Неточные совпадения
Прочь!
Поди ты к женщинам, лги им и их морочь;
Я
правду об тебе порасскажу такую,
Что хуже всякой
лжи. Вот, брат...
Каждый может испробовать сделать в своем нынешнем положении мой опыт, и я уверен, что он найдет в словах моих не
ложь, а истинную
правду.
— Да — разве я о политике! — звонко и горестно вскрикнул Диомидов. — Это не политика, а —
ложь! То есть — поймите! —
правда это,
правда!
Дронов не возразил ему. Клим понимал, что Дронов выдумывает, но он так убедительно спокойно рассказывал о своих видениях, что Клим чувствовал желание принять
ложь как
правду. В конце концов Клим не мог понять, как именно относится он к этому мальчику, который все сильнее и привлекал и отталкивал его.
— Грешен, — сказал Туробоев, наклонив голову. — Видите ли, Самгин, далеко не всегда удобно и почти всегда бесполезно платить людям честной медью. Да и — так ли уж честна эта медь
правды? Существует старинный обычай: перед тем, как отлить колокол, призывающий нас в дом божий, распространяют какую-нибудь выдумку,
ложь, от этого медь будто бы становится звучней.
Ей прежде всего бросилась в глаза — зыбкость, односторонность, пробелы, местами будто умышленная
ложь пропаганды, на которую тратились живые силы, дарования, бойкий ум и ненасытная жажда самолюбия и самонадеянности, в ущерб простым и очевидным, готовым уже
правдам жизни, только потому, как казалось ей, что они были готовые.
— Вот и весь ваш ответ, Марк! — сказала она кротко, — все прочь, все
ложь, — а что
правда — вы сами не знаете… Оттого я и недоверчива…
Вера умна, но он опытнее ее и знает жизнь. Он может остеречь ее от грубых ошибок, научить распознавать
ложь и истину, он будет работать, как мыслитель и как художник; этой жажде свободы даст пищу: идеи добра,
правды, и как художник вызовет в ней внутреннюю красоту на свет! Он угадал бы ее судьбу, ее урок жизни и… и… вместе бы исполнил его!
Она страдала за эти уродливости и от этих уродливостей, мешавших жить, чувствовала нередко цепи и готова бы была, ради
правды, подать руку пылкому товарищу, другу, пожалуй мужу, наконец… чем бы он ни был для нее, — и идти на борьбу против старых врагов, стирать
ложь, мести сор, освещать темные углы, смело, не слушая старых, разбитых голосов, не только Тычковых, но и самой бабушки, там, где последняя безусловно опирается на старое, вопреки своему разуму, — вывести, если можно, и ее на другую дорогу.
Все слышали, что Вера Васильевна больна, и пришли наведаться. Татьяна Марковна объявила, что Вера накануне прозябла и на два дня осталась в комнате, а сама внутренне страдала от этой
лжи, не зная, какая
правда кроется под этой подложной болезнью, и даже не смела пригласить доктора, который тотчас узнал бы, что болезни нет, а есть моральное расстройство, которому должна быть причина.
Она чувствовала условную
ложь этой формы и отделалась от нее, добиваясь
правды. В ней много именно того, чего он напрасно искал в Наташе, в Беловодовой: спирта, задатков самобытности, своеобразия ума, характера — всех тех сил, из которых должна сложиться самостоятельная, настоящая женщина и дать направление своей и чужой жизни, многим жизням, осветить и согреть целый круг, куда поставит ее судьба.
Нет, это не его женщина! За женщину страшно, за человечество страшно, — что женщина может быть честной только случайно, когда любит, перед тем только, кого любит, и только в ту минуту, когда любит, или тогда, наконец, когда природа отказала ей в красоте, следовательно — когда нет никаких страстей, никаких соблазнов и борьбы, и нет никому дела до ее
правды и
лжи!
«Красота — сама сила: зачем ей другая, непрочная сила —
ложь!» — «Однако!» — потом с унынием думал он, добираясь до
правды: отчего вдруг тут же, под носом, выросло у него это «однако»?
— Говори, ради Бога, не оставляй меня на этом обрыве:
правду, одну
правду — и я выкарабкаюсь, малейшая
ложь — и я упаду!
Он вспомнил, как он когда-то гордился своей прямотой, как ставил себе когда-то правилом всегда говорить
правду и действительно был правдив, и как он теперь был весь во
лжи — в самой страшной
лжи, во
лжи, признаваемой всеми людьми, окружающими его,
правдой.
«Разорву эту
ложь, связывающую меня, чего бы это мне ни стоило, и признаю всё и всем скажу
правду и сделаю
правду, — решительно вслух сказал он себе.
В широких философских наивных кругах торжествует релятивизм и историзм, в которых есть доля
правды по сравнению со старым статическим пониманием истины, но есть еще большая доля коренной
лжи.
Только в свободе
правда слов победит
ложь слов, реализм победит номинализм.
Ужас человеческой жизни заключается в том, что добро осуществляют при помощи зла,
правду — при помощи
лжи, красоту — при помощи уродства, свободу — при помощи насилия.
Мы устали от
лжи политиканства и хотели бы дышать вольным воздухом
правды.
— Ни одной минуты не принимаю тебя за реальную
правду, — как-то яростно даже вскричал Иван. — Ты
ложь, ты болезнь моя, ты призрак. Я только не знаю, чем тебя истребить, и вижу, что некоторое время надобно прострадать. Ты моя галлюцинация. Ты воплощение меня самого, только одной, впрочем, моей стороны… моих мыслей и чувств, только самых гадких и глупых. С этой стороны ты мог бы быть даже мне любопытен, если бы только мне было время с тобой возиться…
«Да как же это можно, чтоб я за всех виноват был, — смеется мне всякий в глаза, — ну разве я могу быть за вас, например, виноват?» — «Да где, — отвечаю им, — вам это и познать, когда весь мир давно уже на другую дорогу вышел и когда сущую
ложь за
правду считаем да и от других такой же
лжи требуем.
Снаружи
правда, внутри
ложь! — весь в гневе дрожал Дмитрий Федорович.
Лгущий самому себе и собственную
ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой
правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим.
Скорее «нежные души» упрекнут его в том, что он слишком прямо и слишком просто высказывает свою
правду, находящуюся в прямом противоречии с общепринятой
ложью.
— Ах, нет, я не в том смысле! я говорю, что в вас нет этой вычурности, деланности,
лжи, которые так поражают в других девушках. Вы сама
правда, сама непорочность… сама простота!
— Я знаю, это вам тетушка успела наговорить. Это
ложь, ей-богу,
ложь! Никакой дарственной записи дядюшка не делал. Хотя,
правда, в завещании и упоминается о какой-то записи; но где же она? никто не представил ее. Я вам это говорю потому, что искренно желаю вам добра. Ей-богу, это
ложь!
Мережковский совсем не чувствителен к
правде толстовского протеста против
лжи и неправды, на которых покоится история и цивилизация.
Я сделал духовное усилие стать выше борьбы сторон, очиститься от страстей, увидеть не только
ложь, но и
правду коммунизма.
С А. Жидом я познакомился в связи с моей статьей «
Правда и
ложь коммунизма», напечатанной в первом номере «Esprit».
Именно христиане должны были осуществить
правду коммунизма, и тогда не восторжествовала бы
ложь коммунизма.
Но социально в коммунизме может быть
правда, несомненная
правда против
лжи капитализма,
лжи социальных привилегий.
В первом номере была напечатана моя статья «
Правда и
ложь коммунизма», которая в значительной степени определила отношение к коммунизму.
Но поскольку эта идея утверждалась в отрыве от христианства, которое было ее истоком, в нее входил яд, и это сказалось на двойственности коммунизма, на переплетении в нем
правды и
лжи.
Правда для него в природно-бессознательном,
ложь в цивилизованно-сознательном.
Правда — социальная, раскрытие возможности братства людей и народов, преодоление классов;
ложь же — в духовных основах, которые приводят к процессу дегуманизации, к отрицанию ценности человека, к сужению человеческого сознания, которое было уже в русском нигилизме.
В коммунизме есть своя
правда и своя
ложь.
Они изобличали
ложь идеальных начал, но делали это во имя любви к неприкрашенной
правде.
Там уже утверждалась
правда первичной народной жизни и
ложь цивилизации,
ложь, на которой покоится жизнь нашего общества.
В высшую стадию, которая наступит после коммунизма, должна войти и
правда коммунизма, но освобожденная от
лжи.
Для свободы выбора человечество должно: 1) стать на ноги, укрепить свою человеческую стихию и 2) увидеть царство
правды и царство
лжи, конечную форму обетований добра и обетований зла.
Поэтому весь гуманистический, освободительный процесс двойствен: он заключал в себе великую
правду, часть религии богочеловечества, и великую
ложь, часть образующейся религии человеческого самообоготворения.
И в той частной форме борьбы за жизнь, которую утверждает позитивизм, есть положительная
правда, превращающаяся в
ложь лишь тогда, когда претендует на верховенство.
В Великой французской революции и во всех освободительных революциях была несомненная
правда, восстание против несомненной
лжи, освобождение от первоначального рабства, но было и новое зло, обоготворение человеческой стихии, поклонение новому земному богу вместо Отца Небесного, с которым соединил нас Христос.
В описании подвигов этих грабителей не было прямой
лжи; но они представлены в таком свете, с такими восхвалениями, которые ясно свидетельствуют, что в душе автора, воспевавшего их, не было чувства человеческой
правды.
— Ну, вот вам, одному только вам, объявлю истину, потому что вы проницаете человека: и слова, и дело, и
ложь, и
правда — всё у меня вместе и совершенно искренно.
Правда и дело состоят у меня в истинном раскаянии, верьте, не верьте, вот поклянусь, а слова и
ложь состоят в адской (и всегда присущей) мысли, как бы и тут уловить человека, как бы и чрез слезы раскаяния выиграть! Ей-богу, так! Другому не сказал бы, — засмеется или плюнет; но вы, князь, вы рассудите по-человечески.
Он доказал ему невозможность скачков и надменных переделок, не оправданных ни знанием родной земли, ни действительной верой в идеал, хотя бы отрицательный; привел в пример свое собственное воспитание, требовал прежде всего признания народной
правды и смирения перед нею — того смирения, без которого и смелость противу
лжи невозможна; не отклонился, наконец, от заслуженного, по его мнению, упрека в легкомысленной растрате времени и сил.
«Вы об этом не стужайтесь. Есть бо и
правда в пагубу человеком, а
ложь во спасение. Апостол Петр и солгал, отрекаясь Христа, да спасся и ключи от царствии его держит, а Июда беззаконный и
правду рек, яко аз вам предам его, да зле окаянный погибе, яко и струп его расседсся на полы».
— Не потаю; ты же вот говорил, что за
правду бог наградит, а за
ложь накажет.
И великая
правда, воскресая, всех одинаково приветно зовет к себе, всем равно обещает свободу от жадности, злобы и
лжи — трех чудовищ, которые поработили и запугали своей циничной силой весь мир…