещает наш
праздник и охотно нам уступает, зная, что дома не очень-то нас балуют.
— Ну, теперь
пойдут сряду три дня дебоширствовать! того и гляди, деревню сожгут! И зачем только эти
праздники сделаны! Ты смотри у меня! чтоб во дворе было спокойно! по очереди «гулять» отпускай: сперва одну очередь, потом другую, а наконец и остальных. Будет с них и по одному дню… налопаются винища! Да девки чтоб отнюдь пьяные не возвращались!
Собирались раза два-три в зиму и в Малиновце, и я должен сказать правду, что в этих случаях матушка изменяла своим экономическим соображениям и устраивала
праздники на
славу. Да и нельзя было иначе. Дом был громадный, помещения для всех вдоволь, запасов — тоже. Притом же сами всюду ездили и веселились — стыдно было бы и соседям не отплатить тем же.
Таким образом дело
шло изо дня в день, так что совсем свежий обед готовился лишь по большим
праздникам да в те дни, когда наезжали гости.
Один из этих сыновей состоит на службе,
идет ходко и ко всякому
празднику чего-нибудь ждет.
Преимущественно
шли расспросы о том, сколько у отца Василия в приходе душ, деревень, как последние называются, сколько он получает за требы, за славление в Рождество Христово, на святой и в престольные
праздники, часто ли служит сорокоусты, как делятся доходы между священником, дьяконом и причетниками, и т. п.
Матушка волнуется, потому что в престольный
праздник она чувствует себя бессильною. Сряду три дня
идет по деревням гульба, в которой принимает деятельное участие сам староста Федот. Он не является по вечерам за приказаниями, хотя матушка машинально всякий день спрашивает, пришел ли Федотка-пьяница, и всякий раз получает один и тот же ответ, что староста «не годится». А между тем овсы еще наполовину не сжатые в поле стоят, того гляди, сыпаться начнут, сенокос тоже не весь убран…
Вместе с ними она была осуждена на безвыходное заключение, в продолжение целой зимы, наверху в боковушке и, как они же, сходила вниз исключительно в часы еды да в
праздник, чтоб
идти в церковь.
А
пойдет ли, бывало, Солоха в
праздник в церковь, надевши яркую плахту с китайчатою запаскою, а сверх ее синюю юбку, на которой сзади нашиты были золотые усы, и станет прямо близ правого крылоса, то дьяк уже верно закашливался и прищуривал невольно в ту сторону глаза; голова гладил усы, заматывал за ухо оселедец и говорил стоявшему близ его соседу: «Эх, добрая баба! черт-баба!»
— Э, да тут есть с кем переведаться! — сказал Данило, поглядывая на толстых панов, важно качавшихся впереди на конях в золотой сбруе. — Видно, еще раз доведется нам погулять на
славу! Натешься же, козацкая душа, в последний раз! Гуляйте, хлопцы, пришел наш
праздник!
По воскресеньям около башни кипел торг, на который, как на
праздник,
шла вся Москва, и подмосковный крестьянин, и заезжий провинциал.
Испокон веков был обычай на большие
праздники — Рождество, Крещение, Пасху, Масленицу, а также в «дни поминовения усопших», в «родительские субботы» —
посылать в тюрьмы подаяние арестованным, или, как говорили тогда, «несчастненьким».
Перед большими
праздниками, к великому удивлению начальства, Лефортовская и Рогожская части переполнялись арестантами, и по всей Москве
шли драки и скандалы, причем за «бесписьменность» задерживалось неимоверное количество бродяг, которые указывали свое местожительство главным образом в Лефортове и Рогожской, куда их и пересылали с конвоем для удостоверения личности.
Окно его выходило на улицу, и, перегнувшись через подоконник, можно было видеть, как вечерами и по
праздникам из кабака вылезают пьяные, шатаясь,
идут по улице, орут и падают.
Кроме Игоши и Григория Ивановича, меня давила, изгоняя с улицы, распутная баба Ворониха. Она появлялась в
праздники, огромная, растрепанная, пьяная.
Шла она какой-то особенной походкой, точно не двигая ногами, не касаясь земли, двигалась, как туча, и орала похабные песни. Все встречные прятались от нее, заходя в ворота домов, за углы, в лавки, — она точно мела улицу. Лицо у нее было почти синее, надуто, как пузырь, большие серые глаза страшно и насмешливо вытаращены. А иногда она выла, плакала...
И сидят в санях тоже всё черти, свистят, кричат, колпаками машут, — да эдак-то семь троек проскакало, как пожарные, и все кони вороной масти, и все они — люди, проклятые отцами-матерьми; такие люди чертям на потеху
идут, а те на них ездят, гоняют их по ночам в свои
праздники разные.
По
праздникам он целые дни зорко следил за мною и не однажды ловил меня на запрещенном — на сношениях с барчуками; ловил и
шел ябедничать к деду.
8 сентября, в
праздник, я после обедни выходил из церкви с одним молодым чиновником, и как раз в это время несли на носилках покойника; несли четверо каторжных, оборванные, с грубыми испитыми лицами, похожие на наших городских нищих; следом
шли двое таких же, запасных, женщина с двумя детьми и черный грузин Келбокиани, одетый в вольное платье (он служит писарем и зовут его князем), и все, по-видимому, спешили, боясь не застать в церкви священника.
Хозяев и домочадцев я заставал дома; все ничего не делали, хотя никакого
праздника не было, и, казалось бы, в горячую августовскую пору все, от мала до велика, могли бы найти себе работу в поле или на Тыми, где уже
шла периодическая рыба.
В высокоторжественные дни он и его секретари, в полной парадной форме, из пади Кусун-Котан
идут в пост к начальнику округа и поздравляют его с
праздником; г.
Знатоки дела определили с полною точностью ее чудодейственную силу: всякий, кто приходил к иконе в день ее
праздника пешком, пользовался «двадцатью днями отпущения», то есть все его беззакония, совершенные в течение двадцати дней, должны были
идти на том свете насмарку.
А в это время трое слепых двигались все дальше. Теперь все
шли уже согласно. Впереди, все так же постукивая палкой,
шел Кандыба, отлично знавший дороги и поспевавший в большие села к
праздникам и базарам. Народ собирался на стройные звуки маленького оркестра, и в шапке Кандыбы то и дело звякали монеты.
— Ничего, ничего я не забыл,
идем! Сюда, на эту великолепную лестницу. Удивляюсь, как нет швейцара, но…
праздник, и швейцар отлучился. Еще не прогнали этого пьяницу. Этот Соколович всем счастьем своей жизни и службы обязан мне, одному мне и никому иначе, но… вот мы и здесь.
А придет
праздник, соберутся по парочке, возьмут в руки по палочке и
идут гулять чинно-благородно, как следует.
Она по-прежнему
шла к обедне, как на
праздник, молилась с наслажденьем, с каким-то сдержанным и стыдливым порывом, чему Марья Дмитриевна втайне немало дивилась, да и сама Марфа Тимофеевна, хотя ни в чем не стесняла Лизу, однако старалась умерить ее рвение и не позволяла ей класть лишние земные поклоны: не дворянская, мол, это замашка.
— Ах, сестричка Анна Родивоновна: волка ноги кормят. А что касаемо того, что мы испиваем малость, так ведь и свинье бывает
праздник. В кои-то годы Господь счастья
послал… А вы, любезная сестричка, выпейте лучше с нами за конпанию стаканчик сладкой водочки. Все ваше горе как рукой снимет… Эй, Яша, сдействуй насчет мадеры!..
Попадались и другие пешеходы, тоже разодетые по-праздничному. Мужики и бабы кланялись господскому экипажу, — на заводах рабочие привыкли кланяться каждой фуражке. Все
шли на пристань. Николин день считался годовым
праздником на Ключевском, и тогда самосадские
шли в завод, а в троицу заводские на пристань. Впрочем, так «гостились» одни раскольники, связанные родством и многолетнею дружбой, а мочегане оставались сами по себе.
Неделя
шла за неделей, и уже приближались рождественские
праздники, а Розанов не делал ни шагу за ворота больницы.
На следующий день (вчера было нельзя из-за
праздника и позднего времени), проснувшись очень рано и вспомнив о том, что ему нужно ехать хлопотать о Любкином паспорте, он почувствовал себя так же скверно, как в былое время, когда еще гимназистом
шел на экзамен, зная, что наверное провалится.
Но ни у кого нет аппетита благодаря сидячей жизни и неправильному сну, а также потому, что большинство девиц, как институтки в
праздник, уже успели днем
послать в лавочку за халвой, орехами. рахат-лукумом, солеными огурцами и тянучками и этим испортили себе аппетит.
— К мужикам моим на
праздник, — отвечал Александр Иванович, лукаво посматривая на него, и затем крикнул кучеру: —
Пошел!
— Да тоже главная причина та, что всякий норовит поскорей нажиться. У нас в городе и сейчас все лавки больной говядиной полнехоньки. Торговец-то не смотрит на то, какой от этого разор будет, а норовит, как бы ему барыша поскорей нажить. Мужик купит на
праздник говядинки, привезет домой, вымоет, помои выплеснет, корова понюхает — и
пошла язва косить!
Вдыхая полной грудью сладкий воздух, они
шли не быстрой, но спорой походкой, и матери казалось, что она
идет на богомолье. Ей вспоминалось детство и та хорошая радость, с которой она, бывало, ходила из села на
праздник в дальний монастырь к чудотворной иконе.