Неточные совпадения
Он сосчитал огни свеч: двадцать
семь. Четверо мужчин — лысые,
семь человек седых. Кажется, большинство их, так же как и женщин, все люди зрелого возраста. Все — молчали, даже не перешептывались. Он не заметил, откуда
появился и встал около помоста Захарий; как все,
в рубахе до щиколоток, босой, он один из всех мужчин держал
в руке толстую свечу; к другому углу помоста легко подбежала маленькая, — точно подросток, — коротковолосая, полуседая женщина, тоже с толстой свечой
в руке.
Встает он
в семь часов, читает, носит куда-то книги. На лице ни сна, ни усталости, ни скуки. На нем
появились даже краски,
в глазах блеск, что-то вроде отваги или, по крайней мере, самоуверенности. Халата не видать на нем: Тарантьев увез его с собой к куме с прочими вещами.
От Тугулу Бикин делает довольно большой изгиб к югу, затем поднимается к северо-западу и потом уже все время течет на запад. Ниже Тугулу
в Бикин впадают: справа — речки Дзахали, Дзамацигоуза (где отпечатки лошадиных копыт на грязи), Мадагоу (большая падь
семьи Да), Саенгоу (Шаньянь-гоу) (козья долина), Дагоу (большая долина), Рхауза и Цамондынза; слева — Хубиа-са (Чуб-гу-цзай — место, где
появляются черви) и Дауден (по-китайски Даянгоу — большая солнечная долина).
Амагинский район заслуживает внимания натуралиста и
в зоогеографическом отношении. Например, белогрудый медведь с юга доходит только до реки Кулумбе. Тигры
появляются периодически. Пантер никто не встречал, и за
семь лет староверы только один раз видели следы ее на скалах, но они не уверены, была ли то пантера или молодой тигр. Шакалоподобные «дикие собаки» встречаются весьма редко.
И он,
в самом деле, потухал как-то одиноко
в своей
семье. Возле него стоял его брат, его друг — Петр Васильевич. Грустно, как будто слеза еще не обсохла, будто вчера посетило несчастие,
появлялись оба брата на беседы и сходки. Я смотрел на Ивана Васильевича, как на вдову или на мать, лишившуюся сына; жизнь обманула его, впереди все было пусто и одно утешение...
Дешерт долго не
появлялся в нашем доме, и только от времени до времени доносились слухи о новых его жестокостях
в семье и на деревне.
Ребенок родился
в богатой
семье Юго-западного края,
в глухую полночь. Молодая мать лежала
в глубоком забытьи, но, когда
в комнате раздался первый крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами
в своей постели. Ее губы шептали что-то, и на бледном лице с мягкими, почти детскими еще чертами
появилась гримаса нетерпеливого страдания, как у балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
Веселенький деревенский домик полковника, освещенный солнцем, кажется, еще более обыкновенного повеселел. Сам Михайло Поликарпыч, с сияющим лицом,
в своем домашнем нанковом сюртуке, ходил по зале: к нему вчера только приехал сын его, и теперь, пока тот спал еще, потому что всего было
семь часов утра, полковник разговаривал с Ванькой, у которого от последней, вероятно, любви его
появилось даже некоторое выражение чувств
в лице.
Писемский сравнивает счет капель Живиным со счетом пуль
в опере егерем Каспаром, выливающим их посредством волшебства: по мере того, как Каспар считает пули,
появляются совы, черные вепри, раздается гром, сверкает молния, и при счете «
семь» низвергаются скалы.], всякий раз, как капля сахару падала.
В доме Крестовниковых, как и водится, последовало за полнейшим постом и полнейшее пресыщение: пасха, кулич, яйца, ветчина, зеленые щи
появились за столом, так что Павел, наевшись всего этого, проспал, как мертвый, часов до
семи вечера, проснулся с головной болью и, только уже напившись чаю, освежился немного и принялся заниматься Тацитом [Тацит (около 55 — около 120) — древнеримский историк.].
Среди этой поучительной беседы проходит час. Привезший вас ямщик бегает по дворам и продаетвас. Он порядился с вами, примерно, на сто верст (до места) со сдачей
в двух местах, за пятнадцать рублей, теперь он проехал тридцать верст и норовит сдать вас рублей за шесть, за
семь. Покуда он торгуется, вы обязываетесь нюхать трактирные запахи и выслушивать поучения «гостей». Наконец ямщик
появляется в трактир самолично и объявляет, что следующую станцию повезет он же, на тех же лошадях.
В базарные дни, среду и пятницу, торговля шла бойко, на террасе то и дело
появлялись мужики и старухи, иногда целые
семьи, всё — старообрядцы из Заволжья, недоверчивый и угрюмый лесной народ. Увидишь, бывало, как медленно, точно боясь провалиться, шагает по галерее тяжелый человек, закутанный
в овчину и толстое, дома валянное сукно, — становится неловко перед ним, стыдно. С великим усилием встанешь на дороге ему, вертишься под его ногами
в пудовых сапогах и комаром поешь...
В местном губернском листке
появилась статейка о том, будто бы
в нашем городе некая госпожа К. сечет живущих у нее на квартире маленьких гимназистов, сыновей лучших местных дворянских
семей. Нотариус Гудаевский носился с этим известием по всему городу и негодовал.
Генерал вставал
в семь часов утра и тотчас
появлялся в залу с толстым черешневым чубуком; вошедший незнакомец мог бы подумать, что проекты, соображения первой важности бродят у него
в голове: так глубокомысленно курил он; но бродил один дым, и то не
в голове, а около головы.
Маленькие глазки Элизы Августовны, очень наблюдательные и приобученные к делу, заметили, что с тех пор как
семья Негрова увеличилась вступлением
в нее Круциферского, Глафира Львовна сделалась несколько внимательнее к своему туалету; что блуза ее как-то иначе надевалась;
появились всякие воротнички, разные чепчики, обращено было внимание на волосы, и густая коса Палашки, имевшая несчастие подходить под цвет остатков шевелюры Глафиры Львовны, снова начала привязываться, несмотря на то что ее уже немножко подъела моль.
Перемену
в матери и истинные причины такой перемены Зотушка знал и видел раньше других и с тем прозорливым инстинктом, который ему открывал многое. Конечно, у матери были деньги,
в этом Зотушка не сомневался, и эти деньги были не батюшкины, а именно от проклятой Маркушкиной жилки, которая всю брагинскую
семью загубила. Зотушка знал, что эти деньги
появились у матери еще очень недавно и что они ее мучат и денно и нощно.
Капитан после случайного крупного выигрыша бежал из столицы на юг и начал гастролировать по биллиардным. Лет
в семь он объездил всю Россию и, наконец, снова
появился в столице.
Жило семейство Норков как нельзя тише и скромнее. Кроме каких-то двух старушек и пастора Абеля, у них запросто не бывал никто. С выходом замуж Берты Ивановны, которая поселилась с своим мужем через два дома от матери, ежедневным их посетителем сделался зять. Шульц вместе с женою навещал тещину
семью аккуратно каждый вечер и был настоящим их семьянином и сыном Софьи Карловны. Потом
в доме их, по известному читателям случаю,
появился я, и
в тот же день, вслед за моим выходом, Шульц привез художника Истомина.
На другой день Светлого праздника к нам
в дом и затем на деревню приносили образа и
появлялись как говорили, «священники», хотя священник был один, даже без дьякона. Тем не менее церковнослужителей с их
семьями, при многочисленности последних, набиралось человек двадцать, начиная с попадьи и дьячихи, которых можно было узнать по головам, тщательно завязанным шелковыми косынками с двойным отливом. Усердные люди (оброчники), все без шапок, приносили образа,
в видах неприкосновенности святыни, на полотенцах.
Время
в провинции, и особенно
в нашем городе, без железной дороги, было глухое, и эти два человека поддерживали взаимным общением свои умственные интересы. На этой почве сближение между умным евреем и видным губернским чиновником росло, и вскоре они познакомились и
семьями. Мендели стали
появляться в нашей гостиной, где, конечно, им приходилось встречаться также с господами я дамами губернского общества.
Там наши туристы были встречены целой
семьей темнокожих хозяев: мужчинами, женщинами и детьми, и приняты самым радушным образом. Тотчас же на столе
появились бананы и апельсины.
В большой комнате, пол которой был устлан циновками, было тесно, но относительно чисто; стены были выбелены, кое-какая мебель имела приличный вид.
В боковые комнаты, вероятно, спальные, ни доктор, ни Володя не заглядывали.
Ровно
в семь раздался звонок.
Появилась тетя Леля. Засуетились девочки. Стали спешно строиться
в пары. Распахнулась дверь из залы, и ватага «певчих» воспитанниц высыпала
в рабочую.
Напившись чаю, Иван Петрович ушел
в дом. Через десять минут он
появился на крыльце и… поразил Лизу. Он, юноша, только
семь лет тому назад переставший называться Ванькой и Ванюшкой, готовый за двугривенный своротить челюсть, поставить весь дом вверх дном, был одет чертовски хорошо. Он был
в соломенной широкополой шляпе,
в чудных блестящих ботфортах, жилетке пике… Тысяча больших и малых солнц светилось
в его брелоках.
В правой руке держал он с шиком перчатки и хлыстик…
Ни вздоха не вырвалось из этой молодой девичьей груди, ни слезинки не
появилось в этих прекрасных, но холодных, как сталь, глазах. Тело положили
в гроб, поставили на телегу и повезли
в Москву. За ними двинулся туда и Кудиныч с
семьей покойного.
Мальчик рос. Ему было уже
семь лет, когда четырех и трехлетняя Зина и Полина Похвисневы
появились в доме своей бабушки.
В семье Петухов был неразговорчив и даже
появлялся только по вечерам, обедал
в трактирах, содержатели которых считали за честь покормить его обедом, не заикаясь о плате, зная за собою грешки по кухне и по другим отраслям деятельности.
И купец, и товар — все пропало бесследно и
в течение целых
семи лет не было об этом удальце никаких слухов, как вдруг на восьмой год «нужа пригнала его к луже», и он
появился в России, представляясь различным вельможам и всех их прекрасно обманывал, пока попался своим общественным людям, которые сейчас же разобрали дела Баранщикова
в тонкость и «Лазарю», которого он распевал, не поверили, а потянули его к расправе.