Неточные совпадения
Когда Нехлюдов вернулся вслед за Катюшей в мужскую камеру, там все были в волнении. Набатов, везде ходивший, со всеми входивший в сношения, всё наблюдавший, принес поразившее всех известие. Известие состояло в том, что он на стене нашел записку, написанную революционером Петлиным, приговоренным к каторжным
работам. Все полагали, что Петлин уже давно на Каре, и вдруг оказывалось, что он только недавно прошел
по этому же
пути один
с уголовными.
На другой день мы продолжали наш
путь вниз
по долине реки Такемы и в три
с половиной дня дошли до моря уже без всяких приключений. Это было 22 сентября.
С каким удовольствием я растянулся на чистой циновке в фанзе у тазов! Гостеприимные удэгейцы окружили нас всяческим вниманием: одни принесли мясо, другие — чай, третьи — сухую рыбу. Я вымылся, надел чистое белье и занялся
работой.
На другой день мы выступили рано.
Путь предстоял длинный, и хотелось поскорее добраться до реки Сан-хобе, откуда, собственно, и должны были начаться мои
работы. П.П. Бордаков взял ружье и пошел стороной, я
с Дерсу
по обыкновению отправился вперед, а А.И. Мерзляков
с мулами остался сзади.
Работа между участниками экспедиции распределялась следующим образом. На Г.И. Гранатмана было возложено заведование хозяйством и фуражное довольствие лошадей. А.И. Мерзлякову давались отдельные поручения в сторону от главного
пути. Этнографические исследования и маршрутные съемки я взял на себя, а Н.А. Пальчевский направился прямо в залив Ольги, где в ожидании отряда решил заняться сбором растений, а затем уже присоединиться к экспедиции и следовать
с ней дальше
по побережью моря.
Дальнейший план
работ был намечен следующим образом: Г.И. Гранатману было поручено пройти горами между Арзамасовкой и Сибегоу (приток Тадушу), а А.И. Мерзляков должен был обойти Арзамасовку
с другой стороны. В верховьях Тадушу мы должны были встретиться. Я
с остальными людьми наметил себе
путь по побережью моря к заливу Владимира.
Орудья подземных
работ на
пути,
Провалы, бугры мы встречали.
Работа кипела под звуки оков,
Под песни, —
работа над бездной!
Стучались в упругую грудь рудников
И заступ и молот железный.
Там
с ношею узник шагал
по бревну,
Невольно кричала я: «Тише!»
Там новую мину вели в глубину,
Там люди карабкались выше
По шатким подпоркам… Какие труды!
Какая отвага!.. Сверкали
Местами добытые глыбы руды
И щедрую дань обещали…
Захватив
с собой топор, Родион Потапыч спустился один в шахту. В последний раз он полюбовался открытой жилой, а потом поднялся к штольне. Здесь он прошел к выходу в Балчуговку и подрубил стойки, то же самое сделал в нескольких местах посредине и у самой шахты, где входила рудная вода. Земля быстро обсыпалась, преграждая
путь стекавшей
по штольне воде. Кончив эту
работу, старик спокойно поднялся наверх и через полчаса вел Матюшку на Фотьянку, чтобы там передать его в руки правосудия.
Когда в темноте Наташка бежала почти бегом
по Туляцкому концу и
по пути стучалась в окошко избы Чеботаревых, чтобы идти на
работу вместе
с Аннушкой, солдатки уже не было дома, и Наташка получала выговоры на фабрике от уставщика.
— Так, так, так, — сказал он, наконец, пробарабанив пальцами
по столу. — То, что сделал Лихонин, прекрасно и смело. И то, что князь и Соловьев идут ему навстречу, тоже очень хорошо. Я,
с своей стороны, готов, чем могу, содействовать вашим начинаниям. Но не лучше ли будет, если мы поведем нашу знакомую
по пути, так сказать, естественных ее влечений и способностей. Скажите, дорогая моя, — обратился он к Любке, — что вы знаете, умеете? Ну там
работу какую-нибудь или что. Ну там шить, вязать, вышивать.
С такими мыслями он часто бродил теперь
по городу в теплые ночи конца мая. Незаметно для самого себя он избирал все одну и ту же дорогу — от еврейского кладбища до плотины и затем к железнодорожной насыпи. Иногда случалось, что, увлеченный этой новой для него страстной головной
работой, он не замечал пройденного
пути, и вдруг, приходя в себя и точно просыпаясь, он
с удивлением видел, что находится на другом конце города.
Во время завтрака ростовский городской голова Хмельницкий обратился к В.И. Ковалевскому
с просьбой отложить отъезд на сутки, чтобы сделать поездку на пароходе и осмотреть
работы по углублению донских гирл, столь важные для развития торговли. В.И. Ковалевский отказался от этого предложения из-за срочной поездки на Кавказ, обещая обязательно заехать на обратном
пути.
И в тот же вечер — бог весть каким
путем, точно
по невидимым электрическим проводам — облетел весь город слух, что итальянцы пришли нарочно для того, чтобы поднять затонувший фрегат «Black Prince» вместе
с его золотом, и что их
работа продолжится целую зиму.
Бесполезно было сердиться на него, — он видел правду только вне действительности. Однажды, когда я
с ним,
по пути на поиски
работы, сидел на краю оврага в поле, он убежденно и ласково внушал мне...
И пошли Илья да Миней
с ломами к палатке. Окольным
путем шли они вкруг деревни. Перелезли через забор в усад Патапа Максимыча, подошли к палатке, слегка постукали
по стенам ее ломами и, выбрав более других способное для пролома место, принялись за
работу. Асаф между тем тихо похаживал
по деревне, прислушиваясь ко всякому шороху.
Надо было окружить настороженными ружьями и самое логовище. Эту
работу взялся выполнить Крылов
с двумя стрелками, а я остался на биваке. Совсем в сумерки они возвратились и сообщили, что на обратном
пути на берегу одной из проток они нашли штабель мороженой рыбы, со всех четырех сторон оплетенный ивовыми прутьями. Рыба принадлежала, должно быть, удэхейцу Маха Кялондига. Тигр разломал плетенку и лакомился рыбой. Судя
по следам, это было сделано вчера ночью.
Необходимо было и продолжать роман"В путь-дорогу". Он занял еще два целых года, 1863 и 1864,
по две книги на год, то есть
по двадцати печатных листов ежегодно. Пришлось для выигрыша времени диктовать его и со второй половины 63-го года, и к концу 64-го. Такая быстрая
работа возможна была потому, что материал весь сидел в моей голове и памяти: Казань и Дерпт
с прибавкой романических эпизодов из студенческих годов героя.
А Михайловский и его «Русское богатство» все продолжали твердить о том, что марксизм ведет к примирению
с действительностью и к полнейшей пассивности. В весело-грозовой атмосфере захватывающей душу
работы, борьбы и опасности как смешны казались эти упреки! А у самого Михайловского, в сущности, давно уже не было никаких
путей. Он открещивался от народничества, решительно отклонял от себя название народника. И, по-видимому, совершенно уже утратил всякую веру в революцию.
— Жаль мне тебя, друже. Ты человек и душевный и умственный — на редкость! Перед тобою долгий
путь…
работы, развития, хороших дел гражданина. Вот теперь надо приобрести права. Можешь пойти
по любой дороге. И вдруг — ты навек хочешь связать свою судьбу
с бабенкой. Извини меня. Твоя девица и красива, и, может быть, выше других качествами изукрашена, но зачем такое бессрочное обязательство?