Неточные совпадения
Ночью был туманный мороз. Откровенно говоря, я был бы очень рад, если бы к
утру разразилась непогода.
По крайней мере мы отдохнули бы и выспались как следует, но едва взошло солнце, как туман сразу рассеялся. Прибрежные кусты и деревья около проток заиндевели и сделались похожими на кораллы. На гладком льду
иней осел розетками. Лучи солнца играли в них, и от этого казалось, будто
по реке рассыпаны бриллианты.
С наступлением октября начинаются первые серьезные морозы. Земля закоченела, трава
по утрам покрывается
инеем, вода в канавках затягивается тонким слоем льда; грязь на дорогах до того сковало, что езда в телегах и экипажах сделалась невозможною. Но зато черностоп образовался отличный: гуляй мужичок да погуливай. Кабы на промерзлую землю да снежку Бог послал — лучше бы не надо.
Под
утро мне приснился какой-то сои, в котором играл роль Бродский. Мы с ним ходили где-то
по чудесным местам, с холмами и перелесками, засыпанными белым
инеем, и видели зайцев, прыгавших в пушистом снегу, как это раз было в действительности. Бродский был очень весел и радостен и говорил, что он вовсе не уезжает и никогда не уедет.
Однажды в субботу, рано
утром, я ушел в огород Петровны ловить снегирей; ловил долго, но красногрудые, важные птицы не шли в западню; поддразнивая своею красотой, они забавно расхаживали
по среброкованому насту, взлетали на сучья кустарника, тепло одетые
инеем, и качались на них, как живые цветы, осыпая синеватые искры снега.
Если летом, при открытых окнах и дверях, пахнет помоями и отхожим местом, то, воображаю, какой ад бывает здесь зимою, когда внутри тюрьмы
по утрам находят
иней и сосульки.
Мне случалось не раз, бродя рано
по утрам, попадать нечаянно на место тетеревиного ночлега; в первый раз я был даже испуган: несколько десятков тетеревов вдруг, совершенно неожиданно, поднялись вверх столбом и осыпали меня снежною пылью, которую они подняли снизу и еще более стряхнули сверху, задев крыльями за ветви дерев, напудренных
инеем.
Наконец мы тронулись.
Утро было светлое, солнечное и обещало жаркий день. Трава, улитая дождем, блестела под косыми лучами солнца матовым блеском, словно опушенная
инеем.
По дороге во множестве пестрели лужи.
Подходила зима.
По утрам кочки грязи, голые сучья деревьев, железные крыши домов и церквей покрывались синеватым
инеем; холодный ветер разогнал осенние туманы, воздух, ещё недавно влажный и мутный, стал беспокойно прозрачным. Открылись глубокие пустынные дали, почернели леса, стало видно, как на раздетых холмах вокруг города неприютно качаются тонкие серые былинки.
В конюшне стало совсем светло. Бородатый, старый, вонючий козел, живший между лошадей, подошел к дверям, заложенным изнутри брусом, и заблеял, озираясь назад, на конюха. Васька, босой, чеша лохматую голову, пошел отворять ему. Стояло холодноватое, синее, крепкое осеннее
утро. Правильный четырехугольник отворенной двери тотчас же застлался теплым паром, повалившим из конюшни. Аромат
инея и опавшей листвы тонко потянул
по стойлам.
Дома в Москве уже все было по-зимнему, топили печи, и
по утрам, когда дети собирались в гимназию и пили чай, было темно, и няня ненадолго зажигала огонь. Уже начались морозы. Когда идет первый снег, в первый день езды на санях, приятно видеть белую землю, белые крыши, дышится мягко, славно, и в это время вспоминаются юные годы. У старых лип и берез, белых от
инея, добродушное выражение, они ближе к сердцу, чем кипарисы и пальмы, и вблизи них уже не хочется думать о горах и море.
Без дум, со смутной и тяжёлой грустью в сердце иду
по дороге — предо мною в пасмурном небе тихо развёртывается серое, холодное
утро. Всё вокруг устало за ночь, растрепалось, побледнело, зелёные ковры озимей покрыты пухом
инея, деревья протягивают друг к другу голые сучья, они не достигают один другого и печально дрожат. Снега просит раздетая, озябшая земля, просит пышного белого покрова себе. Сошлись над нею тучи, цвета пепла и золы, и стоят неподвижно, томя её.